Прогноз гадостей на завтра
Шрифт:
– Радзинского убили.
– Как? – подскочила Лика.
– Застрелили в подъезде.
– За что?
– За то, что близко подобрался к разгадке одного убийства, которое произошло в девяносто первом году. Я советую вам теперь рассказать эту историю мне.
– Господи, – закричала Лика, – да ничего ужасного-то не случилось, глупость одна.
– Рассказывайте.
Лика пожала плечами.
– Дело было так…
ГЛАВА 25
Однажды к Анжелике подошла милая, смешливая Аня Яхнина.
– Слышь, Ликуся, – спросила Аня, – хочешь двадцать долларов заработать?
– Конечно, – обрадовалась Вересова, – ясное дело!
– Ну тогда сделай для меня одну штуку.
– Какую?
Анечка осмотрелась по сторонам и, понизив голос, сообщила:
– Лабораторию Червь знаешь?
– Естественно, мою там каждый день.
– И ключи имеешь?
Лика потрясла связкой.
– Надо же войти в комнаты.
– Утащи у нее со стола пробирку, – попросила Аня, – штатив оранжевого цвета, смотри не перепутай. Именно из него.
– Зачем? – удивилась Лика.
Аня тяжело вздохнула:
– Эта сука Червь на ученом совете в пух и прах раздолбала мою диссертацию. Камня на камне не оставила! А бабье из совета, естественно, обрадовалось. Я у них словно бельмо на глазу, они-то все после сорока защищались, а мне еще тридцати нет. Накинулись и заклевали. Слава богу, старик Даутов разобрался, и все хорошо закончилось…
– При чем тут пробирка?
– Ха! – выкрикнула Аня. – Эта гадина Червь все зудела: «Некорректное исследование, да и Яхнина вечно на столе все бросает, не дай бог пропадет чего!» Мне еще выговор влупили за несоблюдение правил пользования материалом. Вот и хочу проучить сволочугу! Пусть у нее со стола пропадет дельфус, посмотрим, как выкручиваться станет!
Ликуша не увидела в просьбе ничего особенного. Анечка ей нравилась, всегда веселая, приветливая, угощавшая Вересову остродефицитными сигаретами и шоколадными конфетами… Лика понимала, что Аня хочет отомстить противной Червь. Но Евгения Ивановна дико раздражала и девушку. Исследовательница дружила с Зинаидой Васильевной и взялась воспитывать Лику. Замечания и нудные нотации сыпались из Евгении Ивановны по каждому поводу. Передвинула пробирки в штативе, протерла стекла микроскопа мокрой тряпкой, не помыла пол под столом, не протерла пыль на сейфе…
Высказав Лике претензии, Червь мигом отправлялась к Зинаиде Васильевне, и девушке влетало еще разок, от бабушки. Но самое противное было не это. Каждый раз, сталкиваясь с Ликой в коридоре, Евгения Ивановна многозначительно сообщала:
– Ты должна быть мне благодарна за науку. Учу, учу тебя, но пока зря. Однако надежды сделать из тебя достойного члена общества не теряю!
И все начиналось по новой. Вытерла телефон грязной тряпкой, не помыла раковину, не протерла подоконник, а один раз, о ужас, забыла запереть лабораторию…
Лика даже была благодарна Анечке за идею.
– Только будь осторожна, – учила Яхнина, – возьми пустую пробирку, наполни водой и сунь в штатив. А ту, что с дельфусом, заткни резиновой пробочкой и принеси мне.
– На фига тебе эта дрянь? – сказала Лика. – Давай вылью в рукомойник, и все!
– Что ты! – испугалась Яхнина. – Там опасная вещь, может попасть в канализацию. Нет уж, принеси мне, уничтожу по всем правилам. Нам ведь крупные неприятности не нужны, хотим только гадину Червь проучить!
Ликочка согласилась с Аней и стала поджидать подходящий момент. Но Евгения Ивановна оказалась отвратительно педантичной. Уходя домой, она всегда оставляла комнату в идеальном порядке, мало того, отлучаясь даже в туалет, всегда ставила штатив в сейф, а ключ от него уносила с собой. Просто робот, а не женщина! Но потом в буфет привезли яйца, и Лике Вересовой наконец повезло.
Но глупышка рано радовалась. Примерно через полчаса после удачно проведенной замены в крохотную комнатку, где, сидя на перевернутом ведре, курила довольная Лика, ворвалась Евгения Ивановна и каменным голосом спросила:
– Где дельфус регал? Отвечай немедленно!
Уж как ни глупа была в те годы Лика, но мигом сообразила: рассказывать правду нельзя. Разъяренная баба может и охрану вызвать, а тогда мало никому не покажется. Конечно, изучение глистов не бог весть какой секрет, но отвратительная Червь могла раздуть из глупости целое дело, причем уголовное. Лика просто услышала, как четкий голос судьи читает: «…в составе преступной группы, с целью дискредитации известного ученого, в результате сговора…» Страх придал ей ума, и Лика мгновенно сориентировалась. Все-таки она собиралась стать актрисой и имела явные лицедейские замашки. Мигом зарыдав, девушка начала «каяться»:
– Ну простите, случайно вышло…
Евгения Ивановна внимала «исповеди», поджав губы. Потом, когда Лика примолкла, посмотрела на размазанную по щекам уборщицы тушь и строго поинтересовалась:
– Ладно, предположим, и правда случайно разлила, при твоей неаккуратности такое вполне возможно, но зачем дистиллированную воду в штатив подсунула?
Лика опять зарыдала:
– Так боялась, что вы заметите, заругаетесь, бабушке пожалуетесь, а та меня со свету сживет. Вот и подумала, что сойдет, воду разлила – воду налила…
– Ты еще глупее, чем кажешься, – припечатала мерзкая Червь, – впрочем, прямо сейчас я отправлюсь сначала к Зинаиде Васильевне, а потом в дирекцию. Этот случай следует обсудить на общем собрании, затем принять меры, чтобы другим неповадно было!
Лика заплакала еще сильней. Но Евгения Ивановна была неумолима, сделала разворот через правое плечо и двинулась к Зинаиде Васильевне. Несчастная Вересова затаилась в кладовке, между веником и ведром, мысленно неумело вознося молитвы ангелу-хранителю, надоумившему свою подопечную не выдавать Аню Яхнину. Если такая буча разгорелась из-за простой неосторожности, представьте, что может выйти, если отвратительная Червь узнает об истинном положении дел.