Происхождение
Шрифт:
Этими зубами он мог бы перекусить бревно,– подумала Сан.
– Обеееед, сейчаааас. Английский - поооозже.
Сан, которая не исполняла ничьих приказов с тех пор, как училась в колледже, просто кивнула. Она подошла к овце, не сводя взгляда с Баба. Овца тряслась, как отбойный молоток. Она отказывалась сдвинуться с места.
Сан подобрала коробку с хлопьями Cap'n Crunch, которую уронила, когда отпустила поводок. На дне еще оставались хлопья, и она подняла повязку на морде животного, закрывающую ей глаза, и ткнула коробку в пасть овцы, как мешок с кормом. После
Баб внимательно наблюдал за происходящим, с его лица не сходил оскал. Сан провела овцу по дорожке вдоль загона Баба и остановилась у люка. Люк находился в большой откидной стене, похожей на дверцу для домашних животных. Стена была бетонной, укрепленной титановыми прутьями. Она поднималась вверх при необходимости, как гаражные ворота - промышленная пневматика, - и именно через этот вход сюда доставили Баба, когда он очнулся от комы.
Сан не присутствовала при этом событии. Она приехала вскоре после этого. Но Рэйс не пожалел подробностей, рассказав ей, как он ввез Баба в вольер на гигантской каталке, а затем с помощью рукоятки поднял одну сторону, пока Баб не соскользнул с нее на пол, дергаясь и моргая. Рэйс едва успел вытолкнуть каталку обратно через вход и закрыть дверь, как Баб вскочил на ноги.
Вход был заперт на магнитный засов, управляемый клавиатурой. Люк посередине был заперт простым засовом, усиленным титаном. Именно этот люк использовался для кормежки, и именно им воспользовался Рэйс, когда ему пришлось войти в вольер. Он был слишком мал, чтобы Баб мог пролезть через него, но Сан все равно замешкалась, прежде чем открыть его.
Теперь, когда Баб заговорил, он пугал ее еще сильнее.
Она с трудом поборола страх и открыла люк.
– Едааааа, - сказал Баб.
Он сидел на корточках прямо перед отверстием, и его дыхание, теплое и зловонное, обувало Сан, как канализационная вонь. Она почувствовала выброс адреналина, как будто что-то пронеслось перед машиной, на которой она мчалась, и ей пришлось экстренно нажать на тормоз. Это сопровождалось потоотделением и всхлипом, вырвавшимся из ее горла.
Овца попыталась вырваться, но Баб, молниеносно взмахнув одним из своих когтей, вонзил его животному в голову, протащив его через люк.
Сан завороженно наблюдала, как Баб разорвал овцу пополам всего в нескольких футах от нее, и клубок кишок растянулся между половинками, как горячая моцарелла на пицце. Немного крови брызнуло ей на брюки. Ноги овцы еще брыкались, когда Баб засунул их себе в глотку, даже не потрудившись прожевать. Затем он размотал скользкие внутренности, которые болтались у него на плечах, как бусы Марди Гра, и запихнул их в рот, с энтузиазмом чавкая.
– Хоооороооошоооо, - сказал ей Баб.
Он облизал свои когти и отрыгнул.
Сан захлопнула люк.
На мгновение она замерла, чувствуя бешенное сердцебиение, дрожала так сильно, что у нее подкашивались колени. Сан осознала, что задерживает дыхание, и медленно выдохнула.
Он - просто животное,– повторяла она мысленно, снова и снова.
Но разум не верил ей.
Сан взяла себя в руки и вышла в главную комнату, не сводя глаз с Баба.
Демон почти доел, его волосатая грудь потемнела от овечьей крови. Он поднял оторванную голову и засунул ее в угол рта. Череп овцы раскололся, как грецкий орех. Он жевал со звуком, похожим на шум бетономешалки, и следил за Сан, пока она шла к центру комнаты.
Позади нее открылась дверь, и Сан повернулась, чтобы увидеть вбегающих Рэйса, Энди и Фрэнка.
– Он говорит?
– спросил Рэйс у Сан, уставившись на демона.
– Да. Он сказал, что я опоздала с кормежкой.
Энди подошел к Сан, но его взгляд был прикован к существу.
– Привет, Баб! – поздоровался Рэйс, широко ухмыляясь и поднимая руку в знак приветствия.
Баб посмотрел на генерала, и Сан отметила, что совсем не дружелюбно.
– Рээээйс, - сказал Баб.
Рэйс почесал затылок.
– Будь я проклят. Что еще он сказал?
– Он указывал на что-либо и называл это, например, меня, себя, свой обед.
– Сукин сын.
Энди наклонился ближе к плексигласу.
– Ты говоришь по-английски?
Баб закрыл один глаз, а другим уставился на Энди, как бы внимательно изучая его.
– Халь тафхам аль арабия?
– спросил Энди.
– Лам асма хад мин заман, - ответил Баб.
– Что?
– повернулся к нему Рэйс.
– Что ты только что ему сказал?
– Я спросил его, понимает ли он арабский язык. Он сказал, что давно его не слышал. – Он снова обратился к существу: - Qui de Latinam es?
– Latinam nosco. Multos sermones nosco. Mihi haec lingua patria quam dicis est nova.
– Он говорит, что знает латынь. Но вы, вероятно, догадались об этом. Он также знает много других языков, но английский для него новый.
Сан метнула взгляд в угол комнаты, где стояла видеокамера, рефлекторно убедившись, что она все еще там. Так и есть, красная лампочка мигала. Все это записывалось в цифровом формате.
– Хорошо, - сказал Рэйс, - есть вопросы. У нас в Осьминоге есть перечень. Куча вопросов, которые скопились за сто лет. Надо позвонить президенту. И священнослужителям, они захотят быть здесь.
Рэйс повернулся, чтобы уйти, передвигаясь почти бегом.
– Ubi sum?
– Спросил Баб.
– Quis annus hic est?
– Он хочет знать, где он находится и какой сейчас год, - перевел Энди.
– Похоже, не только у Рэйса есть вопросы, - нахмурилась Сан.
Баб взглянул на Сан и прищурился, его эллиптические глаза сузились так, что стали выглядеть еще устрашающе.
Глава 6
Генерал Рэджис Мердок пытался сдержать свое волнение, бодро шагая по Красному рукаву. Это была действительно захватывающая неделя. Он почти видел свет в конце туннеля, завершение более чем трех десятилетий ожидания.
Сорок чертовых лет, и он почти выбрался из этой дыры.
Он добрался до Осьминога и сел за главный терминал. Компьютер загружался целую вечность. Выйдя в сеть, он вошел в КОНТАКТ, портативный интернет-приемник президента. Президент постоянно носил его с собой, и почти все думали, что это высокотехнологичный пейджер. На самом деле это был мини-компьютер, способный принимать и хранить более 40 гигабайт информации: изображения, текстовые файлы и программы, а также цифровые копии музыки и видео.