Проект Дэт-рок
Шрифт:
– Надеюсь… - поверил Родригес, - И да, передай Владимиру, мы собираемся лететь на следующей неделе. В Кувейте разгорелся очаг опасной инфекции, имя которой – хаос. Все очень плохо и больше тянуть нельзя – последнее грустное предложение, закончившееся гласной, произнеслось на каком-то автомате, но почти осознанно. Несмотря на некапитальную разницу в возрасте, Тейлор воспринимал русскую агентессу как родную дочь, или, вернее, как младшую сестренку, и каждый раз вздрагивал при мысли, что ее могут подстрелить, взять в плен, ранить или, того хуже, убить. Парошин, как, впрочем, и все, не имел понятия о переживаниях
“Я трепет прикрываю черствостью. Но их жизни для меня – огоньки, лампы накаливания, дающие тепло. Мало кто знает, что я вожусь с молодыми и неопытными смельчаками-патриотами, ибо превыше всего чту их жизни, жизни подобных себе”
ГЛАВА ТРЕТЬЯ – СПЕЦОПЕРАЦИЯ
Восемь дней спустя. ОПБ-шники прибыли в населенный пункт Эль-Кувейта. Сосед Ирака и Аравии принял бойцов с распростертыми объятиями. Первые двое суток Родригес только обговаривал план действий. Ели и спали ребята в небедной пятизвездочной гостинице, включающей море удобств и развлечений.
Владимир и Альбина впервые поговорили без околичностей, что не удавалось сделать даже, лежа на нарах под дивным Эверглейдсом. Им мешало постоянное присутствие на базе агентов, которые могут и подсмотреть, и подслушать, и призвать ветер, разносящий слухи и зачастую переиначивающий факты.
Парошин сидел в серой легковушке, взятой напрокат, хрустел фисташками и ждал возвращения любимой блондинки. Альбина вернулась немного уставшей, но все еще способной отчитываться о выполненных действиях:
– Я почти досконально изучила территорию и надежно спрятала байк – агентесса механически вытащила пудру из сумочки, чтобы припудриться. За эту неделю она сбросила больше десяти килограммов, став еще симпатичнее, чем прежде. Исчезла пухлость щек, а вместе с ней и пышность форм поубавилась, - Управилась за час, хоть и прогнозировала, что на это уйдет минимум полдня…
Владимир дорожил ее способностями, но порой юморист в нем одерживал верх и обидные нелестности начинали сыпаться со рта вместе с неудачными приколами:
– Думаю, эти живодеры не оценили бы, что ты втайне шарилась по их кустикам. Реакция современных террористов на…
– Смени акцент, звучит по-идиотски! – приостановила она своего хахаля, и понеслось-поехало, - Помню одно подобное сверхопасное задание. За пояс джинсов под свитерок я заткнула макаров, в сапог - финку, в потайной карман на рукаве - нож-бабочку. Вместо плащика надела легкий куртон, где количество карманов не уступало количеству пустых сигаретных пачек, которые лежали в карманах!
– Ты уже рассказывала – напомнил бой-френд, - И про старичка с водкой, пялившегося на тебя, и про мужлана, которого подстрелила вместо нужной цели. Все это я помню наизусть, не загружай мой мозг по-новой…
Давнишние знакомцы ждали чего-то. Чего – сами не знали. Какого-то сигнала от Родригеса, приказавшего им сидеть и не высовываться.
– Ты случаем не принимала участия в той семейной громкой ссоре с судебными заседаниями, увольнениями и попыткой свалить вину на начальника? – Парошин вспомнил о конфликте, предвещавшем море неприятностей, о жесткой измене одного человека, из-за которого впоследствии пострадали все, - Досталось даже Никмунду…
– Столько желчи вылили на нас, столько всего наговорили. Мы выглядели разбитыми и разобщенными. Чарли Канингхэм погиб смертью героя. Вот кому повезло в большей степени... – Сафарова очень тихо выговорила имя погибшего, но даже эти меры не помогли ей избежать худшего. Хахаль пристал с расспросами, совсем забыв о свободности внебрачных отношений:
– Некоторые девочки думают, как бы избежать приставаний в Египте и прочих жарких точках, вошедших в ранг стран для так называемого женского секс-туризма. Но ты из другой породы, раз добровольно раздвигаешь ноги. В этом и кроется весь твой секрет? – вскоре она и вовсе пожалела, что упомянула имя Чарли, - Ты скрывала от меня
прелюбодеяния с другими бойцами? Интересный способ самовыражения…
– Еще и Канингхэма впутал. Ты невыносим… - девушка уже хотела припомнить Володе его неверность семье, но передумала, допуская, что эти меры могут его сильно ранить.
– У вас с британцем протекал роман за моей спиной, но ты его в чем-то не поддержала и вы разошлись. А после его смерти долго репетировала попросить меня дать тебе время, но я ушел сам из-за той дорожной аварии – не ценя терпение красотки, Парошин безжалостно гнал напролом, - Скажешь, не так было? А то все молчишь да молчишь…
– Нет… - нахмурившись и словно подзамкнувшись, Альбина отрицательно помотала головой, - Я не бесчувственная стерва, какой меня видят изменщики и подхалимы. У меня не было, да и не могло ничего быть с англичанином. А вообще, как я заметила, ты вечно пытаешься судить окружающих по себе. Наверное, чтобы себя как-то оправдать? Не торопись удивленно окрылять глаза, бабник, если сам слаб на передок.
Реакция Владимира – он обнажил белые зубища, разок пырснул и громко… засмеялся. Неприличный хохот, отпугивающий всех, кто проходил мимо тачки, продолжался где-то минуту. Девушка ждала, пока бой-френд угомонится, чтобы сморозить какую-нибудь оскорбительную чушь и окончательно убедить ее в своей безнадежности. Но все пошло по иному сюжету. Вместо ожидаемого разочарования хам вдруг превратился в кавалера.
– Это утешение, выставляющее меня в дурном свете, но зато оправдывающее тебя – лучшее, что я слышал за два года от кого-либо.
Вскоре стало уютней им обоим:
– Мы посвятили жизнь организации, которая распалась и вновь собралась. Нас предали наши друзья… - эти и другие рассуждения на тему долга помогали Альбине сосредотачиваться на задании, - И мы не должны жить инстинктами, как какие-то звери. Сердца и душа – вот, что важнее. Скажи о своих чувствах, если не трус…
– Я поддерживаю тебя, правда – Владимир положил свою руку поверх ее руки и продолжил говорить, - Поддерживаю во всех вопросах, Альб. Просто боялся, что, уйдя в ОПБ, ты еще дальше дистанцируешься от меня, еще сильнее отстранишься. Потому я ушел сам, чтобы не мучить себя, а этот страх совершенно нормален с точки зрения чувств. Я был плохим отцом, плохим мужем, но кем-то хорошим я ведь должен быть. Твою кисть греть так приятно… так почему бы не дать нашим отношениям еще один шанс?