Профессор без штанов
Шрифт:
– Леха, - воспротивился я, - у него же пистолет!
Лешка - он сидел впереди - обернулся и так лучезарно улыбнулся мне, что я успокоился.
– Все схвачено, Дим, - сказал он.
– Повяжем без проблем.
К ферме мы подъехали тихо, без сирены. Остановились у дома. Дядя Федор достал из багажника стальную монтировку.
– Это лишнее, - небрежно бросил ему Алешка. И дядя Федор послушно захлопнул багажник.
– Оставайтесь в машине, дядя Федор. Дима, за мной.
Мы легким шагом приблизились к загону. Там была мирная картина. Бродили по песку
Артист! Совсем недавно он был великим ученым, обходительным и дружелюбным, с очками на носу и бородкой под носом. А теперь - простенький трудяга, занятый своим пропитанием в эпоху рыночной экономики и кормежкой чужих экзотических кур. С потухшим взглядом, без бородки и без очков.
– Два в одном флаконе, - хихикнул мне в ухо Алешка.
– Пойдем, будем его брать.
Мы вернулись к воротам и вошли на терраску. Петруша, который сидел за столом и сосредоточенно гонял на допотопных счетах костяшки, обрадованно вскочил нам навстречу.
– Как кино?
– закричал он.
– Понравилось? Папа оценил?
– Понравилось кино, - сказал Алешка.
– А сейчас цирк будет. Позовите вашего работника.
– Мишу? Сейчас. А зачем?
– Узнаете, - сказал Алешка и с деланой усталостью опустился на стул, стал равнодушно разглядывать за спиной Петруши портрет «архитектора» Петра Ильича и полки с образцами громадных страусовых яиц.
– Зовите, зовите.
Тоже - артист! Пять штук в одном флаконе.
Петруша вылез из-за стола и пошел к загону.
Меня немного трясло. А Лешка был совершенно спокоен.
– Что ты волнуешься, Дим? Он всего один, а нас - четверо. И мы такие крутые! Сядь. Сейчас интересно будет. Не прогляди.
Послышались шаги, голоса. На терраску вошли озадаченный Петруша, а за ним замызганный Бир.
– Присаживайтесь, - радушно предложил Алеш- ка.
– Мы к вам по делу.
Петруша обошел стол, сел. Рядом с ним присел Бир. Он с удивлением смотрел на нас, даже с легкой улыбкой: что, мол, надо этим пацанам, которых он видит впервые в жизни?
На терраску незаметно просочился и дядя Федор, пристроился возле полочки с яйцами, стал их разглядывать и гладить легонько пальцами. Об яичнице замечтал.
Петруша и Бир вопросительно смотрели на нас.
Алешка любит эффекты. И они ему удаются.
Он не торопясь расстегнул нагрудный карман курточки и начал в нем копаться. Потом вдруг вытащил из него резким движением очки и положил их на стол перед Биром:
– Вы их забыли, профессор!
Надо отдать должное Биру.
Он мгновенно просчитал ситуацию. Вскочил. Рука его скользнула под комбинезон и выскользнула с пистолетом. Сейчас это был уже
Признаюсь, когда я увидел черную дырку ствола, я немного оцепенел. Ощущение очень сложное. Я, конечно, не думал, что он будет стрелять. Но все равно: когда на тебя направляют пистолет - это неприятно.
А Лешка… Я придвинулся к нему поближе. Я подумал, что мой долг, долг старшего брата - закрыть его своим телом. А Лешка… тонко усмехнулся и не двинулся с места.
Зато Петруша шагнул вперед и занес над головой Бира свою громадную трудовую руку.
Бир отскочил назад, взвизгнул совсем не по-медвежьи, а вроде собаки, которой наступили на лапу, и… нажал спуск.
Раздался щелчок. Выстрела не было. Бир нажал еще раз. Еще и еще. Но пистолет только щелкал вхолостую.
– Пострелял?
– спросил у него за спиной дядя Федор.
– Ну и хватит.
– И он обрушил на голову Бира самое большое страусиное яйцо.
Бир рухнул на пол, выронил пистолет и потерял сознание. Но скоро пришел в себя. От невыносимой вони. Это яйцо тоже оказалось тухлым…
Мы зажали носы и попятились к дверям. А в дверях стоял смутно знакомый нам человек. И тоже с пистолетом. И с кривым мизинцем на правой руке. Бывший охранник Грачев.
– Явились?
– с улыбкой спросил он.
– Вот и хорошо. Вас-то я и ждал. Не люблю в долгу оставаться. Вот вы, - он кивнул Петруше и дяде Федору, - лечь на пол, руки - за голову, ноги - шире плеч.
Дядя Федор снял с полки еще одно тухлое яйцо и покачал его в руке, примериваясь.
Раздался выстрел - яйцо разлетелось вдребезги, обрызгав дядю Федора от лица до ботинок. Вонь на терраске стала невыносимой.
– Понял, - сказал дядя Федор и лег рядом с Биром, отвернув от него лицо. Хотя от дяди Федора воняло не меньше.
– Теперь ты, - Грачев повернулся ко мне.
– Сейчас пойдешь в ближайшее отделение милиции и заявишь, что Грач взял заложников. Требования: машина внедорожник, автомат «АК», две канистры с бензином и свободный проезд до столицы нашей Родины. Потом поедешь в город.
– Тут он пнул ногой Бира: - Ключи давай.
Бир, не поднимая головы, пошарил в кармане и вытащил связку ключей.
– Дальше.
– Это он опять мне говорил.
– Едешь в институт. В кабинете этого дурака открываешь сейф и выгребаешь из него все, что там есть. Понял? Молодец. Складываешь в сумочку и возвращаешься сюда. Все понял? Действуй.
Затем он поднял пинком на ноги Бира, морщась от вони, протянул ему наручники.
– Сцепи их за ножки. Чтоб не дрыгались. И умойся. Видеть тебя не могу!
Бир поднялся. По лицу его стекали грязными полосами желто-белые ручьи. Он накинул наручники дяде Федору на правую ногу, а Петруше на левую. Стянул со стола скатерть, размазал ею по лицу несостоявшуюся яичницу:
– А с пацаном что делать? Он шустрый.
– Это он про Алешку спросил.
– А куда он денется?
– Грачев сунул пистолет за пояс.
– Он своему брату не враг.