Продавец таблеток

Соул Илона

Мужчина встал, надевая и застегивая штаны. Достав из кармана крупную купюру, пренебрежительно швырнул ее на стол.

– Я зайду к тебе на следующей неделе. – бросил он и хлопнул дверью.

Девушка поднялась и потерла затекшие колени. По подбородку что-то стекло. Она с отвращением вытерла это тыльной стороной ладони и отправилась в душ. После каждого клиента она чувствовала себя грязной.

Стоя перед зеркалом, Тамара сооружала хвост и своих, не слишком длинных блондинистых волос. Она была даже не блондинкой, потому что жгла свои волосы перекисью еще со школы и они

имели «оттенок мочи с молоком». Такое определение ее волосам дала Клеопатра – еще одна проститутка мотеля «Веселая ночь». Вечная конкуренция и зависть со стороны Клео иногда доводила Тамару до нервного тика, но ничего с ней поделать она не могла. Клеопатра была любимицей мадам Монро. Чем та очень часто пользовалась. Каждый день, выходя на работу, Тамара молилась, что бы Клео была в хорошем расположении духа и просто относилась к ней, как к пустому месту. Это было лучшее, на что можно рассчитывать от такой заносчивой суки, как Клео.

Тамара напялила свою форму и вышла из номера, закрыв дверь на два оборота ключа. На самом деле, это было ненужной мерой предосторожности, потому что посетителями мотеля были исключительно дальнобойщики. Они приезжали ночью и упивались до обморочного состояния. Тем более, что это были постоянные клиенты и они все хорошо знали, что в пятнадцатом номере жила Тамара.

Войдя в бар, девушка включила свет и радио, отправляясь в подсобку за ведром и шваброй. Ведро было треснуто и воды в нем помещалось меньше половины, а швабра была почти лысой. Но, мадам Монро, не считала за нужное заменить их на новые, потому что это было лишней тратой денег.

Принявшись методично шуровать шваброй по старому паркету, Тамара услышала настойчивый стук в дверь. До открытия еще было как минимум двадцать минут, так что она даже не обратила на это внимания.

На улице лил дождь. Громыхал гром. Стук повторился. Девушка оглянулась и увидела парня, который пытался спрятаться от дождя под газетой. Он что-то показывал пальцем и подпрыгивал на месте. Это выглядело нелепо. Тамара отрицательно покачала головой и указала пальцем на часы. Но, парень не собирался просто так отступать и сложил руки в просьбе молящегося. И скорчил мордашку грустного щенка.

Тамара вздохнула, понимая, что мадам Монро не похвалит ее за это, но все же открыла дверь. Парень влетел внутрь, чуть не сбив ее с ног.

– Ух, ну и зарядило! – сказал он, прыгая на одной ноге, что бы вытряхнуть воду из уха.

– Здесь еще закрыто. – ответила девушка.

– У меня заглохла машина, а это единственное здание поблизости. К тому же я жутко голоден. – сказал он, присаживаясь за ближайший столик.

– Я занята. – ответила Тамара, возвращаясь к уборке.

– Эй! Я же заплачу тебе! И оставлю хорошие чаевые. – подмигнул он.

При взгляде на парня напрашивалось одно единственное слово – нелепость. Русые волосы, которые мокрыми прядями облепили его лицо, бежевая куртка, которая явно была ему велика. Свои тощие ноги он прятал под широкими штанами цвета хаки. На лице «красовалась» редкая рыжая бородка.

– Мне нужно пол домыть.

– Давай так: я домою пол, а ты приготовишь мне омлет с беконом и кофе. – предложил он.

Тамара в недоумении уставилась на парня, но нет, он говорил серьезно. Она минуту переводила взгляд с него на швабру, а затем без лишних слов протянула уборочный

инструмент посетителю. Он с воодушевлением и странным рвением принялся драить полы. Тамара удивленно округлила глаза и покачала головой, но, все же отправилась на кухню кормить помощника.

Зашкварчали яйца, кухня пропахла беконом. Столь простое блюдо пахло настолько восхитительно, что могло соперничать с кулинарными шедеврами. Проснувшийся голод заставил Тамару сделать порцию и для себя. Она молча поставила две тарелки на стол и села, принимаясь за еду.

Парень не смел нарушать тишину праздника чревоугодия, только изредка поглядывал на девушку.

– Что? – не выдержала она.

– Как тебя зовут?

– Это имеет значение?

– Когда двое людей сидят за одним столом и завтракают, то имеет место смысл быть знакомыми, хотя бы для того, что бы обратиться с благодарностью к человеку, который накормил тебя самой лучшей яичницей. – ответил парень.

Тамаре был не знаком такой тип людей, который видит в жизни только позитив и даже в пересоленном омлете и пережаренном беконе видел кулинарное произведение искусства. Она даже не воспринимала таких людей, считая наивными. Ведь так не бывает. Если это плохо, то это плохо и не нужно из дерьма пытаться сделать шоколадку. Это, как в случае с ведром – из-за трещины оно наполовину пустое.

– Спасибо можно сказать и без имени. – ответила девушка, отпивая кофе.

– Хорошо. Спасибо тебе прекраснейшая нимфа за то, что не обошла стороной голодного путника и не дала умереть самой жуткой смертью! – затараторил.

Тамара вскинула одну бровь, пытаясь понять степень сумасшествия парня.

– Ты обдолбанный? – резко спросила девушка, прерывая его монолог.

Парень запнулся и смутился, а потом взглядом обиженного щенка посмотрел на нее.

– Почему, если человек искренне благодарит тебя и желает тебе добра без-воз-мезд-но, то он сразу обдолбан?

– Потому что просто так добра не желают. Так не бывает. Открою тебе страшную правду: жизнь жестока. – ответила она, поднимаясь из-за стола.

– Значит, ты еще не знаешь, что такое нормальная жизнь. – ответил он, доставая деньги из кошелька.

– Это значит, что ты не вышел из мира сказок. – ответила она, забирая тарелки и деньги.

Пока Тамара мыла посуду, она искренне надеялась, что странный надоедливый чудак уйдет и она успешно забудет об этом происшествии. Но, к огромному ее разочарованию парень никуда не делся. Он сидел на том же месте и внимательно разглядывал все, на что натыкался его взгляд.

Она взглянула на часы и прошипела от досады: девять утра. Теперь он мог сидеть здесь столько, сколько ему хотелось.

Дверь звякнула. Вошла Клеопатра. Она окинула оценивающим взглядом посетителя, но не рассмотрев в нем прибыльного клиента, быстро отвернулась, направляясь в сторону кухни.

– Этого можешь оставить себе. – бросила она.

– Мне все равно, кто. Только бы платил. – ответила Тамара.

– Лучше бы забирала всех пенсионеров. Потому что я уже задолбалась приводить их засохшие дрючки в рабочее состояние.

– Они сами тебя выбирают, видимо, потому что ты напоминаешь им их первую любовь. Или последнюю. Что-то ты неважно выглядишь в последнее время. Может, подтяжку сделаешь? – съязвила Тамара, протирая тарелку полотенцем.