Происхождение видов

Бодхи

Тора помолчала несколько секунд, Нортон не шевелился.

«Ко мне подползла лягушка размером с кошку, длинная такая, с пронзительными глазами. И стала ласкаться, как кошка – это было очень непривычно, странно. Я гладила ее, и вдруг у меня стало возникать наслаждение-20 от каждого ее действия, и лягушка тоже стала вся золотистой. Все стало золотистым, все стало…»

Голос Торы прервался, неожиданно покатились слезы, руки бессильно легли на колени, но лицо было прекрасно, как не бывает.

Глава 24.

Придя

в логово Нортона – механически следуя за ним и почти не отдавая себе отчета в том, куда они идут, Тора просто опустилась на матрас, лежащий у стены. Тело переливалось искристыми ощущениями, мысли тихо переливались, то замирая, то снова двигаясь густым, приятным потоком. Нортон сел напротив, лицо его было словно высечено из мягкого камня – улыбается? Странное выражение лица – решимость, сила и мягкая улыбка угадывались одновременно – именно угадывались. «Лицо Будды!» - проскочила мысль (откуда мне знать – какое могло бы быть лицо у Будды). Голубая голографическая звездочка мерцает у правой руки – значит – письмо от Пурны (я что – письма сюда пришла читать?). Не спеша, Тора достала джойстик и включила экран. Внимание выхватило самые последние абзацы:

«Собрала записи того, что у меня резонирует с отрешенностью:

*) Бесконечная пустыня, по которой я иду, дует ветер, прямо над головой солнце, но я не чувствую жары, я иду и вижу кругом только песок, впереди – горизонт, вокруг целое море песчаных холмов. Ничто не нарушает этой тишины, я знаю, что буду идти и идти так дальше, ничто не может сбить меня с моей цели.

*) Я на огромной высоте в горах, вокруг – тишина, иногда слышу звук ручья или шум крыльев горных птиц. Мне никуда не надо бежать, я не тороплюсь, я хочу сидеть здесь и испытывать это снова и снова, бесконечно.

*) Я одна, никого нет, я совсем одна, и я хочу оставаться одной бесконечно – внутри как будто что-то твердое, несгибаемое. Слышится скрип полуоткрытой двери, которая качается на ветру, шорох ветра, я пойду за ним туда, где никогда еще не была.

*) Все, что казалось ярким и красочным вокруг – потеряло цвет, стало полупрозрачным, как будто скрытым в тумане. Я не хочу больше держаться за эти почти невидимые очертания, я хочу идти туда, где увижу настоящие цвета и краски – пронзительно-голубой, фиолетовый, нежно-сиреневый, ярчайший изумрудный, я хочу увидеть это.

*) Каменистый берег огромного океана, волны бьются о берег и, шурша, отступают. Впереди – бесконечная полоса пустынного каменного пляжа, прибой, голубое выцветшее небо. Холодно. Я слышу только шум волн и плеск каких-то неизвестных мне морских существ. Я буду идти по этому пляжу к горизонту, пока не пойму, что достигла какой-то цели, и продолжу идти дальше.

*) Снежная равнина, изредка

встречаются снежные холмы. Ветер то успокаивается, то начинает дуть в лицо или подгонять в спину. Я знаю, что буду идти вперед, пока не увижу знак, но я не знаю – что это за знак, о чем он скажет мне, я просто знаю, что он будет.

*) На асфальте лежат разбросанные листы с описаниями озаренных восприятий, оставленные мордами и дракончиками. Морды уже ушли, они не смогут мне ничего рассказать. Я хочу схватить эти листы, читать, запомнить то, что там написано, ухватиться за этот опыт, но вот порыв ветра уносит их, и мне остается только начать составлять свои собственные описания, с самого начала, одно за другим.

Наиболее сильно возникает резонанс с образом заброшенных городов, скрипами, шорохами волн, крыльев, или бумаги. С образом бесконечной дороги – снежной или песчаной, или каменной.

Со словами «пустынный», «безлюдный», «бесконечный», «выцветший».

Шум дождя, капли стекают по стеклу. Я даже не знаю, где нахожусь – знаю, что как только кончится дождь и выглянет солнце, я сразу уйду.

Читала «творчество» Бодха, возникали ОзВ – не смогла разобрать какие, затем стала испытывать ощущения в животе, горле, лопатках, внешней стороне плеч.

Сразу расхотелось есть, спать, захотелось порождать и эти ОзВ и эти ощущения.

Никогда не хочу быть равнодушной к ОзВ.

Стала собирать тексты, резонирующие с ОзВ, фразы, картинки, в одну папку – хочу всегда иметь возможность просмотреть, вспомнить. В таком состоянии механические желания уходят.

Задавала себе вопрос «почему я так легко забываю, что ОзВ можно испытывать всегда??»

Если я 10 раз прочту рассказ Бодхи, то смогу запомнить это переживание и впрыгивать в него каждый раз, когда хочу этого. Почему я так не делаю?

Почему не прилагаю усилия постоянно?

Когда писала, мои цели, которые я поставила, казались вымученными. Не озаренными, не радостными.

Чего мне хочется сейчас?

Идти куда-то под теплым дождем и думать о том, что скоро увижу горы, море, увижу волны, ветер, лето и осень.

Я больше не буду придавлена своими наркотическими желаниями, привычками.

Боюсь пошевелиться, чтобы не спугнуть это состояние. Замереть.

Шла по тропинке, представила, что впереди идет Бодх. Испытала озабоченность его мнением только на 2, а потом – то, что не могу пока описать, что возникает после строчек о встрече мальчика и девочки из «брусники».

Внешняя сторона ляжек, голеней, плечи, лопатки - холод, что-то твердое во лбу, слезы, вот уже вся спина под таким электричеством – то захватит – то отпустит. В горле в этот раз ничего нет. Легкое жжение в животе.

Не хочу забывать.

Хочу окружить себя озаренными факторами. Как? Написать плакаты и развесить их по стенам?

Страх, что перестану испытывать то, что испытываю – как раз он и мешает испытывать.

Откуда пришла безумная мысль, что невозможно постоянно испытывать ОзВ?