Продавцы мечтаний

Башунов Геннадий Алексеевич

– Ещё один сзади!
– орал кто-то.

– Мой! Держи последнего!

"Мой, - тупо подумал Антон.
– Нет, мой вот этот". Он с трудом столкнул с себя труп, походя отметив, что плечо и лопатка того буквально изорваны сквозными ранениями. Значит, он всё-таки попал. Это хорошо. Стрелок глубоко вздохнул и, опираясь на больную правую руку, поднялся в полный рост.

– Ложись!
– заорал на него кто-то, но Антон не послушался. Он видел противника, залёгшего буквально в пятнадцати метрах ниже по склону холма. Стрелок направил на него пистолет и несколько раз нажал на курок, но тот не желал стрелять. Его правую щеку что-то ожгло, но он

не обратил на это внимания. Отбросив пистолет, Антон наклонился и поднял автомат. Этот стрелять захотел, но первая очередь ушла вправо. Его что-то дёрнуло за правое предплечье, но землянин, держа оружие в вытянутой левой руке, спокойно прицелился ещё раз и выпустил вторую длинную очередь. Если бы это был удар мечом, автоматчика бы перерезало пополам. Сейчас он только несколько раз дёрнулся и упал лицом в снег.

Слева и чуть сзади ещё доносились выстрелы, и Антон повернулся туда, размышляя о том, почему противник перенёсся в диаметрально противоположную сторону. Лишь через несколько секунд до его затуманенного мозга дошло, что он стоит спиной к своей прошлой позиции. Рассмеявшись, стрелок пошёл к залёгшему между камней главарю союзников. Его шатало, как пьяного, а правый рукав совсем промок. Но это было мелочью. Антон кое-как добрался до камней и, встав на плоскую вершину одного из валунов, начал выискивать последнего оставшегося противника.

– Ложись!
– рычал главарь союзников, но Антон снова его не послушал.

Всё вокруг было слишком нереальным. Он будто спал. Но разве можно чувствовать во сне такую смертельную усталость? Кто знает. Мир плыл перед его глазами, ускользал от его понимая. Лес под холмом будто ожил, то приближаясь, то удаляясь. Белый снежный покров изгибался, как море во время шторма. Прицел прыгал, ходя то вниз, то вверх. Рука дрожала так, будто Антон только что боролся на руках со штангистом.

Но противник, чей автомат выглядывал из-за изрешеченного пулями ствола, был неподвижен. Антон глубоко вздохнул и нажал на курок. Короткая очередь выбила из дерева щепу. Вторая попала прямо в автомат начавшего высовываться противника. Тот взвизгнул, роняя оружие, но его раскрытый в крике рот запечатала третья очередь. Стрелок несколько секунд наблюдал за противником, ожидая, что тот поднимется. Он даже не понимал, что человек, оставшийся без половины головы, вряд ли вступит в бой. Кто-то тормошил землянина за плечо, но Антон лишь отмахнулся и выпустил в лежащего на снегу автоматчика последние патроны из магазина, а после тяжело уселся прямо на снег.

– Ты чёртов больной идиот, - говорил кто-то ему на ухо.
– Надо перевязать тебе руку. Подружка-то твоя проснётся?

Антон мысленно потянулся к Орайе, даже не понимая, что делает, и легонько подтолкнул её. Зеленоглазая проснулась мгновенно, будто и не спала всё это время. Её глаза расширились, когда она увидела Антона, потом быстро пробежали по площадке, лишь на сотую долю секунды останавливаясь на валяющихся вокруг телах, а после снова вернулись к Антону.

– Сколько я спала?

– Около часа, - хмыкнул головорез.
– Но самое главное это то, что ты спала последние пятнадцать минут.

– Чёрт возьми. Антон, сильно ранен?

– Ранен?
– переспросил землянин, недоумённо оглядывая себя. Вся правая половина его тела была залита кровью, но он не мог определить чужой или своей. Правая рука ныла, как обычно.

– Правое предплечье, - главарь союзников.
– Но не сильно. Думаю, других раненых нет.

Антон огляделся и кивнул. Усталость,

в этот момент навалившаяся на его тело, будто раздавила его.

– Я посплю, - пробормотал он, укладываясь прямо на снег.

В полусне он слышал, как его оттаскивают на палатки. При этом главарь союзников восторженно называл его чёртовым больным идиотом, но Антону было плевать. Он просто хотел спать.

Глава одиннадцатая

В дорогу вышли ночью. Шли на лыжах, в темноте, едва различая дорогу между деревьями, которые начали появляться всё чаще и чаще. Шли медленно, но целеустремлённо, не сбиваясь с выбранного пути.

Антон, проспавший до самого заката, всё равно чувствовал сонливость. Впрочем, не он один - Орайя, продолжающая отслеживать врагов, с жуткими мешками под глазами и впавшими щеками выглядела просто чудовищно. Оставшиеся в живых люди Аролинга держались лучше, но и они, кажется, сильно устали. По крайней мере, ни один из них не торопил Антона, едва передвигающего лыжи в конце их укоротившейся колонны, как они это делали раньше.

После полуночи на небо набежали тучи, закрыв ущербный диск луны, и в лесу наступила просто непроглядная тьма. Резко похолодало, пошёл мелкий колючий снежок. После короткого совещания решили остановиться здесь, в трёх милях от опушки Туманного леса. Остаток ночи провели в одной палатке, сгрудившись у единственного примуса.

Орайя время от времени проваливалась в неспокойную дрёму. Проснувшись, она уходила на несколько секунд в себя, говорила, что они в безопасности, и снова проваливалась в сон. Кажется, она уже плохо различала, в каком из трёх состояний находится. Антон обнимал её левой рукой и баюкал, надеясь, что это хоть как-то поможет. Сам он не мог сомкнуть глаз ни на мгновение, несмотря на чудовищную усталость и слабость. Наверное, дело было в волнении. Убийцы спали по очереди, по три часа каждый.

Едва рассвело, они, кое-как закусив разогретой тушёнкой и влив в себя по две кружки горячего витаминного напитка, свернули палатку и двинулись дальше. Погода только ухудшилась, задул холодный ветер. Намечался первый настоящий зимний мороз, и Антон решил, что это дурное предзнаменование. Он редко бывал суеверным, но сейчас в нём будто что-то сломалось. Возможно, дело было в лихорадке, которая накатывала на него приступами слабости, сковывая движения и затуманивая мозг.

До опушки добрались через два часа, замёрзшие, уставшие и злые. В том, что здесь стоит вторая линия сигнализации, никто не сомневался. И действительно, едва они вошли в лес, Орайя сказала, что из замка вышел отряд. По выражению её лица Антон понял, что они обречены.

– Восемнадцать человек, - коротко сказала Орайя.
– Пока движутся плотным отрядом. Довольно быстро. Будут здесь меньше, чем через два часа.

– Попробуем поводить их за нос?
– хрипло спросил главный головорез, который отказался представиться даже ночью. Его подчинённый одобрительно заворчал.

– Конечно, - кивнула Орайя.
– Возможно, снег успеет замести наши следы.

– Тогда двинули.

И они "двинули". Со всей скоростью, на которую были способны. Пройдя несколько сот метров по прямой, резко свернули налево, огибая довольно большой овраг, и пошли дальше в том же направлении, удаляясь от замка. Орайя хотела добраться до замка по широкой дуге, но её план провалился: после следующего сеанса внутреннего зрения она резко остановилась, а после и вовсе опустилась на колени.