Проходящий. Спираль миров
Шрифт:
— Ну прости, я больше так не буду.
— Мирошников, ну вот что с тобой делать, а? — она тихо засмеялась. — Как дитё малое. Ладно, завтра приду с работы, соберём вас потихоньку и скатертью дорога. Беситесь, в этих ваших демонских сферах, сколько хотите.
— И ты не будешь ревновать?
— Даже не подумаю. После сегодняшней 'пытки' как отрезало. Чисто по — женски, мне Нарейсу даже жалко.
С утра в голову пришла мысль посетить начштаба, проверить старика да поговорить о делах наших скорбных.
На пороге нас встретил здоровенный мужик с изрядным брюшком. И вот это старик? Да об его лоб можно поросят смело бить.
— Серёга! Вот так радость. Наконец-то вспомнил старого полковника. О, да ты не один, а с девушкой. Это не про эту красавицу мне Михайловна рассказывала?
— Здравствуй, товарищ полковник, не знаю, что там Татьяна наговорила…
— Прекратить разговорчики и марш на кухню, — раздалось грозное из глубины квартиры.
— И правда, чего мы тут стоим как неродные. Проходите девочки и мальчики.
— Полковник, отставить солдафонский юмор и выполнять приказ, — в коридоре появилась его жена в переднике и деревянной мешалкой в руке. — Серёжа, Нарейса проходите, мойте руки, сейчас завтракать будем, а ты, Анатолий Владимирович, заначку доставай, да рюмки неси. У меня как раз мясо поспело. Серёжа, ты не на машине? Нет? Значит выпить можно.
— Вот это правильно, — супруг звучно хлопнул ладонями. — Это по — нашему, по — армейски.
— Но — но, только без фанатизма, а то я вас знаю.
— Михална, всё будет строго по субординации.
Мы расселись вокруг круглого стола немаленькой кухни элитной квартиры. Шикарно живёт бывший начштаба, что и говорить. Первой подняла рюмку Татьяна, как непререкаемая глава семьи:
— Давайте, по обычаю, за встречу, — она понесла рюмку по кругу. — А ты, девонька чего сидишь? Подымай, нечего нас старых пердунов стесняться.
— Тань, она не понимает по — русски.
— Да ты что? Уже и до иностранок добрался? — она заговорщицки подмигнула.
— Эй, прапор, что-то я не припомню за тобой талантов гоняться за бабами? — влез в разговор Анатолий Викторович.
— А я и не гоняюсь, чего это вы на меня наговариваете перед молодёжью.
— Ой, врёшь, Сергей Сергеевич, — погрозила пальцем хозяйка. — Ты, один из немногих, кого я не гоняла как сидоровых козлов.
— Михална, ты армию-то не оскорбляй.
— Полковник, я тебя сейчас оскорблю, если будешь греть одно место.
— Понял мой маршал, наливаю, — он весело глянул на Нарейсу. — У нас, после застолья, все по — русски начинают говорить, особенно когда за дело берётся Мать полка. За тебя, Татьяна Михайловна.
Мы приговорили бутылочку хорошего коньяка; полковник заикнулся было о продолжении банкета, но разглядев в глазах жены скрытое недовольство,
— Куришь? Нет? А я вот никак не избавлюсь от этой заразы, — он распахнул форточку и достал сигареты. — Ты как, просто так зашёл, али по делу?
— На просто так времени не хватает — я по делу. У этой девушки, — я кивнул в сторону ушедших, — нет документов. Вообще никаких.
— Серёга, мы с тобой не в МВД служили, или ты забыл?
— Викторыч, вот ни за что не поверю, что у тебя нет никаких завязок.
— Есть некоторые, как не быть. Только не пойму, что тебе за интерес? Или тут что-то личное, а? Признайся своему бывшему командиру, теперь-то можно.
— Товарищ полковник, ну что за пошлости. Скажем так — я за неё отвечаю.
— А, так вот как сейчас это называется? Ну всё — всё, на начальство обижаться грех, даже если оно и бывшее. Так что тебе конкретно надо?
— Всё, начиная от свидетельства о рождении и кончая паспортом.
— Сложный вопрос. Без жены тут не обойтись, — он поскрёб щетину, докурил сигарету и крикнул. — Михална, под сюды, проблемы есть!
— Ну, чего ещё? — в дверном проёме появилась недовольная хозяйка.
— Без тебя никак, не моя компетенция.
— Сейчас разберёмся. Ну-ка, Серёженька, иди сюда сокол ясный.
При этих словах полковник, тыча в меня пальцем и давясь от смеха, изобразил казнь через повешенье. Я вышел в коридор и прикрыл дверь на кухню.
— Ты чего это, кобель старый, задурил девке голову? — зло зашипела Татьяна.
— Никто никому не дурил, с чего ты взяла?
— А то я не вижу. Знаешь, что она мне сказала?
— Ты же её языка не знаешь.
— Женщина женщину поймёт всегда. Она объяснила, что ты её муж. Как это понимать, жеребец блудливый? — она выпрямилась во весь свой немалый рост, уперев руки в бока.
— Ничего понимать не надо. Здесь другая ситуация.
— Другая?! Трахать молоденьких при живой жене?!
— Таня, — я зло оскалился, — это только наше дело. Ты не знаешь всей правды и знать её не обязательно. Мы пришли попросить помощи в решении кое — каких мелких проблем. Не хочешь помочь, так и скажи, мы мирно расцелуемся и уйдём.
Она отступила назад и резко побледнела:
— Мирошников, ты меня так больше не пугай, — она провела дрожащей рукой по лбу. — Я чуть раньше времени по — малому не сходила.
— А ты не зли, и пугаться не придётся, — пробурчал я остывая.
— Зверь, чистый зверь, — прошептала восхищённо Татьяна, из бледного цвета также быстро перешла в красный и уже обычным голосом добавила. — А всё-таки ты скотина, Мирошников. Вот как у тебя это получается?