Профессионалы
Шрифт:
Когда Мэри позволили позвонить домой из офиса в Детройте, родители отказались с ней разговаривать. Она позвонила второй раз — трубку взяла сестра. Услышав ее голос, Мэри на секунду вернулась к жизни, но сестра была тверже камня.
— Мамы и папы нет дома, — заявила она.
— Марни, пожалуйста, мне надо с ними поговорить.
— Нет, — отрезала Марни. — Как ты не понимаешь, что едва не погубила их? Они просто раздавлены. На них страшно смотреть. Отец постарел на десять лет, а мать все твердит, как ты ее обманула. О чем ты думала,
— Дай мне с ними поговорить, прошу тебя.
— Нет, Мэри. Извини. И больше не звони сюда. — Сестра бросила трубку.
Первое судебное слушание прошло как в тумане. Мэри едва различала судью, прокурора и назначенного ей адвоката. Это была хорошо одетая женщина средних лет — Глория Уоллис, ассистент главного госзащитника, как она представилась. Она отчаянно и напрасно спорила с прокурором, отстаивая право Мэри быть выпущенной под залог.
Потом Уоллис извинялась с огорченным видом, будто и вправду хотела помочь, а Мэри воспринимала все происходящее словно репортаж по телевизору, не имеющий к ней отношения. Но когда ее снова отвели в камеру и заперли, она очнулась.
Нет, она не может сидеть в тюрьме двадцать лет. Это невозможно. Она умрет в этих стенах. Ее тело не выдержит, и она умрет. Или найдет способ покончить с собой. Она не вынесет одиночества в течение двадцати лет — по меньшей мере. Ей вообще могут дать пожизненный срок. А ребята, конечно, сейчас далеко. Где-нибудь на пляже в Таиланде потягивают фруктовые коктейли и тратят деньги, которые она помогла им заработать. Они свободны. Ей не стоит о них беспокоиться, пора побеспокоиться о себе.
— Заткнись, — вслух сказала Мэри. Эхо отдалось в стенах камеры и ее барабанных перепонках.
Но этот тоненький голосок продолжал нашептывать ей в ухо. Он не оставлял ее даже тогда, когда Мэри легла на жесткую койку, пытаясь уснуть. Ее сопротивление постепенно ослабевало, она уже была готова сдаться, поверить его обещаниям.
И утром, когда ассистент генерального госзащитника явилась к ней в камеру, чтобы начать подготовку к следующему слушанию, и завела речь о заключении соглашения со следствием, Мэри не велела ей заткнуться. Голосок у нее в голове — адвокат дьявола — за ночь окреп, набрал силу, и, хотя ей становилось тошно при мысли, что она может предать ребят, она отдала ему микрофон и позволила говорить от ее имени. И вместо того чтобы послать Глорию Уоллес куда подальше, Мэри снова отключилась, глядя на себя со стороны и слыша, как она произносит:
— Хорошо, я слушаю. Каковы условия сделки?
65
— Возле мастерских «Си-Экс-Эс», — сказала Тиффани. — Как стемнеет.
«Как стемнеет, — повторил про себя Пендер, пытаясь мыслить по-бандитски. — Выходит, перестрелки не избежать. Если бы они назначили встречу в жилом районе, мы знали бы, что они не хотят стрельбы, но они вызывают нас в промышленный район, вечером, когда там никого нет. Они даже и не пытаются изображать миролюбивость. Они нас там убьют».
— Как тебе это? — Он повернулся к Сойеру.
— У нас есть «узи» и пистолет, но патронов недостаточно. Было бы большой глупостью соглашаться на их условия.
— Сколько их?
— Тут до Детройта рукой подать, они могут вызвать целую армию.
— Хейли написала, что на связь больше не выйдет, — сказала Тиффани. — Если мы не явимся в назначенный час, они ее убьют.
— Ее убьют в любом случае, — заметил Сойер. — Что нам толку лезть под пули?
— Если Хейли умрет, то вы ничего не получите.
— Мы не позволим им убить твою подругу, — сказал Пендер. — Мы приедем, и пусть попробуют убить нас, если осмелятся.
— Так куда мы едем? — спросил Сойер. — Мы даже не знаем ни что это за место, ни как оно выглядит.
— Просмотр улиц на карте, — подал голос Крот. — Зайдите в Интернет, и все увидите не хуже, чем в натуре.
Тиффани набрала адрес.
— Э-э-э… да тут все заброшено.
Оказалось, что бандиты забили им стрелку на пустыре. Мастерские транспортной компании «Си-Экс-Эс» были ближайшим крупным объектом, но фактически до них было не меньше мили. В округе в основном находились неработающие заводы и их причиндалы — склады, гаражи и парковочные площадки.
— Крот, ты гений, — сказал Пендер. — Что будем делать?
— А что, если позвонить в полицию? — спросила Тиффани. — Они дали нам адрес, пусть копы их там встречают.
— Нет, обойдемся без полиции. Другие предложения будут?
С минуту все молчали, а затем Сойер, вздохнув, произнес:
— Что ж, слушайте меня.
И он изложил им свой план. Пендер, конечно, морщился, слушая Сойера, и счел план несовершенным по причине жестокости, но выбирать не приходилось. Если они хотят дать девчонке шанс, придется испачкать руки.
Сумерки наступили внезапно, едва часы показали пять. По дороге из мотеля заходящее солнце демонстрировало светопреставление — по крайней мере, им так показалось. Ехали молча, и лишь тяжелое дыхание Крота на переднем сиденье нарушало тишину. У мастерских они свернули с трассы и взяли курс на пустырь, но за два квартала Пендер свернул в переулок, где находилась присмотренная заранее заводская парковка. Там он остановился, сделал медленный выдох и сжал кулаки, пытаясь побороть дрожь. Затем обернулся и спросил:
— Готовы?
Пендер пристально вгляделся в лица. Тиффани, напряженная как струна, постукивала ногой по полу и смотрела в сторону. Хмурый Сойер решительно сжал челюсти и кивнул, когда их глаза встретились. Крот, сидевший впереди, слабо улыбнулся.
— Ну, ребята, еще разок, — сказал Пендер. — Тиффани, ты точно знаешь, как обращаться с «глоком»?
— Навести и стрелять, — ответила Тиффани. — Как в «Обители зла».
— Отлично. Крот, ты в порядке?
— Конечно. Мне терять нечего.