Продавцы мечтаний

Башунов Геннадий Алексеевич

– Может, поговорим?
– подал голос один из людей Ирийстина.

– Может, я тебя застрелю?
– заорал в ответ Антон. Он не знал, что делать, и подсказать было не кому. Оставалось только тянуть время.

– Стреляй!
– согласился переговорщик.
– И тогда моих людей ничто не остановит. Мы знаем, что вас двое. Нас семь. Сдавайтесь.

– Щас, ага!
– рявкнул Антон совершенно по-русски, хоть и на чужом ему языке, и человек Ирийстина понял его не правильно.

– Благоразумный выбор. Выходите с поднятыми

руками...

Вместо ответа стрелок пустил в одного из ползущих слева две пули, но промахнулся.

– Это была ирония, кретин!

– Не время иронизировать. Нам приказано взять вас живыми. Но если вы не сдадитесь сейчас, мы не будем сдерживаться. Если сломать тебе пару рёбер, ты же не умрёшь?

– Да пошёл ты!

– Неправильный ответ! Даю вам три минуты. Время пошло.

– Вижу их, - прошептал главный.

– Я двоих.

– И я.

– У меня пусто, - нервно шепнул союзник, держащий тыл.

– Сейчас появятся, - зашипел Антон.
– Он дал время не нам, а тем троим, что обходят нас. И если они это сделают...

– Буди подружку.

– Не могу!

– Буди!

Землянин бросил короткий взгляд на Орайю и ещё раз толкнул её ногой. Но девушка продолжала лежать без чувств с выражением муки на лице. Ругнувшись, Антон пробежал глазами по подходам к холму. Раненый замер и перестал завывать, остальные выжидали, троих всё ещё не было видно. А время шло.

– Стреляем, пока нам не зашли в спину, - сказал Антон и выпустил в одного из центровых три оставшихся патрона.

Головорезы подчинились беспрекословно. Сухо затрещали их полуавтоматические винтовки, послышался вопль одного раненного, но он довольно быстро замолчал. Чужак, упавший за камни, трясущейся левой рукой пытался сунуть обойму в пистолет, но у него всё не выходило. Наконец обойма со щелчком вошла в пистолет, и Антон выглянул из-за камней в поисках противника. По центру лежали уже два трупа, ещё два слева. Но остальных пяти противников не было видно.

– Где они?

– Зашли под холм, - коротко сказал головорез, держащий правый фланг.

– Моих нет.

– Их не двое!
– рявкнул переговорщик.

– Да что ты!
– насмешливо заорал Антон. И уже тише, обращаясь к главному из людей Аролинга: - Что будем делать?

– Если они ничего не предпримут, мы в жопе, - сухо описал обстановку тот.
– Мы в атаку не сунемся, иначе нас перестреляют. Они тоже. Остались ещё те, кто сзади.

– Нас больше. И мы можем обойти их слева.

– Когда твоя подружка проснётся, будет больше, - покачал головой головорез.
– И я своих людей в атаку не отправлю, пока не буду знать, где находятся противники.

– Твою мать.

Антон в третий раз толкну Орайю, но та, застонав, лишь перевернулась на другой бок. Ситуация была идиотской. И если бы не опасность, землянин бы посмеялся. Но сейчас смеяться никакого желания не было. Скорее хотелось плакать.

Прошли пять минут напряжённого ожидания. Каждый ждал, что первый шаг сделает противник, но никто не торопился. Антон лихорадочно вертел головой, вслушиваясь в дыхание союзников, и яростно тормошил Орайю, но толку от этого по-прежнему было мало. Если бы...

– Вижу!
– коротко сказал головорез, обороняющий тыл.

Антон ползком рванул к нему, но, видимо, слишком высоко поднял голову - нападающие открыли огонь. Землянин рухнул на утоптанный снег, больно ударившись больной рукой, и ужом пополз вперёд. Автоматные очереди на миг затихли. Стрелок уже почти подполз к камням, как перед его глазами возникла тень. Антон инстинктивно откатился вбок, и в то место, где он лежал секунду назад, вонзился штык.

– Они!..
– рявкнул землянин, но все уже всё поняли.

Заорал главарь союзников. Обороняющий тыл головорез булькал, захлёбываясь собственной кровью, обильно льющейся из перерезанного горла. Трещали автоматы нападающих. Орайя спокойно спала на груде палаток. Два человека в белом стояли посреди их лагеря. Антон, перевалившись на спину, пытался встать, опираясь на зажатый в левой руке пистолет. Это был миг спокойствия. Всё будто замерло, и лишь откуда-то из другого мира доносился звук автоматных очередей.

А потом время вновь понеслось вскачь.

Один из нападающих рванул вперёд, метя штыком Антону в живот. Землянин выставил вперёд левую руку, совершенно забыв, что опирается на неё. Он повалился на спину, беспорядочно паля из пистолета. Автоматная очередь вспахала снег рядом с его правым боком. Нападающего шатало, но он продолжал идти вперёд, наступая на Антона. Когда до землянина осталось пять шагов, он прыгнул. Второй бросился к Орайе, но его остановил главарь головорезов, выпустивший в его живот три выстрела.

– Снял одного!
– завопил обороняющий правый фланг убийца.
– Сня!..

Автоматная очередь выбила из валуна, за которым головорез прятался, рой осколков и срезала его. Антон увидел, как тот упал, разбрызгивая из простреленной головы кровь и серое вещество. Сам землянин лежал на спине, его правую руку пронзала дикая боль, жутко болел живот, а воздух никак не хотел войти в его лёгкие. Нападающий, падая, угодил коленкой ему прямо в солнечное сплетение, но не торопился добивать агонизирующего землянина. Его автомат бесполезно валялся рядом, а короткий штык едва не вошёл Антону в глаз, пока тот дёргался, придавленный массой тела противника. Стрелок, наконец, вдохнул и закашлялся, уткнувшись в бок противнику. Его пронзённую дикой болью правую руку что-то вымочило, но он не понимал что, он вообще не понимал практически ничего. Сквозь туман боли, запечатывающий его глаза и уши, сквозь податливую и неуклюжую тяжесть навалившегося на него противника до стрелка доходили лишь глухие автоматные очереди и короткий лай винтовок.