Продвинутый аккаунт
Шрифт:
— Скверно, — мать теребила пальцами нижнюю губу непривычным, чужим каким-то жестом. — С другой стороны, с мамой и папой я долго буду беседовать. Приходи после зачётов сразу домой, хорошо?
Пашка кивнул и спросил зачем-то:
— Как твоё здоровье? Были обмороки? — хотя знал прекрасно, что в его отсутствие некому было матери энергию в ноль сводить.
Она покачала головой.
— Прости, я сильно приукрашала проблемы со здоровьем. И вообще в своей жизни слишком много врала. Пора положить этому конец.
В спальне, в которой мать, похоже, убралась за то время, что он был у Люськи, на пришибленного какого-то Пашку напал соскучившийся Стержень. Кот кинулся ластиться и тереться о него башкой, мурчать и даже подмяукивать, хотя обычно такой хернёй страдал редко.
От чужой незнакомой мамы брала Пашку оторопь. И ни в каком семейном совете с дедом, бабкой и тёткой он участвовать не хотел! Это же сюр будет сплошной и ор непрерывный.
Улёгшись и бездумно поглаживая кошака, Пашка врубил квестовые сериалы, но сосредоточиться на них толком не мог. Картинки мелькали перед глазами, звук не проникал в мозг.
Чужая мама не спала тоже. Она чем-то приглушённо шебуршила в спальне за закрытой дверью и при включённом свете.
В башку Пашки просачивались сами собой какие-то ужасы: жуткие разрозненные воспоминания о сценах из фильмов, где кого-то возвращали с того света по-всякому, и кто-то этот, совершенно поменявшийся, в конце обязательно всех убивал.
То и дело Пашка ловил себя на том, что пялится на картинку с эмблемой «Дополненной реальности» в рамке над кроватью, а не в экран телефона.
Другая мама была, конечно, не воскрешённой никакой. Но блин. Казалась она такая вот, почему-то, ещё хуже любого зомбака инфернального.
В конце концов, Пашка, разбив поступившую в приложухе отзеркаленную квадратную «С», свёл себе энергию и отрубился, а утром (было до него к тому моменту уже недолго) едва глаза продрал и силы в себе нашёл нащупать телефон и всё восстановить. Прогуливать школу в тот день было нельзя категорически: от одной идеи семейного совета начиналась паническая атака.
Мать приготовила на завтрак сырники и даже ляпнула на них варенья. Не оладьи с голубикой, конечно, но… Но Пашка вообще не про сырники думал, а про две спортивные сумки и одну огромную базарную клетчатую, которые стояли поутру в коридоре, чем-то наполненные, а из пакета рядом с ними торчал рукав отцовой зимней дублёнки.
Что-то бесповоротное и неотвратимое происходило вокруг, и делал это, во-первых, он, шестнадцатилетний, вообще-то и к ответственности неготовый, а во-вторых, другая мама, неправильная до мозга костей. Не идеальная, как хотелось, а неправильная.
На биологию Толик не пришёл, явился только ко второму уроку, и Пашка смог пристроить телефон за учебником и незаметно одолеть ещё одну серию последнего квестового сериала. Оставалось шесть.
Выполнение задания прилоги
Почему не могло Пашке достаться нормальной семьи по умолчанию, почему он должен тестить какие-то настройки и генерировать выбраковку, блин?
К концу урока дали змею и недоведённую «П».
Толик заявился взмыленный и довольный, а ещё снова ощутимо похудевший.
— Опять ночевал у Янки! — сообщил он. — Рассказал про неё бате, короче. Он обещает матушку подготовить. Капец я на нервяках, если честно. Но какая же она крутая! План-максимум летом с ней в Крым сгонять. Но это охереть какая нужна работа с предками…
Пашка задумался. До каникул считай две недели. А если, в натуре, оставить своих неправильных предков копошиться, как хотят, и свалить куда-то с Люськой? Пусть даже в этом году не за границу, чтобы не мудохаться со всякими документами (у Пашки так-то и загранника нет, да и сопровождение другой мамы на фиг не всралось в таком деле).
Но на дело такое, даже если Пионову отпустят, нужно дохерища бабла. А работники Пашкины выглядели что-то как-то фигово. Кумыжный, Пуп и Абдулов совсем осунулись и смотрелись прямо-таки физически нездоровыми. На МХК вздрючили за неподготовленный реферат Илюху, на обществознании прилетело от Эллы Петровны Антону с Егором. По ходу, домашки никто из них не делал теперь вообще, оно и верно, когда бы, если сразу после седьмого урока рабы Пашкины бегут носить жрачку почти до полуночи?
Прохлаждавшийся в выхи Васин был ещё ничего на вид, а вот разбойничье трио, определённо, выдыхалось. Пашка всерьёз подумал настроить им выходные. Но только уже с воскресенья или даже с понедельника, когда игруха будет проплачена наперёд.
Лебедев, сумрачно восседающей в привычном одиночестве за последней партой третьего ряда, тоже выглядел паршиво. Был он за каким-то хером в шерстяной водолазке с длинными рукавами, хотя в этом году май выдался тёплым, а днём даже и жарким.
Право опять оказалось свободным уроком. Пашка с Толиком по этому поводу свалили за гаражи — анализировать шансы Толиковой маме хорошо воспринять Яну.
— Я так-то и в отце на сто процентов не уверен, — затягиваясь, признался Толик. — Я ему сказал только, что она старше и школу уже окончила.
— А не сказал чё? — уточнил Пашка, считающий в Яне всё-таки самой главной проблемой для родаков возраст.
— Ну про татухи там, или про пирсинг.
— А где у неё пирсинг? — вытаращил глаза Пашка.
— Много где, — хмыкнул Толик. — Но из того, что посторонних касается, на языке серёжка.
— Я не заметил.
— Мама моя заметит, будь уверен.
Когда вернулись в школу, Пашку в холле нежданно окликнула подружка и одноклассница Люси, старая «приятельница» — воровка телефонов Островская.