Прогулки по Парижу. Левый берег и острова
Шрифт:
Наконец мы пересекли Факультетскую улицу (рю дез Эколь) и увидели справа здание знаменитой Сорбонны, а слева – тоже весьма знаменитое учреждение, Коллеж де Франс.
В этом квартале с XIII века, а то и раньше, гнездилась вся парижская ученость, здесь находились также знаменитые типографии…
Я показал приятелю Коллеж Людовика Великого (Louis le Grand), где учились (в ту пору, когда он назывался еще Коллеж Клермон) и Мольер, и Делакруа, и Робеспьер, и Гюго, и Бодлер, и еще множество других знаменитостей. Если судить по сыну моего деревенского друга-аптекаря, там и сейчас лицеисты (то есть ученики старших классов средней школы) попадаются вполне толковые…
Миновав знаменитый лицей, мы с приятелем пересекли улицу Суфло, и слева нам открылся Пантеон, некрополь великих людей Франции, где недавно к праху великих мужчин был торжественно присоединен прах первой великой женщины, той самой, которой ее нефранцузское (польское) происхождение помешало когда-то быть допущенной во Французскую Академию, – прах Марии Склодовской-Кюри. Теперь вышеупомянутую Академию преспокойно возглавляет дама, да еще и русского происхождения (Марина Грюнберг), уроженка Петербурга, и никому это не мешает. Как видите, прогресс и в половой, и в национальной сфере – налицо…
Пройдя еще сотню шагов, мы увидели сразу несколько зданий, напоминавших о занятиях славной Мари Кюри и мужа ее Пьера (Институт радия, Институт химии, Институт физико-химической биологии), а также целую улицу, названную именами Пьера и Мари Кюри. Все эти начиненные науками здания были построены на территории старинного монастырского сада. Этот район вообще изобиловал некогда монастырями. Иные из здешних монахинь были позднее канонизированы, объявлены святыми, одна из былых возлюбленных короля кончила здесь свои дни в монашеском звании, и, напротив, одна из здешних монашек, выбравшись на волю, стала возлюбленной короля, так что от великого до смешного один шаг.
Нынешний Институт глухих, вставший на нашем пути, размещается в былых больничных и административных корпусах старинного ордена госпитальеров. Орден возник на уже упомянутом мною пути паломников в Сен-Жак- де-Компостель: монахи ордена строили на протяжении всего пути больницы и лечили немощных. Главная штаб-квар- тира ордена находилась в Италии, близ Лукки, на перевале Альто-Пассо (Высокий перевал, а по-французски – От-Па). Так что нетрудно догадаться, отчего церковь Сен-Жак-де- От-Па XVII века (и прекрасно сохранившаяся доныне) и больница госпитальеров были построены именно здесь, на старой дороге в Сантьяго-де-Компостела.
Вскоре после Института глухих нам открылось здание английского монастыря бенедиктинцев, построенного в XVII веке. Именно здесь три ученика композитора Цезаря Франка открыли в конце прошлого века частную музыкальную школу «Скуола канторум», которая сыграла немалую роль в возрождении церковной музыки и старинной музыки во Франции…
Я на всякий случай нажал кнопку у консерваторских ворот, и – о радость! – дверь подалась, так что мы с приятелем попали в уютный монастырский двор. Это здесь, на скамеечке под старым вязом, Лафонтен написал знаменитую басню про ворону и лисицу, нам с вами известную в переработке Крылова. Так вот, слегка переиначив другую басню Ивана Андреевича, хочется воскликнуть, что вяз и ныне там. То есть, может, того самого лафонтеновского вяза уже и нет, но зато вдоль всей рю Сен- Жак, до самой южной оконечности города (а она не так далека – оконечность Парижа), стоят старые монастыри бенедиктинцев и кармелиток, маячит великолепный купол больничной церкви Валь-де-Грас, а также здание, занятое со времен революции самым престижным здешним университетом – Эколь Нормаль Сюперьор…
Конечно же, и Валь-де-Грас и Эколь Нормаль Сюп, как называют в парижском обиходе этот престижнейший гуманитарный вуз Франции, заслуживают краткого рассказа (мучить длинным утомленного прогулкой приятеля я не решился).
Итак, Валь-де-Грас… В XIII веке здесь находилось родовое гнездо Валуа. В XIV веке герцоги Бурбонские даже называли это имение Малым Бурбоном. Позднее оно было конфисковано, и его снял для нужд ордена Оратории кардинал де Беруль, а в 1621 году королева Анна Австрийская поселила здесь монахов из монастыря, носившего название Валь-де-Грас. Когда же королева после долгого ожидания родила наконец сына (будущего Людовика XIV), она построила тут, верная данному ею обету, церковь. С середины XVII века здесь уже высился монастырь, а с конца XVIII века – существующий и поныне военный госпиталь. С середины XIX века к нему была присоединена военно-медицинская школа, из которой вышли чуть ли не все видные военные врачи и хирурги Франции, в том числе и знаменитый Венсан. Так что и статуя работы Давида, которая стоит сегодня перед старинной церковью, – это тоже памятник хирургу – императорскому хирургу барону Ларре. Ну а сама церковь, снаружи видная из-за здания госпиталя или завесы дерев, является, как признано знатоками, одним из самых прекрасных барочных зданий Парижа, высоким образцом чистоты стиля и гармонии. Она увенчана куполом, который степенью своей знаменитости и высотой уступает лишь двум парижским куполам (куполу Пантеона и куполу Дома инвалидов). Здание это относится к стилю барокко, что вообще не так уж часто встречается в Париже, где в XVII веке царил неоклассицизм, хотя Можно, конечно, назвать и несколько построек, навеянных Италией, Римом, ватиканским собором Святого Петра (скажем, церковь Малых Августинцев, церковь монастыря Сен-Жозеф на улице Вожирар или церковь Сен-Поль-Сен-Луи). Церковь Валь-де-Грас славится богатством интерьера и среди сокровищ своих может похвастать многофигурной фреской Пьера Миньяра (вдохновившей некогда Мольера на строки во славу Валь-де-Грас). Наряду с остатками старого Бурбонского дворца комплекс Валь-де-Грас хранит в целости прогулочную галерею церкви и прекрасное, возведенное Мансаром монастырское здание, обращенное фасадом в сад. В монастырском здании теперь размещается музей военной медицины, а в саду построен новый военный госпиталь с тринадцатью специализированными клиниками, располагающими полтысячью коек и шестью операционными залами. На одной из этих коек лежал незадолго до кончины Булат Окуджава…
Что до знаменитой Эколь Нормаль, то в ней учатся в основном дети «более равных среди равных», хотя иногда туда проходят по конкурсу и гении с улицы. Изучают здесь литературу, философию и математику, и достаточно сказать, что все (!) золотые медали Филда (эквивалент «нобелевки» для математика), полученные Францией, заработали выпускники Эколь Нормаль. Конечно, среди выпускников Эколь Нормаль (среди «нормальенов») есть некоторое число бывших премьер-министров (Алэн Жупе, Лоран Фабюс), однако прежде, чем стать конформистами и ответственными работниками, им пришлось пройти еще и через здешнюю ВПШ, называемую ЭНА (Национальная административная школа), ибо в самой Эколь Нормаль традиционно царит дух интеллигентского нонконформизма, либерализма, прогресса и знаменитая школа помнит былые свои дрейфусарские традиции…
Вообще, некогда на улице Сен-Жак имелось множество коллежей и, соответственно, множество недорогих гостиниц, где иногородние студенты снимали комнату, иногда одну на двоих.
– Конечно, в те времена ни отели, ни мансарды не были так ужасающе дороги в Париже, как нынче, – благоразумно предупредил я приятеля.
– А вон какой-то старый отельчик, – отозвался тот. И прочел вслух почти по-французски: – «Отель "Медиси"»… Давай зайдем, спросим, сколько тут стоит ночлег…
Это оказалась воистину счастливая мысль. Хозяин отельчика месье Даниель Ро скучал за столиком в уголке, и нам без труда удалось втянуть его в беседу. Он рассказал что отель этот он купил, уволившись с флотской службы, лет тридцать тому назад. В ту пору здесь было больше дюжины подобных отельчиков – и вот остался один. Комната сейчас стоит двадцать-тридцать долларов в день, но, конечно, душ в коридоре, общий.
– Снимают у меня бедные студенты, – сказал месье Ро (ненароком напомнив нам этой фразой о том, что бедность – понятие относительное), – живут здесь лет пять-семь, пока не кончат учебу. Мы с ними обращаемся по-семейному; когда видим, что им пообедать не на что, зовем к столу. Врач наш их лечит бесплатно. Так я ведь бывший моряк, а моряк не бросит в беде утопающего… Кстати, мои три дочки тут и вышли замуж, за моих постояльцев: две за американцев, а одна за бразильца…
Беседа моего приятеля с первым в его жизни парижанином вышла долгой. А может, это мне, бедолаге переводчику, так показалось. Потом, видимо проголодавшись, приятель мой взглянул на часы и спросил у месье Ро, далеко ли отсюда кончается улица Сен-Жак.
– Да тут и кончается, – сказал хозяин гостиницы. – Как один старинный французский автор писал про нашу улицу: «Дальше дорога уже во вселенную»…
Латинский квартал
В ЛАТИНСКОМ КВАРТАЛЕ
Лет двадцать тому назад, когда я впервые приехал в Париж надолго и поселился в мансарде у моего друга Левы близ Монпарнаса, я чуть ли не каждый вечер приходил сюда, в Латинский квартал… Вот, думалось мне, каков он есть, «праздник, который всегда с тобой», соблазнявший нас в молодые годы…