Проходные дворы биографии
Шрифт:
Инструктивную беседу с участниками поездки провел начальник Управления внешних сношений Министерства культуры СССР тов. Дюжев А.М.
План внутренне-театральной идейной агонии подготовки к гастролям нужно было сдавать в МГК партии.
План
мероприятий по подготовке и проведению гастролей
Московского Театра сатиры в Польской Народной Республике
в июне 1976 года
Информационно-пропагандистская
1. Подготовить для показа в ПНР фотовыставку об истории, становлении и развитии Московского Театра сатиры, подчеркнув в ней роль боевой революционной советской сатиры как верного помощника партии в воспитании нового человека.
2. Подготовить лекции членов коллектива для выступлений в ПНР на следующие темы: 1) «Советский сатирический театр – активный помощник партии» – докл. В.Н. Плучек.
2) «Проблемы современной режиссуры, богатство и многообразие метода социалистического реализма в советском театре» – докл. В.Н. Плучек.
3) «Роль партийной организации в театре, формы и методы ее работы по повышению идейно-художественного уровня деятельности коллектива» – докл. Б.В. Рунге.
4) «Создание образа положительного героя в сатирическом спектакле» – докл. Г.П. Менглет…
В связи с отсутствием надежды на денежную поддержку как в черте творческой оседлости, так и за рубежом, основная задача состояла в том, чтобы вывести из страны проживания максимум необходимых товаров и продуктов.
Опись представительских и сувениров,
вывозимых на гастроли в СФРЮ в 1982 году
1. Книги-альбомы («Политиздат») – 8 шт.
2. Сувениры разные – 20 шт.
3. Водка – 50 бут.
4. Коньяк – 5 бут.
5. Сосиски – 30 бан.
6. Консервы разные – 15 бан.
7. Икра – 10 бан.
8. Чай – 5 пач.
9. Кофе – 4 бан.
10. Колбаса – 6 бат.
11. Печенье – 10 кор.
Из «Протокола по вопросам гастролей Московского академического театра сатиры в ЧССР в период с 11 по 23 ноября 1985 года»
Исходящий реквизит, покупаемый страной ЧССР:
спектакль «Прощай, конферансье!»
а) хлеб белый – 1 булка,
б) хлеб черный – 0,5 булки,
в) яблоко – 2 шт.,
г) сыр – 250 гр.,
д) картофель – 0,5 кг,
е) 2 белых голубя.
Голуби хорошо смотрятся в списке рядом с сыром и картошкой. Поскольку я в «Конферансье» не играл, не помню, зачем голуби – чтобы их есть или чтобы летать. Тем более что финансовое положение гастролеров всегда было катастрофическим.
Из документов о гастролях в Болгарии в 1984 году:
Каждому члену коллектива будут выплачены суточные в размере 12,45 левов в день.
В ЧССР в гостиницах членам коллектива будут предоставлены завтраки. Члены коллектива будут обеспечены обедом и получат 70 крон карманных денег (40 крон на день + 30 крон отказавшимся от ужина).
Внутренние гастроли были более сытными, но тоже непредсказуемыми.
Когда-то давно давали концерты в Красноярске, где было 44 градуса мороза. Во Дворце спорта зрители сидели в пальто. Мы, естественно, были в костюмах. Объявлял Зямочку: «Выступает народный артист России ЗИМОВИЙ Гердт».
Летели мы в Днепропетровск. Вернее, мы стояли лететь в Днепропетровск. В VIPе. Вылет – где-то в 11 утра, а вечером спектакль. Снег шел хлопьями, как плохая бутафория в плохом театре: снежинки огромных размеров. Нет вылета и нет. Везли мы туда антрепризный спектакль «Чествование», в котором один сильный эпизод со мной играли мощные партнерши: Таня Догилева, Люся Гурченко, Оля Волкова. Кто-то из них не мог, ввелась Любочка Полищук. Она играла сестру милосердия, которая пришла к больному. А на самом деле это была его старая любовница. Но так как эту роль исполняли уже и Гурченко, и Догилева, и Волкова, нужно было изобрести что-то другое. И тогда они вместе с режиссером Леней Трушкиным придумали, что она мужик. Стройный, с усами. Единственная проблема была – усы у нее все время отклеивались.
И вот мы сидим в аэропорту. И все говорят: «Кажется, поездка накрывается, пошли». Так как я был там самый старый и самый главный, я говорил «нет» – и все садились. Проходил еще час-другой, авиаторы сообщали: «Нет, сегодня исключено». Все оживлялись: «Ну…» Я говорил: «Нет! Если сейчас выпустят, мы успеваем». В буфете были только чипсы и коньяк. В шесть часов вечера стало ясно, что уже точно никуда не успеваем. Ко мне подходит Любка и говорит: «Разреши». Я говорю: «Рано». – «Ну где, …, рано?! Целый день сидим».
В семь часов я дал отмашку к алкоголизму. А ближе к девяти часам вечера, после чипсов и коньяка, объявляют посадку.
Мы прилетаем в Днепропетровск в одиннадцатом часу в полном разборе. Смотрим в иллюминаторы – такое ощущение, что произошла какая-то катастрофа: весь аэродром в машинах – «скорые помощи», мигалки, милиции навалом. Нас выуживают из самолета, мы плюхаемся в машины и за двадцать минут доезжаем до театра. Было без четверти одиннадцать вечера. Полный зал. Зрители отказались уходить. И выходит совершенно разобранная, как бы это сказать поинтеллигентнее… братия. «Что?! Играть?!» Мятые, страшные. Начали играть. Зрители понимают, в каком мы состоянии, и к нам очень сострадательны. Мы понимаем, что они понимают, и все время извиняемся: «Ну, мы так долго летели…»