Профессионально беременна
Шрифт:
— Собака — это животное, которое помогает человеку, а не в сумках жизнь проводит. Вот, например немецкая овчарка. Или карело-финская лайка…
В гостиную из сада заглянул парень в синем комбинезоне, слегка заляпанном и затертом травой:
— Алексей Павлович, простите, пожалуйста, тут Варвар бушует…
— Так впускай, чего стоишь?! — сердито велел дед. — Вот, Ева, сейчас вы увидите, как должна выглядеть собака. Настоящая собака!
Мне отчего-то стало страшно. Настоящая собака, которая бушует, да еще и с таким «говорящим» именем… Я лучше сяду. Присела
— Спускай!
Я обмерла, борясь с желанием убежать на второй этаж. Монстр рванулся к деду, и на мгновение мне показалось, что сейчас произойдет катастрофа. Но Алексей Павлович поднял руку… и собака замерла на месте. Еще один жест — и пес плюхнулся мохнатым задом на мраморный пол. Потом распластался на нем, снова сел.
— Молодец, Варвар, — похвалил его дед и похлопал по колену. Собака в один миг оказалась рядом с коляской, сунула голову деду в ноги, и я увидела, как хвост-бублик вертится не хуже вертолетного пропеллера.
Ничего не скажешь, отличная собачка…
— Вот, Ева. Классический пример настоящей собаки, — с ярко выраженным удовлетворением в голосе сказал Алексей Павлович.
— Д-да, хороший мальчик, — пробормотала я, поглядывая на Варвара с опаской.
На лестнице послышались шаги, и за ними — уже знакомый мне голос со встроенной функцией претензии:
— Двадцать первый век, у всех есть мобильные телефоны, а у нас в доме — рации!
В принципе, я была с Элей полностью согласна. Но не Алексей Павлович. Он отпихнул ласкающегося монстра и наставительно заметил:
— Рация не испускает вредные волны! Эллина, посмотри, накрыла ли Тома обед.
— Обед! — девушка вздохнула. — Я на диете вообще-то…
Но с лестницы сошла и почти покорно потащилась в глубь первого этажа, где уже исчез Данила. Неужели дом поглотит и ее без следа? Я прогнала эту мысль и встала:
— Пойду тоже… Посмотрю. И поищу Данилу.
— Сидеть! — скомандовал дед. Мы оба с Варваром плюхнулись на жопу, только пес на ковер, а я на диван. — Да не ты! — это уже мне. — Хотя и ты тоже. Сейчас будем обедать.
В арке дверного проема появилась женщина — таких называют без возраста. Ей могло быть как тридцать пять, так и пятьдесят. Крепкая загорелая блондинка с очень короткой стрижкой и сердитыми морщинками возле носа. Она уперла руки в боки и сказала тоном хозяйки:
— Обед на столе. Прошу всех в столовую.
— Отлично, — проворчал дед. — Все уже там?
— Подтянутся. Давайте, давайте.
Алексей Павлович надавил на джойстик и проехал мимо женщины с видом каменного изваяния. Варвар не двинулся с места, только заскулил так жалобно, что даже у меня сердце дрогнуло. Дед, не оборачиваясь, махнул рукой:
— Варвар, за мной.
Пес сорвался и поскакал к нему. Хорошо, что дом большой, а то бы точно что-нибудь опрокинул и сломал! Я притормозила, пытаясь сообразить: звали меня или не звали? А то как-то «всех» это почти что «никого». Слава богу, в гостиную вернулся Данила, который по-хозяйски обнял меня за талию и чмокнул в висок:
— Обедать пойдем или проигнорируем общий сбор?
— Данила Беркутов, ты оставил меня одну на съеденье своему отцу и его ручному монстру!
Мои претензии остались почти без внимания. Данила проворчал:
— Варвар никого еще не съел, а мой отец… Во всяком случае, я не в курсе. Пошли обедать, у Томы сегодня божественный луковый суп и, по-моему, мясо по-бургундски.
— Французская кухня? — удивилась я. — Вот уж не ожидала.
— А чего ты ожидала?
— Если честно, ничего! — рассмеялась. Я вообще думала, что после рентгена буду доставлена в гостиницу и забыта навсегда. А тут… Семейство, картина, собака, обед… Что думать — даже не знаю.
— Какая ты неприхотливая, — фыркнул и Данила.
Мы вошли в просторную столовую, где был накрыт нехилый стол. Во главе его уже сидел дед в своем кресле, а через два стула от него устроилась Эля, уткнувшись в смартфон. Меня усадили напротив девушки, задвинули за мной стул, подали салфетку. Дед звякнул ложкой о тарелку и грозно спросил:
— Где Дашка? Где этот ее альфонс?
— В теннис играют, — вежливо ответила Тома, входя в столовую с умопомрачительной супницей — точь-в-точь как в фильмах про английскую викторианскую эпоху. Поставив супницу на стол, открыла крышку. Запах пошел по столовой — вкусный, сырный, аппетитный. Тома принялась разливать суп по тарелкам, а Алексей Павлович пробурчал:
— Зови их. Не начнем обедать, пока все не сядут.
— Экий вы! — Тома раздражительно бросила половник обратно в супницу и вытащила из-за пояса рацию: — Дарья Алексеевна, прием!
Я вопросительно глянула на Данилу. Он с невозмутимым видом щипал кусок хлеба, откинувшись на спинку стула. Ладно, раз ему пофиг, то и я волноваться не буду. Тараканы вышли из укрытия и разбежались по помещению. Подожму ноги и подожду. Терпения мне не занимать.
Рация трещала, попискивая. Тома выдохнула, вдохнула и повторила:
— Дария Алексеевна. Прием.
Потом фыркнула и снова нажала на кнопку:
— Аркадий. Вали на корт и скажи Дарье Алексеевне, что мы обедаем. Прием.
Треск прервался, и голос с белорусским акцентом ответил:
— Аха. Прием. Не… Конец связи… Как это там? Отбой, во!
— Учу его, учу… — пробормотал Алексей Павлович, а Тома спрятала рацию и заявила:
— Знаете что? Делать вам нечего с этим барахлом! Да я лучше дважды сбегаю к тому корту! Тьфу!
Я сделала вид, что у меня упала салфетка. Под столом удалось прохихикаться незаметно от окружающих. Не прислуга, а прямо властная госпожа! Как только ей дед позволяет? И под столом же мне пришла в голову мысль: а не любовники ли они? Но я тут же отбросила ее. Быть такого не может. Хотя… Бывает как раз всякое. Однако на богатого олигарха не похоже. Он бы скорее купил себе длинноногую модельку или молоденькую актрису…