Шрифт:
Глава 1
Юный лорд Аллертон, слегка бледный, несмотря на загар, перевел взгляд с матери на своего управляющего делами.
– Но… Господи Боже, почему никто никогда не говорил мне, каково мое положение?
М-р Тимблби не пытался ответить на этот вопрос. Он понимал, что внешнее сходство юного лорда Аллертона и его покойного отца было обманчивым. Этот последний виконт меньше всего желал, чтобы ему рассказывали о создавшемся положении. Трехлетняя кампания на Полуострове, судя по всему, пробудила в пятом виконте чувство ответственности, которое, несмотря на возможное благоприятное влияние на будущее
Она не подвела его. С гордостью и обожанием глядя на своего красивого старшего отпрыска, миссис Аллертон сказала:
– Но когда бедный папочка умер, ты же был ранен, дорогой! Ни за что на свете я не пошла бы на то, чтобы причинить тебе дополнительные страдания!
Виконт нетерпеливо произнес:
– Царапина! Через неделю я снова был в седле! Мама, как ты могла держать меня в неведении относительно положения дел? Знай я хоть малейшую правду, я тотчас вернулся бы в Англию!
– Именно! – кивнула его родительница. – И я, дорогой Алан, была решительно против этого! Все говорили, что война скоро закончится, и я знала, каким убийственным будет для тебя вынужденный уход из армии перед славным окончанием войны! Я очень рассчитывала, что после Тулузы тебя отпустят, но этого не произошло, и вот мы здесь, со всеми этими иностранными знаменитостями, только я ужасно боюсь, что портной не подготовит твой смокинг к балу, который я устраиваю на следующей неделе!
– Мама, это самая незначительная из наших проблем!
– Именно так, любовь моя, – согласилась ее милость, – Трикс просто в отчаянии, но я сказала с самого начала: «От этого зависит все». Даже если твой брат покровительствовал Скотту, а не Уэстону, которому так хорошо жилось при бедном папочке, можешь быть уверен, ни один портной не подведет при таких обстоятельствах!
Миссис Аллертон одобрительно окинула взглядом новый оливковый сюртук сына и его нежно-желтые панталоны, обтягивающие ноги, начищенные до блеска высокие сапоги и шейный платок, так лихо завязанный, что мадам с удовлетворением вздохнула.
Виконт в отчаянии повернулся к своему управляющему:
– Тимблби! Будь настолько любезен и объясни, почему тебе не пришло в голову сообщить мне, что отец оставил одни долга?
Мистер Тимблби, бросив еще один умоляющий взгляд на вдову, начал оправдываться:
– Ее милость оказала мне честь, оказала мне доверие, милорд, и я осмелился надеяться…
– Осмелился надеяться на что?..
– Мой дорогой сын, тебе не следует обвинять нашего милого Тимблби! – вмешалась леди Аллертон. – Никто не виноват, и ты убедишься, что положение наше не такое уж отчаянное!
– Отчаянное! Надеюсь, что нет! Но нам необходимо придерживаться строжайшей экономии, несмотря на то что это может претить и мне и вам, мама! Я должен был знать, какими были мои собственные обязанности в поместье в течение этих месяцев, когда мне следовало делать все, приложить все усилия, чтобы спасти остатки состояния.
– Нет, нет, все не настолько плохо! – заверила сына леди Аллертон. – Мой милый Алан, ты забываешь одно обстоятельство!
Нахмурившись, виконт пристально посмотрел на мать:
– Ну и о чем же я забываю?
– Хэтти! – сказала леди Аллертон, широко раскрыв глаза.
– Я конечно же помню свою кузину, мама, но каким образом мои заботы могут иметь к ней отношение?
Ужасная мысль мелькнула в голове
– Уж не пытаешься ли ты намекнуть, что состояние моей кузины было использовано, чтобы…
– Нет, это невозможно! Она еще несовершеннолетняя, и ей нельзя…
– В конце концов, кроме моего отца был еще один попечитель! Старый Оссетт никогда бы не одобрил этого.
– Ничего подобного! – сказала ее милость. – И должна заметить, Алан, что удивлена твоим предположением, будто способна на такое, за исключением, конечно, того, чтобы при данных обстоятельствах распорядиться им с толком! Моя племянница! Почти что дочь, ведь она мне не менее дорога, чем Трикс!
М-р Тимблби, который потихоньку складывал свои бумаги, решил, что пришло время уйти от дискуссии, которая, несмотря на все его ожидания, приобретала не тот характер. Виконт, ограничившись довольно резким напоминанием о том, что ждет его завтра, не возражал, когда управляющий, поклонившись, оставил их, а сам, нахмурив брови и поджав губы, словно стараясь сдержать невольно рвавшиеся наружу слова, принялся раздраженно ходить по комнате.
Его мать сочувственно произнесла:
– Я боялась, что ты будешь слегка шокирован, милый. Мне не хотелось этого. Я знала, что ничего хорошего не получится, когда бедный папочка проиграл в фараон [1] , в котором ему всегда так везло!
Виконт замер и, с усилием сдерживая себя, сказал:
– Мама, ты понимаешь, что, для того чтобы освободиться от этой горы долгов, я должен продать некоторую часть – а возможно, всю! – отчужденного имущества? Когда я узнал, что мой отец все оставил мне, никак не обеспечив ни Тимоти, ни Трикс, я изумился! Теперь я понимаю, почему он так поступил, но как мне теперь позаботиться о них, я не знаю! Мама, е момента моего возвращения ты постоянно говоришь о бале, который устраиваешь в честь этой своей великой княгини, об изостудии, в которой ты собираешься представить мою сестру, но понимаешь ли ты, что нам нечем заплатить за все это?
1
Фараон – карточная игра.
– Боже милостивый, Алан, неужели ты мог себе вообразить, что я не знаю этого?! – воскликнула ее милость. – Я заявляю, что сейчас я меньше, чем когда-либо, способна оплатить счета, а их скопилось так много в ящике моего стола, что я не могу открыть его!
– Господи, мама, как же ты можешь продолжать так жить?! – изумился виконт.
– Ну, мой любимый, с помощью кредита! Все так любезны!
– О, небо! – пробормотал виконт. – Какой кредит, мама?
– Но, Алан, они все считают, что ты женишься на милой Хэтти, и они знают, что ее состояние внушительно.
Виконт подошел к окну.
– Значит, так, да?
Леди Аллертон смотрела на его прямую спину с некоторым смятением.
– Это всегда подразумевалось!
– Ерунда!
– Но то было желанием моего дорогого брата!
– Едва ли он хотел, чтобы его дочь вышла замуж за обедневшего ловца удачи! – с горечью заметил он. – И это совсем уж не соответствовало бы желанию сэра Джона Оссетта!
– А вот в этом ты ошибаешься! – победно воскликнула ее милость. – Сэр Джон не станет возражать, он сам сказал мне! Он знает, что такова воля моего брата, а кроме того, он очень хорошо относится к тебе, мой дорогой!