Проходная пешка
Шрифт:
Ильмира все же спросила:
– А двойник, с которым ты дрался… Кто он, Мик?
– Я ж говорю - идеальный продукт. Тот, кого Грентвиг из меня сделать хотел. Хотя если б получилось, вряд ли бы он обрадовался.
– Получается, убив его, ты убил Йокана?
– Да нет, не получается. Если б он победил, я был бы сейчас им, и Йокана бы это больше устроило, только вряд ли б меня это волновало - свою пулю не слышишь, - так. Что-то я не к добру разболтался. Хотя в свете моих нынешних похождений иначе выглядит и моя "смерть" в Ущелье, и туманные намеки Йокана. Какие-то изменения во мне явно произошли, и только ли в Силовом плане? Нет, пока хватит об этом, а то еще додумаюсь, что в черепушке у меня сидят маленькие зеленые человечки, которые мной управляют… Может, пора под спасительный грентвигов контроль возвращаться? Противно, конечно… Ладно, для начала из леса надо выбраться.
Вокруг висел все тот же неяркий серенький полусвет, и сторожка просматривалась великолепно. Я едва успел пригнуть Ильмиру к земле, когда на пороге появился Хозяин. Впрочем, он бы нас и не заметил - постоял, качаясь, на пороге, обвел окрестности тяжелым взглядом, потом наметил какую-то точку, просветлел и двинулся к ней. Остановился, упершись для устойчивости лбом в стену, помочился, отыскал глазами дверь и двинулся к ней, но что-то у него с передвижением не заладилось, так что он обернулся медведем, встал на четыре конечности, по дороге все-таки пару раз рыскнул, но до двери дошел, поднялся, опираясь лапами о стену, обернулся человеком и ввалился внутрь.
Мы с Ильмирой наблюдали эту сцену чуть ли не в немом восхищении - как-никак, последние зрелища в Зачарованном, - потом я покачал головой:
– Ну, Малыш!..
– Кстати, как он там?
– встревожилась Ильмира.
– Да уж, надеюсь, Хозяин не им закусывает… Сколько ж мы в этой башне проторчали?
– Не знаю. Мик, ты идти сможешь?
– Смогу. Только кольчугу не надо. Пошли.
В сторожке все осталось почти без изменений, если не считать винных лужиц на столе (часть уже подсохла), того, что Хозяин находился в горизонтали, а Малыш был еще пьянее. Когда мы вошли, он могучим усилием вскинул голову:
– О! Кинг Конг жив… Где вас носило?
– он икнул.
– Пардон… Штрафную.
– Не возражаю. А ты б начинал трезветь, а? Валить уже надо.
– Что у вас за пожар? Двое суток где-то шлялись, а я теперь трезвей… - он вдруг уставился на меня.
– Паршиво выглядишь. Что она с тобой сделала?
– Опять меня проткнули. Так что давай сюда свою сивуху.
– Вспомнил! Давно уже нет.
– Что-то ж вы пьете?
– Еще как… - Малыш придвинул к себе пустую кружку, щелкнул над ней пальцами, поставил передо мной. Я с сомнением заглянул в нее - кружка оказалась до краев наполненной вином. Малыш тут же пояснил:
– Это мы тут придумали, чтоб каждый раз до подвала не таскаться.
– Слушай, а как ты это делаешь?
– Да элементарно. Вот так, - он придвинул к себе кружку Ильмиры, щелкнул пальцами над ней. Кружка наполнилась - я даже не уследил, как. Отхлебнул из своей - вино как вино… Ильмира не произнесла ни слова, глядя на Малыша квадратными глазами.
– Все равно не понял.
– Допивай - еще раз покажу.
Ильмира наконец тоже решила принять участие в разговоре, деликатно обойдя молчанием винную тему:
– Малыш, ты говоришь, нас не было двое суток?
– Ну, где-то так. Тут ведь не разберешь - утро там, день, вечер… Часы у меня, кстати, едва мы в лес вошли, остановились. Знали б вы, сколько нам тут выжрать пришлось…
– Единственный человек, измеряющий время стаканами, - усмехнулся я. Но Ильмира явно имела в виду что-то свое:
– А ты за это время ничего… странного не видел?
Малыш нахмурился:
– Было. Недавно, кстати - часа два назад. Думал, все, до белки допился… Заглючило со страшной силой, как Ученик Чародея говорит.
– Ну-ка, - заинтересовался я.
– Ты ж мне, кстати, и глючился. В общем, зал какой-то, середина отгорожена, а на этой середине ты с кем-то хлестался - тот тип еще на тебя сильно смахивал, только на башке повязка, вроде менингитной. Махались вы на редкость красиво, потом ты его завалил, вроде как. Вот, собственно, и все.
– А подробней? Кого ты там видел, что?
– Да я, вроде, в зрительской массе был… Там еще что-то типа трибун. Мы с Ильмирой, понятно, за тебя болели, еще, кажется, Гельда была… Какой-то дед с бородой - вроде судьи, еще рожи какие-то. Еще, кажется… нет, фигня.
– Давай-давай, колись. все важно - впечатления, ассоциации…
– Говорят тебе - показалось. В общем, приглючился мне наш Секретник, помнишь? Ну, лейтенант, в степи вместе шли?
– Форгет? Помню, конечно.
Малыш кивнул, щелкнул пальцами над моей опустевшей кружкой:
– Вот. Он, только весь в шитье и с эполетами. С ним там еще какой-то плешивый был, тоже, вроде, я его где-то видел… Только разглядеть не успел. Хотел подойти, поздороваться, но вы там уже гомаситься начали. Это там тебя и порезали?
– Ну. Это, кстати, тоже я был - с повязкой, - сообщил я, закуривая. Малыш, похоже, не совсем врубился:
– Акт самосожжения?..
– В общих чертах, - рассеянно кивнул я, потягивая из кружки. Чего у Йокана не отнять - в напитках он толк знал… Но откуда в том зале Секретник-то взялся? Что бы все это значило, интересно?
Вообще-то хоть одну выгоду я с этой вылазки поимел - в Зачарованном теперь при всем желании заблудиться не смогу. И сейчас мы выбираемся к южной окраине кратчайшей тропой, неизвестной даже Хозяину. Местное зверье с нами встречаться избегает - мало того, что я переменился, мы с собой еще и Хозяина прихватили на всякий случай. Правда, я в этом почти раскаиваюсь - он до сих пор кривее турецкого ятагана, а потому время от времени начинает прорастать шерстью. Конечно, тут же спохватывается, возвращается в человечье обличье, но только затем, чтоб попробовать подкатиться к Ильмире: "Слушай, девка, бросай своего солдата, ремесло у него знаешь какое… ненадежное у него ремесло, а у меня - все на века…"
Малыш, так до конца и не протрезвевший, отвлекает его, как умеет - для этого поминутно щелкает пальцами над своей фляжкой и, естественно, прикладывается сам.
Так что когда мы добрались до опушки, Хозяин уже в буквальном смысле висел на Малыше, который и сам-то на ногах не вполне тверд был, и распинался:
– Слушай, в подвалах этого вина знаешь, сколько?.. Пользуйся, разрешаю. И еще оно это… ре… редеге…
– Регенерирует, - пьяным голосом подсказал Малыш, подмигивая мне. Тоже веяние цивилизации - мало того, что научили мужика водку пьянствовать и безобразия хулиганить, так еще и нехорошие слова употреблять.