Проигравшему достается жизнь
Шрифт:
Она вздрогнула. Речь, конечно, идет о ЕЕ квартире! О той, которую она полгода назад продала Майке и на эти деньги сделала операцию по пересадке лица!
– … мы могли бы продолжить знакомство там. По-моему, вечер удался, как считаешь?
– Я считаю… – «Неужели я все могу вернуть? И даже тетину квартиру!» – Я согласна…
Ночь они провели вместе. А утром она подумала: «Это была моя первая брачная ночь». Потому что эта ночь, и в самом деле, была первой. Все встало на свои места. Теперь она поняла, что ждала именно этого мужчину, ждала
А теперь стала просто жить и просто любить. Непонятно только, что чувствует он, и было страшно просыпаться, страшно выдать свои чувства улыбкой, ласковым прикосновением, нежным поцелуем, каким-нибудь словом, слишком уж откровенным.
– Как спала? – он улыбнулся и положил руку ей на грудь.
– Хорошо. Как же ты теперь будешь выпутываться?
– В смысле?
– Из трех женщин, в которых ты заблудился. Жена, Майка и я.
– Три женщины, это не три сосны! – рассмеялся он беззаботно. – У меня обязательства только перед женой. Но как только я с ней рассчитаюсь – я свободен.
– А Майка?
Он поморщился:
– Это моя ошибка.
– А я?
– Ты… Ты – новая жизнь, которую я хочу начать. Последнее время мне не везет. И из-за Майки тоже. Все зависит от того, какая рядом с тобой женщина. Если она истеричка, то все валится из рук, если неудачница, тебя тоже преследуют неудачи. А если умная, как ты…
– А если умная?
– И красивая…
– И красивая?
– Если красивая, да еще умная… Да еще любовница замечательная…
Они, засмеявшись, обнялись и принялись друг друга ласкать. Все теперь было наяву, а не в мечтах. И машина Игоря, в которую он ее посадил. Оставалась последняя мечта: он с букетом, она с пищащим свертком в руках. То есть, наоборот.
– Чему ты улыбаешься?
– Тебе.
Ей было хорошо. Так хорошо, что она забыла о цене, которую платят за украденное счастье.
4. 8
В марте заканчивался срок аренды ячейки. Там оставалась крупная сумма денег, терять которую Рина не желала. И она позвонила Володе. Спросила:
– Ты что-нибудь придумал?
– Я-то придумал… Куда ты пропала? Не объявляешься, не звонишь.
– Я устроилась на работу.
– Скажи, куда? Я тоже без работы сижу! Где нынче платят за гламур?
– За гламур нигде не платят. Я устроилась секретарем.
– Это же понижение в должности, – рассмеялся Володя. – До операции ты была бухгалтером.
– Не беспокойся, я совмещаю, – сухо сказала она. – Так как? Ты мне поможешь?
– Хорошо. Давай встретимся, я расскажу тебе свой план.
Встретились в кафе на Тверской.
– А ты похорошела, – заметил Володя. – И похудела.
– Работы много.
– На подиум не хочешь? Ты сейчас очень даже ничего.
– Спасибо,
– Нет, ты и в самом деле, изменилась! Стала очень похожа на Рину!
– Я и есть Рина.
– Тогда, может, забудешь о деньгах Марты?
– С какой стати? Это мои деньги! Говори, какой у тебя план.
Он выпил немного минеральной воды, прокашлялся и сказал:
– Значит так. Есть у меня знакомая гримерша, с киностудии. Может изменить человека так, что родная мама не узнает. Настоящий талант! А нам надо только лицо сделать.
– Не поняла… Ты сказал, лицо?
– Ну да. Твоя проблема в чем? Не пускают в ячейку по паспорту Марты. Давай нарисуем тебе ее лицо, и ты спокойно пройдешь туда и возьмешь свои деньги.
– Здорово! Как я сама-то не догадалась?
– Сама ты ничего не сделаешь, тут нужен профессионал.
– Слушай, как просто! Ну а твой-то, какой интерес? – спохватилась она.
– Хочу помочь тебе по дружбе.
– Как у тебя с деньгами? – подозрительно спросила она.
– Все в порядке, – заверил Володя. – Работы сейчас нет, но у меня есть кое-какие сбережения.
– Я могу дать тебе некую сумму, – сказала она, немного помявшись. – За услугу. Ну, скажем, тысячу долларов.
– Премного благодарен! – отвесил шутовской поклон Володя и заговорщицки подмигнул: – Когда пойдем на дело?
– Лучше в субботу.
– Правильно, народу больше. Выходной, все ринутся платить за квартиру.
– Опомнись! У половины страны сейчас каждый день – выходной! Заметил, сколько в будни народу на улицах? А в магазинах?
– Все равно в субботу в банке людей больше. С утречка приезжай ко мне в студию, мы тебя загримируем, отпустим девушку и поедем в банк на моей машине. Документы возьми.
– Хорошо.
… Игорь в субботу был занят, встречался с родителями, потом с адвокатом, да и Майку надо было навестить в больнице. Рина все это знала, потому и выбрала субботу.
Утром она поехала на Новослободскую. В студии ее встретила женщина лет сорока, в джинсах, без всякой косметики на увядшем лице.
– Меня зовут Инга, – сказала женщина. – Фотографии привезли?
– Да, конечно.
«Это и есть чудо-гример?» – подумала Рина и с сомнением села в кресло, напротив зеркала. На столике прямо перед ней лежала цветная фотография Марты.
– Закройте глаза, – попросила Инга.
Она послушно закрыла глаза. По лицу заскользила губка, пропитанная тональным кремом.
– Володя сказал, у вас съемка, – Инга легкими круговыми стала втирать в кожу крем, одновременно замазывая пухлые Ринины губы.
– Съемка? Ну да.
– Не открывайте глаза. У вас странное лицо. Откуда шрамы?
Шрамы были еле заметны, но опытный глаз гримера заметил все.
– После операции, – честно ответила она.
– Кого мне только не приходилось гримировать! – сказала Инга. – Известные актеры ко мне обращались! Я всех делала лучше, чем они есть в жизни. И только вас делаю хуже…