Проект Россия. Полное собрание

Шалыганов Юрий Викторович

На первый взгляд они в руках Запада. С другой стороны, они разбивают сознание в первую очередь западной части человечества. Получается, Запад сам себя бьет по голове? Это невероятно. Значит, в игре принимают участие другие силы, использующие Запад как дубину против человечества и мира. Что это за силы, мы рассмотрим в третьей книге. Пока же зафиксируем: Солнце восходит на Востоке, заходит на Западе. Философские учения родились на Западе, все религии – на Востоке.

Если в Европе дела обстоят так непросто, еще более неясно, какими мерами можно вернуть ту же Англию, не говоря о США, в нормальное состояние. Как выскочить из сетей демократии, дающей иллюзию счастья, устраняя потребность в осмыслении. Она говорит человеку: делай что хочешь и ни о чем не думай, потому что ты свободен, равен и имеешь право. Снова ветхозаветный змей.

Противостояние или уничтожит мир, или так

его изменит, что нет шанса даже предположить, каковым он будет. Как доблесть уживется с ядерным оружием? Запад превращается в духовного инвалида, в колосса на глиняных ногах. Азия и Ислам, несколько веков назад вытесненные на обочину мира, возвращают утраченный статус. Благодаря сохраненным традициям и религии, они адаптируются к новым условиям успешнее, чем создатели этих условий.

Уже сейчас понятно, что возрождение Востока – неизбежность. Остановить подъем можно через разрушение традиции и религии Востока. Но история показала, что это нереально. Несколько веков назад, когда вопрос жизни и смерти зависел от выбора между прогрессом и религией, Восток предпочел сохранить веру и традицию. Сейчас, когда экономика не только перестала противоречить традициям, но, напротив, дает им силу, надеяться, что Западу как-то удастся поколебать Восток – фантазия. США это чувствуют, и с тоской смотрят в будущее. В мире метафизики они быстро выпадут из игры. Судьба западного обывателя с рыхлым нежным телом, зависимым от кучи бытовых удобств, незавидна. Первым делом его предаст своя же элита. Сегодня она наднациональна, и ей плевать на свой народ и свою Родину, потому что в сознании нет ни того, ни другого. У них нет иных ценностей, кроме денег и личного блага. Это в прямом смысле глисты, пожирающие человечество. Оказавшись среди воинов, не ценящих ни своей, ни чужой жизни, эти черви почтут за благо служить в обозе новых зулусов, лишь бы не рисковать жизнью.

Западные люди превратили себя в предметы для изготовления предметов и не могут надеяться на самих себя. Их единственная надежда – на свою технику. Но такая надежда мало чего стоит. В мире, где технологии становятся доступными, а границы размытыми, она вообще ничего не стоит.

Потребительская цивилизация – раковая опухоль планеты. У раковой опухоли не может быть будущего. Даже если Запад каким-то чудом, с помощью фантастических технологий «присосется» к восточным странам, запустив в них процессы, аналогичные российским, даже тогда он обречен. Что ему делать с Израилем? Эта уникальная система показала чудеса выживания. Две тысячи лет сохранять государство и религию, не имея собственной территории, – это не шутка. Граждане Израиля, рассеянные по всему миру, умудрились не утратить национальности и традиций, сохранить язык и религию. Выходит, Западу Израиль не по зубам. Если даже Запад весь мир превратит в пыль, это ему не поможет. Проявятся тысячелетние чаяния Израиля, крайне жизнестойкой структуры. Кругом безродная человеческая пыль, оторванная от всяких корней, с животными интересами, и только один Израиль – живая структура.

Вышесказанное наводит на целую серию любопытнейших умозаключений. Парадоксальность возможных выводов настолько велика, что вероятность их обсуждения в широком кругу исключается. Можно лишь констатировать создание ситуации, когда упоминание об Израиле в любом контексте играет против России. Если контекст отрицательный, это позволяет говорить об антисемитизме и «топить» мысль в эмоциях. Если контекст положительный, возникают самые дикие подозрения в отношении источника, озвучивающего такую мысль. Как быть?

Чтобы ответить на вопрос, зафиксируем ситуацию. Начнем с того, что современное сознание, до предела насыщенное определенным набором верований, мифов и установок, превратило человека в устройство, озвучивающее чужие мысли. Люди, и пяти минут не размышлявшие над вопросом, всегда имеют на него шаблонный ответ. В итоге они имеют иллюзию понимания. Псевдопонимание образует вокруг сознания броню такой толщины, что ни одна логика не может ее пробить.

Чтобы вычленить из общей массы думающих людей, нужно ставить вопросы, не давая им окраса и оценки. Кто имеет способность свободно мыслить, тот сам додумает. Кто не способен, тот останется в плену шаблонов. Попытка вытащить «оцифрованных» из их шаблонов обречена на провал. Поэтому мы даже не будем пытаться. Кто не понимает, о чем речь, тому и не надо.

Помимо всего сказанного отметим, что сама по себе способность думать не означает, что думающий человек будет руководствоваться результатами своих дум в повседневной жизни. Кроме благоприятных условий и талантов еще нужен опыт, привычка думать в таком масштабе. Но если нет такой среды,

как человек может перейти от привычной жизни и мыследеятельности к иной, явно выходящей за все мыслимые нормы? Для этого нужно пробить толщу мировоззрения, сформированного у каждого над головой, но способен ли на это простой человек? Сам по себе, по своей природе, человек склонен подражать, быть на кого-то похожим. Крупно думающие люди появляются в обществе, имеющем школу крупной мысли, потому что им есть кому подражать. Наиболее прочными и сильными становятся страны, где есть группы людей, для которых мыслить во всепланетном масштабе есть такая же банальность, как домохозяйке за хлебом сходить. Это всегда элита, и если человек имеет соответствующие таланты, честолюбие заставит его стремиться походить на элиту. Влившись в эту среду, он будет понимать текущую деятельность нормой. Когда человек воспринимает осмысление ситуации в максимально глобальном масштабе обычной практикой, он будет вернее понимать ситуацию и действовать, чем человек более умный, но для которого такой масштаб является экзотикой. Отсюда видны преимущества института наследования власти, когда наследник с детства приучается мыслить в метафизическом и государственном масштабе. Для него это становится повседневной практикой, тогда как для других остается фантазией.

Там, где крупной школы нет, нет и образца для подражания. Кто в одиночку пытается крупно мыслить и действовать, тот попадает в категорию изгоев, чудаков и сумасшедших. Если в разложившемся обществе возникает крупный мыслитель, ему потребуется много сил для преодоления возникающих проблем. Как правило, человек не выдерживает и становится как все. Образца для подражания не возникает, и таланты людей, которые могли бы составить элиту, направляются по коридору политической и экономической текучки. Крупное стратегическое мышление становится невозможно. Например, СССР из-за доминирующего материализма имея гигантский потенциал, но не имея школы стратегического мышления шагом в тысячелетия, не видел очевидных проблем, и развалился. При наличии элиты этого бы не произошло.

Поневоле возникает вопрос, есть ли на планете общество с крупным мышлением, осмысливающее события не с точки зрения сиюминутных задач, а намного крупнее, с точки зрения тысячелетних процессов. Получить точный ответ на такой вопрос невозможно. Область, которой мы касаемся, лежит далеко за пределами видимых проблем. Абсолютно тотальное большинство человечества похоже на обывателя, знания которого об электричестве ограничиваются розеткой в комнате. Он смутно догадывается, что за розеткой скрыта гигантская система обеспечения, но на этом его интерес заканчивается. Аналогично и люди – в лучшем случае догадываются, что процессы имеют направленность, но дальше бытового горизонта и насущных проблем мыслями не уходят.

Можно предположить, что самые сильные общества достигли своего состояния именно потому, что их элита имела школу крупного мышления. Англосаксы пропагандировали теорию Адама Смита, сами придерживаясь обратной теории, то есть никакой свободной торговли, но жесткий протекционизм. В итоге они имели стратегические ориентиры, позволившие сконцентрировать тактические усилия на вопросах, приведших к успеху. Крупная политическая и экономическая мысль позволяла просчитывать ситуацию на века. В итоге они создали мощнейшую экономическую империю. Но, кажется, они не понимали значения религии, хотя это чистое предположение, и возможно, сей фактор тоже учитывался. Возможно, в процессе осмысления и попыток совместить его с экономическим ориентиром, он трансформировался из христианского понимания в какое-то иное, и если это так, ситуация на планете намного опаснее, чем мы предполагаем.

Однозначно можно сказать о наличии максимально крупного мышления у евреев. Многие народы интуитивно чувствовали, что экономика сама по себе не является главной жизнеобеспечивающей деталью общества. Разница в том, что многие чувствовали, а евреи, вернее, их элита, понимали на уровне логики. Они ЗНАЛИ это, и потому вся их энергия была обращена в первую очередь на метафизику. Это позволяло им мыслить даже не веками, а тысячелетиями. Отсюда глобальный масштаб, позволяющий подняться над ситуацией и уловить ключевые моменты. Секрет их выживания как народа в условиях отсутствия своей территории заключается в сохранении элиты, хранящей религию и язык. Когда Навуходоносор покорил Иудею, он угнал в вавилонский плен элиту. «Подрезателей лозы» и «торговцев скрабом» не трогал. Для него это была налогооблагаемая база. Как только из народа «выдернули» элиту, он стал стремительно превращаться в биомассу, ассимилирующуюся в соседние народы. Но как только еврейская элита вернулась, биомасса вновь стала превращаться в народ.