Проект Россия. Полное собрание
Шрифт:
Может быть, выход в культивировании религиозной веры? Раз основание теократии – вера большинства в высшую цель (вера, потому что большинство не может вместить глобальную информацию) выходом будет ответ на вопрос: как массе привить веру (не уточняем пока, какую именно веру).
Практика однозначно показывает: какую религию государство прививает людям, такую большинство и принимает. Если в одной местности начинали прививать ислам, в другой – христианство, в третьей – буддизм, через некоторое время во всех этих местностях вырастало поколение мусульман, христиан и буддистов.
Свежий пример из нашей действительности – вера в демократию. Еще
Если эту технологию применить для формирования других установок, большинство так же примет их на веру, и так же будет совершать непонятные для себя действия. Здесь могут быть возражения со ссылкой на наши собственные слова, что раньше люди не видели иных религий, кроме своей, а сейчас видят их и попадают в прострацию. Но ради чистоты эксперимента допустим, это как-нибудь преодолено.
Если не принимать во внимание подобные моменты, кажется, возразить нечему. Действительно, какая разница, что внушать людям: веру в их способность выбирать власть или религиозную веру?
Здесь есть одно большое НО. Чтобы начать формирование религиозной веры, нужна группа людей, принимающих эту информацию не на уровне веры «по традиции» и «потому что так у нас принято», а намного глубже, на сознательном уровне.
Нельзя поверить «для дела». Это всегда лицемерие. Слова о вере никогда не станут делами. Свою жизнь человек строит, исходя из информации, которую считает настоящей. Информацию, заявленную им ради выгоды истинной, он никогда не будет воспринимать фундаментом для своих решений.
Кроме того, манипулятивные технологии имеют ограничение среды, в которой применяются. В потребительской атмосфере они сработают в рамках потребительских установок. Можно заставить людей покупать ненужные вещи, но нельзя заставить их, например, вести аскетический образ жизни. Для этого потребуется создавать новую среду с соответствующей атмосферой.
Нельзя представить пассажира тонущего судна, находящегося в здравом уме и твердой памяти, который, имея возможность спастись, отказывается от нее только потому, что нет четкого плана спасения, а ему спать или танцевать хочется. Если пассажир тонущего судна говорит: «Я все понимаю, судно тонет, но спасаться не буду, а буду танцевать или спать, ибо стар/молод, богат/беден, болен и прочее», значит он не услышал или не понял информацию.
На тонущем судне действуют все. Эффективно или деструктивно, второй вопрос. Главное, люди не могут не действовать. Они могут отказаться от идеи спасения по соображениям благородства, уступая место в шлюпке женщине с ребенком. Могут бегать в панике по кораблю и совершать бессмысленные движения. А еще могут организованно и четко реализовывать операцию спасения, а не футбол смотреть.
Понимает человек как спасаться или не понимает, это не влияет на желание действовать. Непонимающие будут похожи на лягушку, бессмысленно болтающую лапками в крынке с молоком. Она хотела жить и не видела выхода. Желание выжить заставляло ее совершать бессмысленные действия. В результате лягушка взболтала уплотнение, и образовалось
Из безвыходной ситуации появился выход – лягушка оттолкнулась от новой сущности и выпрыгнула из крынки. Если бы она принимала решение, исходя из реальной на тот момент ситуации – выхода нет – то расслабилась бы и утонула, как ее подруга. Ее спасло желание жить и бессмысленное действие.
Мы в аналогичной ситуации. Стоит под тем или иным предлогом прекратить поиск модели, позволяющей не текущими делами заниматься, а достижением цели, как нас поглотит бытовая, политическая и коммерческая текучка. Мы утонем в ней, как вторая лягушка.
Чтобы реализовать глобальную цель, необходимо найти возможность пользоваться ресурсом общества и быть свободными от его создания. Такую возможность дает только теократия. Любая иная модель будет забирать львиную долю времени и ресурсов на удержание власти в этой модели. Но тут понимание входит в противоречие с практикой. По объективным причинам теократия сегодня невозможна.
На выбор два пути: а) изобретать социальную модель, отвечающую заявленным требованиям; б) отказаться от цели. Высоцкий пел: «В дорогу – живо! Или – в гроб ложись. Да! Выбор небогатый перед нами». Мы не хотим ложиться в обывательский гроб и потому выбираем первый вариант.
Положение небезнадежное. У нас есть понимание, что делать. Наши размышления могут показаться странными, но они обозначают направление. Двигаясь этим курсом, можно решить поставленную задачу.
Глава 5
Природа
Чтобы понять принцип функционирования будущей социальной модели, нужно еще раз вернуться к рассмотрению природы современного человеческого материала. Одно из его главных качеств – он имеет малый масштаб мышления и непомерные амбиции.
Великие люди древности признавали чей-то авторитет (жрецов, Бога…). Наши современники никакого авторитета в принципе не признают. Подавляющее большинство людей на глубинном уровне уверены: их личность является высшей ценностью во вселенной. Выше нет ничего даже в теории.
Люди не знают ценностей, за которые готовы сознательно отдать жизнь. Не в порыве эмоций и не в размышлениях на кухне, а именно сознательно. Как христиане, взвесив все «за» и «против», принимали решение умереть за Христа.
Единицы превышают уровень городских приматов, но общая атмосфера эпохи формируется не единицами, а большинством. Отсутствие глобальных целей породило приоритет сиюминутного блага. Как следствие, появились установки гуманизма и либерализма, возводящие плоскость мышления в норму. Земные ценности (человеческая жизнь, материальные блага, земные удовольствия) легли в основу системы ценностей. Ее основание – не мировоззрение, а инстинкты.
Дух эпохи пропитал собой ведущую часть человечества. Сегодня нельзя найти на планете более-менее развитого общества, по умолчанию не принимающего эти установки за само собой разумеющуюся истину. Это кажется так же естественно, как дышать. Любые страны, в том числе исламские, позиционирующие себя врагом гуманизма и демократии, по фундаментальным параметрам разделяет ценности гуманизма.
Никто не задается вопросом, из чего следуют высшие ценности гуманизма. Жители нашей эпохи считают их истиной только потому, что они соответствует их инстинктам. Люди как бы спрашивают свою плоть: «Хорошо ли получать удовольствия?». Та им отвечает: «Хорошо». Этого признания достаточно, чтобы бытовую истину возвести в статус высшей идеи, а все остальное считать демагогией.