Проект Бродяги

Мясоедов Владимир Михайлович

На этой ноте я и расстался с часовым, отправившись в свой отсек. Пора начинать планировать диверсию. Так, что я уже сделал? Во время пьянки с техниками, официальным поводом для которой послужило мое желание укрепить дверь в своей каюте, немного поуправлял разумом одного из них. Самого способного к программированию. Он отрегулировал компьютерные настройки системы безопасности корабля так, что в случае тревоги они начнут палить во все подряд игнорируя систему свой‑чужой. Для них все чужими будут. Немного жаль техников, будем надеяться они выживут.

Хожу, брожу, никого не трогаю, починяю примус. А примус понадобиться не маленький. Такая база – слишком крупный объект, чтобы им владела только одна команда пиратов. На этой есть доки для трех кораблей, чьи капитаны хорошо друг друга знают и скинулись в недалеком прошлом большими деньгами на то, чтобы превратить один астероид в место, где можно устроить перевалочный пункт. Ну плюс пяток мест под трофеи и «на вырост». Четыре корабля сейчас на месте, остальные доки пустуют. Крупноват орешек. Почти четыре сотни разумных, на такое число моих «домашних» заготовок не хватит. Но и добыча достойная. Над этим стоит хорошенько подумать, примерный план базы я уже знаю, еще пара‑тройка дней на акклиматизацию и буду действовать.

‑Сем, вот ты где! Гадкий мальчишка! Спрятался от меня. ‑Тета, будь добра, попроси Гету выйти у меня из за спины. Медленно и спустившись на пол. А то выстрелю. ‑Фу, какой ты грубый, – фыркнула близняшка выходя из‑за моей спины. – Как узнал, что я там? ‑Есть один знакомый с похожей модификацией. Девочки, ну вот ответьте, зачем я вам так сильно нужен? Тут что, других мужчин нет? Полно! От брутальных гор мускулов в любой абордажной партии до тихого, вежливого и культурного заведующего госпиталем. ‑С ним играть опасно. Даже по нашим меркам. Мы хотим с тобой Дааа? Это ж кем надо быть чтобы эти извращенки тебя боялись?! ‑Девочки, – я начал отступать, – ну зачем вас больной и бедный абордажник? Идите капитана поймайте. Он тоже аристократ! ‑Он слишком старый и слабый. Ты

не бойся, мы ничего такого делать не будем. Можешь нас даже связать. ‑Предложение очень заманчивое, особенно учитывая ваши груди, что будут так задорно торчать, если их как следует подтянуть, – упомянутые части тела были немедленно продемонстрированы в самом выгодном ракурсе и мозг у меня едва не вскипел, – но я все же откажусь. Аккуратно отступаю и пячусь до двери своей каюты, не выпуская сестричек из вида. Фу, блин, еле спасся. Среди ночи вскакиваю на одних рефлексах и бью по смазанной от скорости движения фигуре. Меня валят на кровать и устраиваются сверху, руки уже скованы и прицеплены к стене! Живым не дамся! Ха, удержать меня какими‑то жалкими наручниками?! Ладно, обойдусь без пси, отпрыгнуть от моих костедробительных объятий они не успеют. Блин, металл прочный какой…

Получасом позже.

‑Блин, девчонки, а если бы я вас убил?!

‑Мы узнали у капитана, что атакующих имплантатов у тебя нет, а врач подтвердил. Так что надо было только не дать тебе размазать нас по стенке в первые секунды. Но какой ты сильный….Мы эти наручники изготовили из сплава на основе броневого листа корабля механоидов. Заешь, я боялась, они не выдержат.

‑И не выдержали бы. Хорошо, что вы их сняли через пять минут. ‑Так ты же уже не сопротивлялся, и еще как не сопротивлялся! ‑Ух‑ё…Тета ну у тебя хоть какой нибудь стыд есть? Можешь не отвечать, вижу, что нет. А, кстати, почему у вас такая дурная слава? Вы же вполне нормальные. ‑Не совсем… ‑Мы и правда любим… ‑Некоторые вещи… ‑И правда убили своего отца… ‑Он заслужил… ‑Как и тот молодой подонок… ‑Но своих партнеров мы никогда не убиваем… ‑Это же просто не эстетично…кровь…кишки… ‑Мы мягче играем! ‑Именно…А эти пустозвоны они домыслили остальное…. ‑Подумаешь, старому пилоту стало плохо с сердцем… ‑Мы так плакали, когда поняли, что с ним случилось… ‑Мы его искренне жалели… Блин. Кажется, их я убить не смогу. А вот Аошина, если узнает, сделает со мной…что‑то нехорошее…неоднократно заслуженное… ‑Ну а почему у вас слава ходячей смерти тогда?! Подумаешь, стало мужику с сердцем оно и у меня сейчас выпрыгнет..ага, вот сейчас….Гета не останавливайся, тогда точно выпрыгнет. ‑Ну так он же был у нас первый после того как мы на корабль попали… ‑Нам тогда деньги нужны были просто жуть… ‑Вот и завербовались… ‑Ага. После подпольный клиники где имплантаты подчинения наконец вычистили ни монетки не осталось… ‑Их было так больно носить после смерти отца… ‑Самопальная блокада помогала плохо… ‑А он нам понравился… ‑Настоящий джентльмен был… ‑Он был первым, кто за нами ухаживал… ‑Мы не думали, что так получиться… ‑А потом сплетники сопоставили факты и сделали выводы…. ‑А мы подумали и решили… ‑Что нам такая репутация подходит… ‑Девочки, что‑то вы разоткровенничались, к чему бы это? ‑Ты нам нравишься… ‑Да очень нравишься… ‑А ты всех убьешь… Раньше, чем Тета договорила, я уже смял сознания девушек, а мои руки сомкнулись у них на шеях. ‑Кто? Как? Сколько народа в группе захвата?! – гремела моя мысль в их разуме, сметая барьеры воли и попытки блокировки. Никто. Пророчество. Никого нет. – было мне ответом. ‑Что за пророчество?! ‑Наше пророчество. Мы – пророки. Тета – предсказывает вероятность того что будет. Гета – вероятность того что событие произошло именно так а не иначе. ‑Управляемый пророческий дар? Со скольки же лет вы начали тренировки? ‑С детства. Отцу нужны былин не наложницы, это было лишь прикрытие, ему нужен был личный оракул‑универсал. ‑Почему вы его убили? ‑Он достиг того что хотел. Мы стали опасны. Мы хотели жить. ‑Когда вы узнали о том, что я собираюсь устроить диверсию на станции? ‑Когда лежали в госпитале. Транс требует много времени. Я не отпускал их и в то же время обдумывал сложившуюся ситуацию. Оракул. Псион видящий будущее. А в случае с девочками – еще и прошлое. Сознания близнецов и так близкие друг другу при помощи псионики во время транса могли образовывать единую конструкцию, которая могла ответить на три сакраментальных вопроса: Что? Где? Когда? Хреново. Если нашелся один…точнее двое…то это значит что может найтись и еще. С другой стороны, чего я так переживаю? Что, не знал я о том, что ясновидящие встречаются? Знал. Самым сильным и самым известным из них является как раз Пророк – духовный вождь фелов. Проблема только в том, что обучить псиона‑ясновидящего очень сложно. Врожденные данные нужны, которые встречаются так же часто как умение перемножать шестизначные цифры в уме. И это опасно. Больше семидесяти процентов сходит с ума. А остальные как и девочки, с прибабахом…У них еще не самая запущенная форма. Бывает и больше. Но зато оставшиеся тридцать процентов устраиваются в жизни очень неплохо. Достаточно неплохо, чтобы не заподозрить их присутствие на мелкой базе пиратов. Безопасники здесь конечно же есть. Но они телепаты, как, впрочем, и везде. А уж как защититься от коллег я заучил на все сто. Ладно, лирику в сторону, пора решать, что делать с девчонками. Точнее для них есть два варианта: смерть или рабство. ‑Почему вы продолжили соблазнять меня? Почему открылись? ‑Тета не нашла вероятность где ты был бы убит, а мы живы и свободны. Были вероятности, где умираешь ты раньше, а мы позже. Были вероятности, где почти одновременно. Были вероятности, где умираем только мы. Были вероятности, где умираешь ты, а мы становимся ручным пророком братства. Рабство до конца жизни. Были вероятности, где мы подчиняемся тебе. В будущем будут новые шансы. Некоторые из них сулят могущество. Мы выбрали последнее. ‑Надеюсь, вы меня простите, – вздохнул я, и отпустив горла по прежнему удерживаемых в полубессознательном состоянии девушек погрузил лезвие на руке в свою псевдоплоть, распарывая спрятанный в брюшной полости кармашек, – потом. Когда‑нибудь. И вогнал два иплантата‑жучка в основание их шей. Судороги, пошедшие по телам девушек и волны боли, что я почувствовал в их сознании, означали, что процесс внедрения устройств пошел. Этот презент от охотников за рабами стоил дорого. Для продавца как раз совпал по цене с его жизнью, надеюсь, она была ему не слишком дорога. Внешнее подключение, но конструкция проверенная не одним миллионом разумных. Избавиться от них, при наличии крепких нервов, можно и самостоятельно. Но шанс загнуться сразу превышает девяносто пять процентов. Оставшиеся пять выживут только при своевременно оказанной помощи, но и из них половина будет безнадежными инвалидами. Безопасно отсоединить эти жуткие устройства и обеспечить сохранение здоровья пациента могут только врачи‑механоиды. Они же их, к слову, и разработали, правда, первоначально вроде как они совсем не для этого предназначались. А это что у нас тут такое показалось? Блин, девочки, как вы умудрились прятать в постели излучатель в процессе всего того, что мы на ней творили? Судороги продолжались не слишком долго. Хотя уверить местных горничных в том, что на этой простыне никого не вспарывали заживо, теперь будет не просто. Кровь‑то у меня хоть и искусственная, но от натуральной без хорошей лаборатории не отличишь. ‑Мы живы. ‑Но несвободны. ‑Сами же решили, что это лучше чем быть двумя горками остывающего мяса. Я, в общем‑то, хозяин достаточно либеральный, поэтому если хочется меня обругать, не стесняйтесь. ‑Мы решили. ‑Мы не будем. ‑Вы очень умные девочки и понимаете, что извиняться я не буду. Тета, не стоит так перебирать пальцами в поисках рукояти. Я уже перепрятал излучатель под подушку, но вижу что тебе без него неуютно, вот, держи. Хочешь – выстрели разок… Выстрел откинул меня на подушки. Твою мать! ‑Стоп! – ментальная команда (нафиг маскировку, жизнь дороже) подкрепленная посланием к имплантированным в нервные системы девочек устройствам предотвратили выстрел. – Вы что шуток не понимаете? ‑Я не шутила. ‑Мы думали ты сдохнешь. Охренеть. Следить за языком. И за девочками. А то они ведь найдут способ как‑нибудь не так истолковать мои слова и, засунуть, мне в организм, например, тяжелую гранату, чтобы их вместо двух стало три. А я ведь только хотел сказать: «Выстрели разок в стену, отведи душу!» А что у меня с мордой? Так, пощупаем…все, дальше можно не щупать. Личико а‑ля терминатор. В смысле под лохмотьями тканей пальцы сразу же ощутили металл. Крупный калибр попался… ‑А как же ваш пророческий дар? Вы не знали, что это бесполезно? ‑Мы не впадали в транс с тех опр как лежали в корабельном лазарете. ‑Это больно. ‑Это страшно. ‑Нам не нравиться. Взять на заметку, и не пробовать учиться ясновиденью. ‑Ясно. Ну раз уж вы столь основательно попортили мое лицо, то откладывать на потом всю запланированную катавасию не получиться. На станции есть кто‑нибудь, чье убийство вы сочли бы сложным делом? ‑Все старшие офицеры. ‑Ясно. Есть здесь разумные, смерти, которых

вы очень сильно не желаете и хотели бы предотвратить? Они синхронно переглянулись, но смолчали, а я в это время кое как пытался стянуть края раны на псевдоплоти. Блин, где бы взять иголку с ниткой? И какой вопрос так мучает близняшек, что я его всем мозгом чувствую? Не всегда хорошо быть псионом, сильные эмоции могут доставлять не меньше хлопот, чем зудящий над ухом комар. Да? Что вы хотите спросить? ‑Кто ты, что надеешься захватить или уничтожить всю базу? ‑Ассасин. Один из тех четырех, что взорвали крейсер фелов. Еще вопросы есть? Нет? Тогда я пошел. Не высовывайтесь. Или высовывайтесь но не привлекайте внимания. Сами разберетесь. Уже одевшись и выйдя за дверь, я услышал через переборку. ‑А ты боялась. ‑Ты тоже. ‑Он нас даже не наказал. ‑Все равно вероятности, где мы не теряем свободу, должны были скоро оборваться, а этот в качестве хозяина меня устраивает больше. ‑Да, он неплох. Лучший из того что было. О как! – мысленно хмыкнул я, – Оказывается меня еще и выбирали. Интересно во Вселенной есть хоть одно существо, которое считает, будто мир не крутиться вокруг него? Ладно. Шутки в сторону. Где тут радарный блок? Первого часового я вырубил ментальной плюхой и велел идти за собой. Пока дошел до места, их набралось четверо. За то, что меня увидят живые, я не переживал. Внимание к своей персоне псион моего уровня не заметить не может. С камерами было хуже…их я мог и пропустить, все‑таки возможности по влиянию на технику были развиты куда меньше…Но на постановку стоп‑кадра в искусственных глазах хватало. Ну ничего, бог не выдаст, свинья не съест, а я уже у цели. Радарный пост. Закрыт изнутри. Внутри трое, из них один псион. Взламывать – долго. Но у часовых есть допуск, хорошо, что я их прихватил. Дверь открывается. Первым делом останавливаю съемку, ведущуюся из датчика под потолком. На это уходит секунды три. Псиона, что‑то сообразившего и попытавшегося чем‑то меня атаковать расстреливаю из станера одновременно с ментальным ударом. Он здесь главный и нужен живым. Двух техников расстреливают часовые. Все заходим внутрь и запираемся изнутри. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал, а первый флаг уже взят. Вырубленный псион лежит. Цепляю ему на шею еще один из имплантатов подчинения и, шипя от боли, тащу из тела передатчик, который отправляет зашифрованный сигнал в гиперпространство. Стены станции для этого вида связи не преграда, да в общем‑то и доставать его было необязательно, но если бы я попробовал активировать его псионически, то мог сбить настройки. Скоро наши будут здесь. От нескольких часов до пары дней осталось продержаться, вряд ли больше. Блин, ну какие же все таки фелы садисты! Всего второй из своих кармашков распотрошил, а уже такие ощущения по организму гуляют, будто эта псевдополть мое родное мясо. Когда жучки доставал легче было – все же тогда мог потратить несколько секунд на вход в транс. Ну на хрена мне такие ощущения?! И, что самое паршивое, думать и действовать они не мешают, все предусмотрели маньяки от науки, обкурившиеся опиумом для народа! Системы безопасности, – буравил я мозги парализованного псиона, – где те, кто контролирует системы безопасности? Центры, посты, – ассоциации картин, вплывающих в его голове с картой базы в моем сознании совмещались плохо. То ли сопротивляться умеет, то ли в мозг какие‑то имплантаты вмонтировал, что помехи создают. Люди, разумные, – предпринял новый натиск на него я, – кто контролирует состав атмосферы на базе. Кто контролирует биологическую опасность? Медостек. Центр управления. – Было мне ответом.

– Как пройти в центр управления без привлечения внимания?

Не знаю. Нет ответа. Борьба за живучесть. Защищен максимально. Все пути просмтариваются.

‑Где он? Кажется, сердце станции располагалось на самом нижнем уровне. А я где‑то в середине. Так, так, так. Что делать‑то? Значит, смотаться наверх, подчинить часовых. Вложить каждому в руки ампулы со снотворным газом. Потом двинуться вниз, на каждом этаже оставляя сонную бомбу. Захватить центры контроля и сделать так, чтобы при попадании сонного газа в атмосферу не прозвучал сигнал тревоги. Работаем! ‑Когда придешь в себя поддерживать иллюзию того что все в порядке! – Велел я ему и вложил в руки гранату.– При тревоге никого сюда не пускать, мешать орудиям стрелять по атакующим кораблям, без сведений радаров они могут быть задействованы только на очень близкой дистанции. Не передавать им ваши данные. При попытке захвата подорвать оборудование этой гранатой. Приказ ясен?

– Да.

– Исполнять.

Где медотсек я знаю хорошо. А вот где центр управления…там придется узнать. Блин, как не вовремя все же сестрички решили со мной поиграть. И ведь их даже выпороть не получиться, потому, как смысла в таком действии не будет никакого. Разве что поощрение.

Слегка фривольные мысли не помешали мне вырезать контейнер, где своего часа дожидался набор очень‑очень концентрированных сонных газов и парочка ампул с боевыми нанороботами. Последние, впрочем, вопреки названию смертельно опасными не были. И парализующими тоже. И вообще против биологических объектов применяться не могли. Их цель – электроника. Граммы серой пыли, рассеянные в воздухе, были прекрасным средством убедить сложную электронику временно не работать без ущерба для последней. Микроскопические вредители при контакте с незащищенным объектом напрочь выводили из строя все цепи, до которых дотягивались. Одно плохо – размножаться и работать они могли лишь очень ограниченное время, а затем самоуничтожались. Но техника, которая в большинстве своем не была абсолютно воздухонепроницаемой, после близкого знакомства с этими крошками ломалась в считанные секунды. А учитывая общую выскотехнологичность, оружия без встроенного компьютера не найти днем с огнем. Дверь отсека за моей спиной была герметичной, как впрочем, и любая другая на этой станции, поэтому если я прямо сейчас раскупорю свои гостинцы, то этот ярус будет надежно защищен некоторое время. Жильцы не пострадают, но и выйти не смогут. Коктейль из сонного газа и нанороботов, витающий в атмосфере свалит с ног любого, кто высунется без спецсредств. А скафандров внутри станции не носят. Вроде как. Хотя, кто знает, что может найтись по каютам? В любом случае средствами защиты обладают немногие. Плюс будет ломаться их оружие, не сразу, но довольно быстро Короче вместо толпы смертельно опасных пиратов я буду иметь дело с парой почти безобидных одиночек. Но тут же раздастся сигнал химической тревоги, а всеобщего внимания мне, увы, не пережить. Значит надо вывести из строя сначала медотсек, затем этот центр управления, затем врезаться в систему циркуляции воздуха… Хотя… А зачем так сложно? Жилых ярусов всего‑то четыре, ниже технические, народу там по ночному времени не может быть много. Самый сложный – четвертый, там комсостав. Я сейчас на третьем, где квартируют офицеры. Здесь же расположен арсенал и радарный пост. Второй занимают аналоги прапорщиков и равноценные им должности, там столовая, склады, ну а первый и самый уязвимый – это пушечно мясо и ангары. Вряд ли там будет что‑то опасное для меня. Кроме количества пиратов и корабельных орудий. Ситуация, ну как мне одновременно попасть в несколько мест разом, как? Пойду в медкпункт – поднимут тревогу в центре управления. Пойду в центр управления – с наскока его, наверное, не взять, да и после него возвращаться к врачам придется, а на это времени надо много. Псионически управляемых кукол здесь не применишь – контролировать сразу десяток развитых сознаний на таком растоянии мне не по силам…Хотя…к черту осторожность. В любую минуту какой‑нибудь полуночник может заинтересоваться, куда пропали часовые. Всовываю ближайшему ко мне инопланетяниу капсулы с газом и нароботами под одежду.

– Бегом на первый ярус, там, задержишь дыхание, как можно дольше, откроешь это и пробежишься по кругу!

Часовые там конечно есть. Но стрелять в старого знакомого, который куда‑то несется они вряд ли будут. Сначала окликнут, потом попробуют остановить…не успеют и уснут. Этот парень, конечно и сам не добежит даже до середины яруса, но газ и так бы распростарнился на все свободное пространство, просто времени надо будет дольше. Ах да, не забыть отключить свой ментальный поводок, если среди охраны будет псион. То увидев его начнется стрельба без разговоров. А мое внушение быстро из башки живого брандера не выветрится, так что свою миссию он исполнит.

Второму дал аналогичный приказ. Но велел дождаться сигнала тревоги. Третьего отправил на четвертый ярус велев активировать контейнеры как только попадет туда. Собственно, он первый и доберется, скорее всего, отсюда банально ближе до резиденции местных хозяев. А вот часовые пиратской верхушки могут и пристрелить гонца. Ладно, не жалко.

Гудит по станции тревожный сигнал, из динамиков слышится голос дежурной смены в центре управления

‑Попытка теракта на четвертом ярусе, попытка теракта на четвертом ярусе!

А почему попытка? Этот паразит даже выпустить газ не успел? Скотина черепахообразная! Не в смысле видовой принадлежности, тут то как раз все типично – мирцех, а в смысле скорости действий.

‑Тревога, тревога! Первый ярус подвергся нападению! Всем собраться в арсенале и получить средства защиты! Спустя тридцать секунд.

Тревога, тревога! Общая тревога! Первый и второй ярусы подверглись нападению! Не покидайте своих кают!

Из‑за дверей с похвальной скоростью уже вылетело немало одетых и не очень пиратов. Нормативов по одеванию они явно не знают, уже почти минута после первого сигнала прошла, а некоторые формой одежды не озаботились. Впервые вижу инопланетянина в домашних тапочках. На скромно замершего у дверей радарного поста меня пока не обращают внимания. А теперь открываем капсулу, улыбаемся и идем к арсеналу, перешагивая через тела. Скорость распространения газов в воздухе выше скорости моего передвижения. Кое‑кто шевелится и пытается спешно нырнуть обратно в каюту, но на меня не нападет. Чешуйчатая леди‑ящер лежит, вцепившись в ручку двери. Не успела закрыть за собой. А вон еще одна. Этим для дыхания воздух нужен меньше чем остальным, но все‑таки нужен. Или в той смеси, что я распылил, нет достаточно быстродействующих веществ. А где же Годзилла? На четвертом ярусе, наверное. Все же должность у нее не маленькая, в первую десятку здешних заправил наверняка входит.

Страшным ударом меня впечатывает в стену. Что‑то хрустнуло? Скосив глаза вниз, я увидел вмявшийся глубоко в плоть наконечник хвоста матери ожившего гнезда. Всаживаю в него лезвие и пытаюсь провернуть. Поддается, но с сильным скрежетом. Да уж, если это и не босс уровня, то я отказываюсь играть! Поток огня едва окатил меня с ног до головы, заставив мысленно выругаться. Если бы эта тварь не убрала свой долбаный хвост с моей груди, то вышел бы шикарный шашлык! А так я успел сделать шаг в сторону и нанести свой коронный ментальный удар, краем глаза отметив тот факт, что стена продолжает пылать и вроде бы не собирается останавливаться в виду отсутствия пищи. Маловато, ящер заметно покачнулась, но это не помешало ей открыть шквальный огонь из целой батареи излучателей, вмонтированных по периметру плеч. Удары по корпусу, прожигающие мою живую броню это обидно и больно, но не смертельно. А вот в ответ к моей визави летит последняя из оставшихся у меня гранат. Но летит не просто так, одновременно с ее метанием я изо всех сил пытаюсь внушить ей иллюзию трансформации второй руки в какой‑то излучатель. Не знаю уж подействовало ли, но она не стала уклоняться а вместо этого швырнула в мою сторону еще одну порцию огня, метатели которого как оказалось, были спрятаны в районе живота.