Проект «Изоляция»
Шрифт:
Майор улыбнулся, глядя на полупрозрачную девушку, которая существует, пока есть лазерный луч из коробки ноутбука. За годы общения с людьми она стала человеком, не полностью, но, сама того не понимая, общалась, как человек, а не как бездушная машина: злилась, радовалась, упрекала. Жаль, любить не может, хотя, наверное, она его любит, только по-своему, по электронному.
– Хорошо, Ева, я возьму тебя с собой, и не потому, что ты действительно можешь быть полезна, а потому, что ты часть меня, часть моей команды.
Девушка улыбнулась и вернулась за стол, причём её лицо выражало удовольствие:
– Ева, у нас есть записи прошлых забросок?
– Конечно, Мечислав Дмитриевич. Вам которую?
– Начнём с первой.
Было всего три выброски. На запись ушло около часа. Ничего интересного не нашлось: вот в туман вошёл отряд в сотню штурмовиков, фоном идут запросы по рации, в ответ молчание. Через сорок минут смотреть на серое пятно надоело, завтра на этот сумрак налюбуется. Быстрая перемотки ничего не дала, хотя, если бы в сумраке произошло хоть малейшее движение, запись автоматически встала на паузу. Группу ждали три дня, потом официально признали погибшей. Следующая запись была копией первой; на этот раз послали вдвое меньше народу, входили с другой стороны, результат прежний: отсутствие связи, пропавшая группа, пустая запись.
– Третью? – неуверенно спросила Ева.
Молот кивнул. Последняя операция проводилась ротой десантников во главе с бывшим майором ВДВ Сидорчуком, которого все называли просто Сидором. Вот над пятном раскрылись купола парашютов, затем десантники один за другим скрылись в сером мареве.
Майор привычно уменьшил масштаб, чтобы захватить всё пятно, и включил перемотку. Он не ожидал увидеть что-либо новое, надо для очистки совести посмотреть все материалы. Достав из кармана маленькую закрытую пепельницу и пачку сигарет, он прикурил и приготовился ждать. На двадцатой минуте запись неожиданно встала на паузу.
– Показать квадрат, в котором обнаружено движение, – приказал Молот.
ИИ исправно выполнил команду и вывел на карту центр пятна. Время в углу экрана говорило, что это середина вторых суток.
– Укрупнить, – картинка исправно увеличилась.
Мечислав вгляделся в серое марево: прямо над ним – два красных огонька. Это сигнал бедствия, которое прежнее начальство либо проморгало, либо проигнорировало. Но факт таков: к середине вторых суток действий в пятне кто-то из ребят Сидора остался жив.
Мечислав хрустнул костяшками и сжал челюсть. Ничего не изменилось, Гачин, ублюдок, поступил так же, как чиновники в высоких кабинетах: бросив людей в мясорубку, они тут же становились слепы и глухи.
– Ева, связь с директором.
– Да, Мечислав Дмитриевич, – карту пятна сменило лицо Тихоновой, которая удивлённо смотрела на сердитого майора.
– Ольга Николаевна, есть результат по прошлым заброскам людей в пятно. Кто-то на вторые сутки дал сигнал о помощи, две красные ракеты. Или его проморгали, или постарались не заметить. Но теперь уже не важно, важно то, что кому-то удалось выжить в пятне больше суток.
– Ваш вывод? – серьёзным голосом спросила Ольга.
– Вывод простой: по какой-то причине люди могут войти в пятно, но не могут оттуда выйти.
– Вы никуда не пойдёте, – пристукнув кулаком по столу, строго произнесла Ольга.
Молот усмехнулся. Ольга приподняла кулачок, под которым обнаружилась впечатляющая вмятина.
– Пожалейте мебель, – попросил Мечислав. – Я пойду в пятно в любом случае, – добавил он, глядя, как в глазах собеседницы разгорается недоброе пламя. – Придётся выполнить второстепенную задачу: выяснить, что произошло с нашими людьми. Хотя я это выясню так или иначе.
– Молот, давай без энтузиазма. Как в прошлый раз: сделай дело – и сваливай оттуда, – в голосе Железной леди прорезались заботливые нотки.
– Как выйдет, Ольга Николаевна. Как выйдет.
Ева словно почувствовала настроение шефа и оборвала разговор. Майор несколько минут сидел, молча глядя на экран, по которому бегали точки, обозначающие людей. Неожиданно его затопила грусть, жуткая тоска, в голове всплыли обрывки старых споров, ночные разговоры, её смех. Что он приобрёл? Служение? То, чем занимался всю жизнь. Служил не людям у власти, а стране, которая потом вытерла об него ноги. Теперь то же самое. Ради служения он убил женщину, которую любил, а любил ли? Не мог он разлюбить её за два дня. «Не мог», – твёрдо произнёс про себя Мечислав. Получается, что разлюбил раньше. Но когда? А что, если для него эти одиннадцать лет тоже шли, просто он находился не здесь, и всё время жил без неё? Если бы она не встала на его пути… Что ей мешало отойти в сторону, отступить? Ему ведь не нужна власть, его вытащили, чтобы он разгрёб дерьмо от дорвавшихся до власти ублюдков. Почему она встала не на ту сторону?
– Ты знаешь ответ, – сказало внутреннее я.
– Знаю, – согласился Молот, – она стала такой же, как они, поэтому я убил её. И бережно храню образ той, кого увидел впервые на борту вертушки.
– И как она выглядела?
Мечислав напряг память. Какие-то неуловимые черты, а образ? А образ исчез, растаял: вот Арва в штурмовом костюме, вот она бежит к нему с метателем на руке, а вокруг горят дома. А того образа нет, есть Арва-воительница, но нет Арвы-женщины.
– Мечислав Дмитриевич, – в четвёртый раз позвала Ева, повысив уровень звука вдвое.
Майор вскинул голову и уставился на голограмму.
– Может, отменить операцию?
– Что? – на мгновение растерялся Молот.
– У вас потерянный вид, повышенный пульс, зрачки расширенные, смотрите в одну точку, бормочете себе под нос, хотя я всё прекрасно слышу.
– Ева, отстань. Тоже мне, психоаналитик нашёлся.
– Я же видела вас сегодня ночью с этой блондинкой, я видела, как вы её, простите за грубость, «имели». Пока она содрогалась от оргазма и ничего не видела и не слышала, вы бормотали: «это не она».