Процент соответствия
Шрифт:
Зайдя в тупик, Алим подошел к вопросу с другой стороны: А послал бы он бригаду на помощь Атрану, если б не было личной разблокированной эмоциональной сферы и личной дружбы? Ответ ему не понравился. Холодная классическая логика приводила к нерациональному решению. Это было настолько страшно и неожиданно, что даже в животе похолодело. Рушились основы мироздания.
Встретили их как родных. Задолго до Института Темноты к шалоту подошли два пограничника
– Внимание! К нам прибыли гости из Юго-Восточного института Суши. Прошу всех приветствовать отважных путешественниц!
Новость вызвала бурю восторга пополам с любопытством: Все оглядывались, пытаясь понять, кто же из пассажиров – гость с далекого Юга? На Иранью никто не подумал. Она была родом из окрестных мест, и уже час болтала с двумя матронами из вида рулевых, выискивая общих знакомых. Девушки-целительницы были с ней, и как бы тоже попадали в список местных. Неразбериха продолжалась, пока Иранья не созналась. Когда утихли аплодисменты, пограничники опять пошептались с водителем, и шалот пошел в глубину. Вскоре к шалоту приблизились еще четыре кула с наездниками. На верхних пятнах двух кулов сидели девушки со светящимися факелами на носу.
– Повелители глубин, смотрите, повелители глубин, – пронесся шепоток среди пассажиров. Девушки тем временем отделились от кулов, пошептались с пограничниками и заняли места среди целительниц. Завязалась оживленная беседа. Инфорочки обрушили на них лавину вопросов, осмотрели и ощупали факелы на носу. (А потрогать можно? Ой, теплый... А поярче можно? Ух ты! А погасить? А совсем нельзя? Жалко...) Девушки открыли страшную тайну. Оказывается, Атран прокололся! (Да-да, сам Атран!) Наобещал Анте много-много, а как до дела дошло – пустое буль-буль. Но Атран же не из тех, кто от своих слов отказывается, это для него вопрос чести! Он скорее новый институт откроет, чем слово не сдержит. Вы уж постарайтесь, а то он нервный стал, шуток не понимает. От него даже кулы шарахаются.
Когда шалот в сопровождении почетного конвоя прибыл на вокзал, девушки уже знали все сплетни Северо-Запада.
На вокзале их ждали. Первым делом отвели в столовую, потом показали гостиницу. Администратор объяснил, как ориентироваться в цепочках светочей на улицах. Какие цвета за что отвечают и куда ведут. Иранья ни в жизнь бы не запомнила, но инфорочки слушали очень внимательно. Целительница в очередной раз подивилась прозорливости Алима и успокоилась.
– Здравствуйте, я та самая подопытная рыбка, из-за которой вас вызвали, – влетела в хом запыхавшаяся Анта. – Когда вам понадобится разумный испытатель, знайте – это я.
– Здравствуй, милая, – развернулась к ней Иранья. Познакомься с девушками и не бойся нас. Даже если что-то сделаем не так, всегда сможем вернуть все по-старому.
Через пять минут все перезнакомились и оживленно болтали.
– Скажите, а у вас есть сухопутное зрение? Какое оно?
Инфорочки демонстративно похлопали вторыми веками.
– Идем наверх, сама увидишь.
– Я не могу... Только если поздно вечером.
– Ну
– Солнце очень яркое. Глазам больно. Это еще одно слабое место образца, который вы перед собой видите, – потупилась Анта.
– Ты, девонька, не наговаривай на себя. А лучше дай мне взглянуть твоими глазами, – мягко упрекнула Иранья. Села на нижнее пятно и охнула.
– Ну и глаза у тебя! Ты, наверно, ночью как днем видишь? И в Темноте все видишь?
– В Темноте все равно темно...
– Подружки, осмотритесь, с чем мы будем работать, – скомандовала Иранья, расслабляя присоску. И живенько, у кого какие мысли?
– Так жить нельзя! – решили все после краткого медосмотра. – Надо что-то делать.
– Вот что, милая, – вынесла вердикт Иранья. – Жектор может и подождать, а зрение мы тебе подправим в первую очередь.
– Но я... Мои глаза... Они для Темноты, и когда будет жектор...
– Ничего с твоими глазами не случится. Мы тебе вторые веки сделаем. Темные. Как сухопутное зрение, только без оптики. А получится – так и с оптикой. Была у меня задумка. Нет, оптику не обещаю. Но к поверхности подниматься сможешь.
– Ах! – только и произнесла Анта.
Как иногда бывает, начальник о самом важном узнал последним. Ему забыли сказать. Думали, он-то знает. Так что о приезде целителей Атран услышал поздно вечером. Из восторженного щебетания жены. Дернулся к выходу, но передумал. Не будить же гостей, уставших с дороги.
На следующее утро явился к целительницам вместе с Антой. И начал фальшиво бодрым голосом:
– Ну как, отдохнули с дороги? Сейчас я познакомлю вас с институтом, а потом Анта будет вашим куратором, пока не освоитесь. Со всеми проблемами идите прямо ко мне...
– Придем, придем, – утешила его Иранья. – Девочки, вы пока займитесь чем-нибудь, а нам посекретничать надо.
Когда девушки дружной стайкой вслед за Антой покинули хом через световое отверстие, Иранья продолжила:
– Скажу прямо, Атран. Не знаю, сможем ли мы помочь с жектором. Но счастливыми ваших девушек сделаем. Мы просто подарим им не глубины, а поверхность. Теплые, светлые, ласковые воды малых глубин. Согласны, что начать надо с этого?
– Согласен. Анта мне уже рассказала. И согласен с тем, что я непроходимый идиот. Светозащитные веки мои целители могли бы сделать пять лет назад. Страшная вещь – инерция мышления.
– Не корите себя, – улыбнулась Иранья. – Все к лучшему. Зато мы узнали, какой у вас друг. Алим очень волновался за вас. Вслух не говорил, но мы это чувствовали. Места себе не находил. Забросил все дела, пока нас в дорогу готовил. Кстати, вы знаете, что у всех ваших испытателей разблокирована эмоциональная сфера? Так было задумано, или случилось страшное?
– Что считать страшным? – замялся Атран и даже рук-ки выпростал из обтекателей, производя какие-то непонятные жесты. – Понимаете, свисты... Расплывчатые, нечеткие, ускользающие образы эхо-сигналов, с которыми постоянно имеет дело их мозг, не способствуют выработке четко детерминированного логического мышления...