Профессиональное убийство. Не входи в эту дверь! (сборник)
Шрифт:
Мы оба застонали.
– Вы хоть представляете, сколько торговцев приносили нам браслеты, похожие, по их мнению, на пропавшие?
Герман ответил: «Нет, сэр» – произнес он это так почтительно, что я смутился. Крука вряд ли смутит и Судный день.
– Так вот, – грубо сказал он этому человеку, – их были сотни.
– Я только подумал, что явлюсь в самое время, – виновато произнес посетитель.
Меня осенила новая мысль.
– Вы сказали, браслеты были отданы в залог?
– Да, сэр.
– Помните фамилию того человека?
– Робинсон, сэр.
Разумеется,
– Адрес?
– Какой-то отель. Помню, что это был отель, так как подумал, что больше не увижу своих денег. Решил, что эти браслеты никому не нужны.
– Если они те, что мы ищем, то стоят небольшое состояние, – сухо заверил я. – Вы сказали, тот человек просил всего восемь фунтов?
– Да. Восемь. Но разумеется, я не мог дать ему так много.
– Считали, что они дешевые?
Герман положил руки на стол.
– Адресом был отель, – объяснил он. – Мы всегда ссужаем в отели меньше.
– Сколько вы ему дали? – спросил Крук.
– Половину того, что он просил. Я тогда не знал, что браслеты обладают большой ценностью.
– Когда вы догадались?
– Когда пришел полицейский.
Я вздрогнул.
– Полицейский?
– Да. Он сказал, что браслеты краденые.
– Какой он был?
Герман сделал непонятный жест.
– Обыкновенный, – ответил он. – Он сказал: «По-близости произошло ограбление. Я хочу узнать, нет ли у вас…» – и стал зачитывать список ювелирных украшений. Назвал два нефритовых браслета, и я остановил его. «Тут был человек с рыжей бородой». Полицейский спросил, что еще приносил тот человек, я ответил – ничего. Он потребовал браслеты, заявил, что они очень ценные; поинтересовался, сколько я заплатил за них. Я ответил – четыре фунта. Он сказал: «Я полицейский. Эти браслеты – краденая собственность». Я заметил, что не знал этого. Он был суровым, браслеты забрал и оставил мне четыре фунта. Добавил: «Когда рыжебородый вернется, пусть зайдет в полицию».
– И он вернулся? – осведомился Крук.
– Нет, сэр. Не появлялся. Я ждал и ждал – но, конечно, если браслеты краденые, он не вернется. Вероятно, он уже в тюрьме.
Я покачал головой:
– Нет, к сожалению.
Мы попытались получить описание внешности этого человека, но Герман не мог сказать ничего определенного. Он запомнил лишь рыжую бородку. Оказывать на него нажим не имело смысла, пришлось его отпустить. В мест-ном полицейском участке, разумеется, ничего не знали ни о браслетах, ни о вымышленном ограблении. Как я и предвидел.
Я вернулся, ругая себя последними словами. Это снова была идея Г.К. Честертона. Полицейский разговаривал со мной на площади и получил от меня сообщение, что я собираюсь к Беннетту. Полицейский спустился по лестнице и остановился в дверном проеме конторского дома, где Рэнделл снимал квартиру.
– Значительно мы продвинулись? – обратился я к Круку.
– Нам известен один из его образов, но он не знает этого.
Однако он знал. Когда я вернулся домой, мне сообщили, что меня дожидается какой-то джентльмен.
– Привет! Что так…
– А, это ты, – с облегчением вздохнул я.
– Да. Я уж начал бояться, что он прикончил тебя.
– Он?
– Я принес показать тебе кое-что, – произнес мой гость и сунул руку в карман.
Я сразу же догадался, что он мне покажет: белый конверт с написанным тонкими черными буквами адресом и длинным рыжим волосом внутри. Я замер, глядя на него.
– Но почему волос прислан тебе? – удивился я.
– Очевидно, владельцу не нравится моя деятельность в этой истории с браслетами. Может, это слегка опрометчиво в данных обстоятельствах, раз он уже показал нам свой характер. Но, как ни дорожу жизнью, я не мог отказаться, когда Крук попросил меня…
– Крук попросил тебя? – изумился я.
Паркинсон, казалось, был ошеломлен, даже слегка расстроен.
– Да. Почему нет?
Я взял себя в руки.
– Извини. Действительно, почему нет? От тебя ему гораздо больше пользы, чем от меня. Я просто не понимаю, с какой стати тебе рисковать жизнью…
– Ты получал такой волос?
– Да, черт возьми. Наверное, меня где-то ждет целый сноп таких же. Видимо, этот джентльмен настроен серьезно.
– Похоже, Крук считает, что если мы будем искушать и дальше этого типа, он может выдать себя из одного лишь тщеславия, как Нейл Крим, которому так хотелось показать полицейским, где они оплошали, что сам сунул голову в петлю.
– У тебя в конверте была какая-то записка? – спросил я.
– «Держись подальше от этого, если дорожишь жизнью».
– Нельзя сказать, что этот джентльмен бросает слова на ветер, – заметил я.
– Или что он не предупреждал нас. Нужно передать дело в полицию. По-моему, этот человек опасен.
– Полицейские тоже опасны, – возразил я. – Их слишком много.
Паркинсон вопросительно посмотрел на меня из-под светлых бровей:
– Что ты имеешь в виду?
– То, что сказал. Меня бы вполне устроило, если бы в данном деле было бы меньше хотя бы одним полицейским.
Он кивнул:
– Ты прав. В общем, мы опоздали. Нам противостоит враг, знающий основной закон ведения войны: «Атакуй первым».
– Как это понять?
– Если я не ошибаюсь, то мы уже под наблюдением полиции. Во всяком случае, я.
Я вздрогнул.
– Как он выглядит?
– Обыкновенный полицейский. Конечно, может, это галлюцинация, но когда я вышел из телефонной будки после звонка тебе, какой-то полицейский наблюдал за мной. Когда я спускался в метро, он шел следом. Когда переходил улицу, видел его или очень похожего, слонявшегося на противоположной стороне дороги. А когда выглянул из твоего окна, какой-то констебль небрежно прохаживался мимо.