Прогулка среди могил
Шрифт:
— Это мне дали взаймы, — сказал Юрий. — Можно будет не платить, если мы все получим обратно и я их верну. А если нет, я за них должен. По сорок центов за доллар.
— Очень благородно.
— Он оказал мне любезность. Я хочу знать, заметят они что-нибудь или нет. И если заметят...
— Не заметят, — сказал я. — Проверять их будут наспех, при скверном освещении, и вряд ли им придет в голову, что деньги могут оказаться фальшивыми. А банковские бандероли — отличная идея. Он их тоже сам печатал?
— Да.
— Сейчас мы их немного перепакуем, —
— Двести пятьдесят тысяч липы. И у Вани шестьдесят тысяч или чуть больше. От четырех разных людей.
Я прикинул.
— Получается около восьмисот тысяч. Почти то, что надо. Я думаю, дело в шляпе.
— Слава Богу, — сказал Юрий.
Питер стянул бандероль с пачки фальшивых купюр, развернул их веером и стоял, глядя на них и качая головой. Кинен придвинулся к столу и принялся вынимать по шесть купюр из каждой пачки.
И тут зазвонил телефон.
20
— Мне это начинает надоедать, — сказал он.
— Мне тоже.
— Пожалуй, вся эта волынка того не стоит. Знаете, торговцев наркотиками сколько угодно, и почти у всех есть жены или дочери. Может, нам стоит плюнуть и рвать когти — глядишь, следующий клиент окажется сговорчивее.
Это был наш третий разговор с тех пор, как Юрий вернулся с двумя сумками фальшивых денег. Рей звонил с интервалами в полчаса — сначала изложил свой план передачи денег, а потом придирался ко всему, что бы я ни предлагал взамен.
— Особенно если он услышит, какие острые у нас когти, — продолжал он. — Я разорву нашу юную Люсию на мелкие кусочки, друг мой. А завтра отправлюсь на поиски другой дичи.
— Я готов пойти вам навстречу, — сказал я.
— По вашему поведению этого не видно.
— Нам нужно встретиться лично, — сказал я. — У вас будет возможность проверить деньги, а мы должны убедиться, что с девочкой все в порядке.
— А потом вы на нас наброситесь. Устроите повсюду засады. Один Бог знает, сколько вооруженных людей вы соберете. А наши ресурсы ограничены.
— Но вы все равно сможете сыграть вничью, — сказал я. — Девочка будет у вас под прицелом.
— И нож у ее горла, — сказал он.
— Если хотите.
— Вплотную к горлу.
— Мы передадим вам деньги, — продолжал я. — Один из вас будет держать девочку, пока другой не убедится, что все без обмана. Потом один из вас уносит деньги в вашу машину, а другой все еще держит девочку. А все это время третий ваш человек сидит в таком месте, где мы его не видим, и держит нас под прицелом.
— Кто-нибудь может зайти к нему с тыла.
— Каким образом? — спросил я. — Вы приедете на место первыми. Вы увидите, как приедем мы — все одновременно. Вы будете в более выгодном положении — это компенсирует наш численный перевес. Ваш человек с винтовкой прикроет ваш отход, и вообще вам уже ничего не будет угрожать, потому что девочка к этому времени будет у нас, а деньги — в машине с вашим сообщником.
— Мне не нравится этот разговор о личной встрече, — сказал он.
«И вряд ли он может положиться на того третьего человека с винтовкой, который должен прикрывать его отход». Я был почти уверен, что их только двое и никакого третьего не будет. Но если я дам ему понять, будто мы считаем, что их трое, может, это его немного успокоит. Этот третий нужен им не для того, чтобы прикрыть их огнем, а чтобы мы верили в его существование.
— Скажем, мы будем стоять метрах в пятидесяти друг от друга. Вы пронесете деньги до середины и вернетесь на прежнее место. Потом мы проведем девочку до середины, и один из нас останется там, приставив ей нож к горлу, как вы и говорили...
«Как вы говорили», — подумал я.
— ...А другой отходит с деньгами. Потом я отпускаю девочку, и она бежит к вам, пока я отхожу.
— Не годится. У вас в руках окажутся и деньги, и девочка, а мы в это время будем на другом конце поля.
Мы принялись снова топтаться вокруг да около. Послышался записанный на пленку голос телефонистки, потребовавший еще монету, и он тут же ее опустил. Теперь он уже не опасался, что его выследят по звонку: разговоры становились все длиннее и длиннее. Если бы я успел разыскать Конгов, мы могли бы взять его во время разговора.
Я сказал:
— Хорошо, давайте попробуем так. Мы становимся в пятидесяти метрах друг от друга, как вы и сказали. Вы приедете на место первыми и увидите, как приедем мы. Вы покажете нам девочку, чтобы мы знали, что она с вами. Потом я начну приближаться к вам с деньгами.
— Вы сами?
— Да. Без оружия.
— Но вы можете спрятать пистолет.
— Я буду держать в каждой руке по чемодану, набитому деньгами. Так что от спрятанного пистолета мне никакого толку не будет.
— Продолжайте.
— Вы проверите деньги. Когда удостоверитесь, что все в порядке, отпускаете девочку. Она идет к отцу и к остальным нашим людям. Ваш человек уходит с деньгами. Мы с вами ждем. Потом вы уходите, а я отправляюсь домой.
— Вы можете схватить меня.
— Я без оружия, а у вас нож, а если хотите, еще и пистолет. А ваш снайпер стоит где-то за деревом с винтовкой и держит нас под прицелом. Все в вашу пользу. Не представляю, чего вам еще нужно.
— Вы увидите мое лицо.
— Наденьте маску.
— В маске хуже видно. И вы все равно сможете описать меня, даже если не разглядите лица.
«Да пошло оно все к дьяволу, — подумал я. — Сыграем ва-банк».
— А я и так знаю, как вы выглядите, Рей.
Я слышал, как у него перехватило дыхание. Наступила пауза, которая продолжалась целую минуту, так что я даже стал опасаться, не спугнул ли его. Потом он спросил:
— Что вы знаете?
— Знаю, как вас зовут. Знаю, как вы выглядите. Знаю про некоторых женщин, которых вы убили. И про одну, которую вы чуть не убили.