Процент соответствия
Шрифт:
Содрогаясь от боли, Икша рук-ками вытянула тело из щели меж камней и начала ворочать булыжники, строить запруду. Запруду, которая образовала бы ниже водопада озерцо, скрыла опасный камень в глубине. Свое последнее в жизни дело. Она знала: осталось не больше нескольких суток. Три дня, может, меньше, если Алим не утерпит, поведет группу, несмотря на риск, когда увидит, что инструктор не вернулась.
– Ничего, ребятишки, я справлюсь, – стонала она, перекатывая по дну тяжелые валуны. – Место здесь удобное, камней в достатке... Вы только не торопитесь... Икша работу знает...
Четверть
Икши в канале не было.
Работая хвостом в полную силу, подтаскивая себя рук-ками, Алим сумел подняться по каналу, ободрав в очередной раз брюхо, перевалил через запруду.
– Ее в канале нет...
– Она погибла?
– Не знаю. Вряд ли. Но в канале ее нет, унесло в старое русло. Я помню, там были глубокие места, они наверняка заполнились средой. А мы сглупили. За эти пять дней уровень поднялся на десять сантиметров. Теперь в канале жуткое течение. Не знаю как мы теперь будем работать...
– Мы больше не будем работать. Если Икша жива, то ждет нас там,– молвил Орчак. – И попытается дать о себе знать.
Несколько туристов опустились к самому дну, разогнались и выпрыгнули из среды. Но ничего не смогли разглядеть.
– Наверно, надо слушать, а не смотреть, – предложил Корпен. Алим, а за ним еще трое прижались к скале.
– Ничего... – разочарованно сообщила Ефаль. – Водопад шумит...
– Да говорю тебе, этот камень торчал из среды!
– А этот был полностью в среде!
– Хорошо, хорошо! Пусть этот торчал. А как с той стороны?
Туристы высчитывали расход среды в речке до того, как ее перекрыло обвалом. Для этого нужно было определить глубину старого русла и скорость течения. По всем прикидкам выходило, что расход среды в канале в шесть-восемь раз меньше.
– Тогда все наши расчеты – снетку под хвост... – сообщил очевидное Корпен. Туристы заволновались.
– Спокойно! Время работает на нас! – возвысил голос Орчак. – Ждем еще неделю. Или вы хотите всю дорогу брюхом по камням скрести?
Последний аргумент подействовал.
И тут обнаружилось удивительное. Впереди целая неделя. И ничего не надо делать. Каникулы! Первый день неприкаянно шатались по озеру, кто в одиночку, кто парами. На второй Орчак предложил вспомнить детство золотое. Вспоминалось с трудом, ведь это было до инициации. Но до вечера играли в детские игры – догонялки, ручеек, прятки, морская фигура замри и многие другие. Подружка Корпена знала их уйму. Устали так, как на канале не выматывались. На третий играли в туристов-новичков. Будто они только вчера поднялись в озеро. Корпен изображал экскурсовода, а остальные чинно, по четыре в ряд, следовали за ним. Вновь любовались водопадом, бродили по затопленному лесу, задавали друг другу массу нелепых вопросов.
– Держитесь плотнее, – советовал Корпен. – Не заблудитесь. А если заблудитесь, кричите
На следующий день устроили конкурс на лучшее выпендривание. Все думали, что победит Ольян со своими стишками, высмеивающими всех и каждого. Но неожиданно появилась Иранья с куском дерева, очень похожим по форме на Корпена. Она объяснила, что три дня зубами и острым камнем придавала куску нужную форму. Туристы были поражены. А когда кусок случайно выпустили из рук-ков, тот важно задрав нос всплыл к поверхности – и перевернулся кверху брюхом.
– Он это правильно сделал, – заявила подружка Корпена. Два Корпена – это слишком!
Все рассмеялись, и первое место единогласно присудили Иранье.
– Что ты такой хмурый?
– Все больше и больше задумываюсь над гипотезой Атрана. Ну, той, что наш мир неправильный. Помнишь, я тебе говорил.
– Глупости это. Разумные всегда работали. Этим они отличаются от неразумных.
– Но мотив? Побуждающая причина работать – где она. В системе нет стабилизирующей обратной связи. А без обратной связи система неустойчива.
– Что за обратная связь? Ты еще спроси, зачем мы канал роем.
– С каналом как раз все ясно. Тут мотив есть. Мы его роем чтобы не умереть. А скажи мне, зачем ты каждый день на работу ходишь?
– А что, не должна? Если никто работать не будет, цивилизация развалится.
– Вот именно, – буркнул Алим и опять задумался.
– Если развалится государство, мы расплодимся как рачки и через триста лет начнется голод! – Ригла победоносно взглянула на мужа.
– Верно. Через триста лет у нас появится стимул работать... Но ведь раньше ты об этом не думала. Но каждый день в одно и то же время... Да, нас так воспитали. Да, так все делают. Но ПОЧЕМУ???
– Потому что кое-кто в совете раньше тебя подумал, что будет через триста лет! – сердито откликнулась Ригла.
Приближалась дата старта, и Алим все больше волновался. Озеро сделалось родным и знакомым, а где-то за каналом шумел водопад. Неизвестность пугала. Гипотеза о том, что мощный поток сам пробьет себе русло, не подтверждалась. Наверно, поток был недостаточно мощным.
И вот настал час отплытия. Туристы сообща разобрали запруду в начале канала, послушали рев потока, после чего Орчак увел всех в глубину и открыл последнее собрание.
– Сейчас в канал уйдем я и Алим. Если на пути встретятся какие-то препятствия, мы их уберем. Вы выжидаете ровно сутки, потом спускаетесь за нами. Старшим назначаю Корпена. Корпен, ты уходишь последним. Вопросы есть? Собрание закрыто.
Все пошло не так с самого начала. Предполагалось, что Алим будет двигаться за Орчаком в пределах видимости. Но уже в канале пришлось развернуться против течения и, отрабатывая хвостом, цепляясь за камни рук-ками, спускаться до конца канала. Здесь экстремальщики передохнули, Орчак хлопнул Алима по плечу и перевалил через стенку канала. Выждав пару минут, Алим последовал за ним. Течение потащило его по камням вниз, по скальному карнизу к ревущему водопаду...