Произведения, 1856—1859

Толстой Лев Николаевич

Хозяинъ былъ Генералъ, гусаръ стараго времени, и давно знакомъ съ Вереинымъ. ⁷⁹ Онъ принялъ его хорошо, посадилъ ⁸⁰ на верхнемъ конц стола между адъютантомъ Главнок[омандующаго] и Ф. А. Во все время об да п ли п сенники, на другомъ конц стола корнеты и поручики, сначала робко смотр вшіе на верхній конецъ — оживились и говорили громко. Крымское вино и портеръ зам нились шампанскимъ. Адъютантъ спорилъ, что онъ выпьетъ больше вс хъ. В[ереинъ] сталъ пить съ нимъ и выпилъ пропасть. За бланманже закурили сигарки, и разговоръ о Севастопол и ошибкахъ начальства зам нился разговоромъ о женщинахъ, лошадяхъ, не потому, чтобъ находили его весел й, но такъ, по привычк , будто такъ надобно. ⁸¹ Притворялись, что интересны д ла военныя и справки, хотя всякой зналъ, сколько получаетъ дохода К. И.; теперь притворялись, что весело пить и говорить объ лошадяхъ.

Вереинъ никогда не думалъ, что притворяются, но онъ ужъ такъ привыкъ къ этому, что зналъ впередъ все, что будетъ: какъ сниметъ сюртукъ одинъ, потомъ другой, какъ пойдутъ къ

п сенникамъ, какъ будутъ п ть гусарскія п сни, какъ Р. Вал. будетъ махать руками, какъ будутъ пить за здоровье полка, за здоровье гостей почетныхъ, за защитниковъ Севастополя, а потомъ такъ будутъ пить за шуточныя здоровья, какъ подойдутъ къ п сенникамъ, какъ гусары будутъ комедію ломать. И пить ему не хот лось, но ужъ такъ вино на стол , будто весело, и другимъ бы было непріятно. Другіе думали то же самое. Особенно такъ думалъ адъютантъ, но надо mettre другихъ en traіn, ⁸² и пошелъ плясать. Генералъ притворился, что радъ и см ется, несмотря на то, что съ секунду въ глазахъ его при этомъ выразился испугъ, что это неприлично и не удержать ли его. Потомъ адъютантъ сказалъ Маіору, что онъ перепилъ его. Маіоръ сд лалъ, какъ будто, это ему непріятно, и выпилъ ц лый стаканъ. Стаканъ этотъ былъ лишній. Голова у него закружилась, а тутъ адъютантъ потащилъ его плясать. Генералъ истинно устыдился; но онъ, злобно стиснувъ зубы на свою глупость, прошелъ таки казачка. Длинныя ноги зацепились одна за другую, и онъ упалъ. Онъ сд лалъ ужасную гримасу, будто см ется, бакенбарды мокрыя какъ то жалобно отвисли, онъ всталъ и пошелъ прочь отъ палатокъ въ садъ. Въ саду надъ канавкой онъ остановился, уперся головой объ дубъ и долго силой воли не могъ остановить круженья головы. Вода текла, камары по ней, трава, на которую онъ вдругъ открылъ глаза. Вдругъ ему вспомнилось д тство, семейство отца и старуха бабка. Онъ легъ головой на траву и мгновенно заснулъ. ⁸³ Проснувшись, онъ нашелъ въ палаткахъ игру. Пропонтировалъ 100 р. и, притворяясь, что ему все равно, съ мрачнымъ лицомъ пошелъ ужинать. Опять невольно вс притворились, что празднуютъ что-то: Полкъ кавалеріи, духъ, и онъ выпилъ много, но нестолько. Почетных гостей не было, ужинъ былъ проще. ⁸⁴ Онъ пропонтировалъ еще 150, которыхъ у него не было, и по халъ домой. ⁸⁵ Дорогой опять привычная грусть начала сосать его. Какой то непонятный вопросъ — зач мъ? безпрестанно представлялся ему, и ему было все грустн е и грустн е, и вм ст съ т мъ онъ вспоминалъ, что говорилъ про справки и говоритъ: хорошо [у] бабушки, и дремля твердилъ это теперь. Шинель становилась сыр й и сыр й, лужи больше и больше. Но вотъ кусты, кажется эти. ⁸⁶ Да, надо завтра взять деньги изъ ящика, отдать, этаго каналью фуражира выпороть, что с но купилъ по 80, а у Генерала по 60. Прі ду домой — небось палатка насквозь промокла, и постель мокра, а Николаевъ пьянъ нав рно, — и онъ снова закрылъ глаза. Сказано, что если в руешь, то горы подвигнешь. Господи, подумалъ онъ, дай мн семейную тихую жизнь, выведи меня отсюда.

⁸⁷ Онъ посмотр лъ кругомъ, м сяцъ совс мъ уже выплылъ, но его перер зала тонкая черная тучка. Темная полоса тучи такъ же ⁸⁸ р зко отд лялась отъ горизонта. Мелкій дождь сыпалъ сверху изъ сплошнаго с раго неба. Направо ровная даль, нал во огни Севастополя. Дорога б л ла р зче, извиваясь между чернымъ кустарникомъ, изр дка узкими тропинками огибая его. Такъ вотъ, за этими кустами, полверсты небольше будетъ, подумалъ онъ, снова закрывая глаза. Онъ совершенно забылся минуты на дв . Когда онъ открылъ глаза, дождикъ переставалъ, едва сыпался, когда приносило его в тромъ изъ дальней тучи; было св тл й, т же кусты видн лись съ об ихъ сторонъ дороги, но кусты эти были выше и чаще, точно аллея. Ч мъ больше онъ вглядывался, т мъ бол е изм нялись они; онъ погляд лъ на право: кусты м шались съ высокими деревьями, которыхъ, онъ твердо зналъ, небыло въ этомъ м ст . За деревьями между ними блест ла вода, двигаясь между корней, которые сами б жали, одинъ застилая другой. Онъ сталъ вглядываться: это похоже было на садъ. — Онъ оглянулся на л во, гд не смотря чувствовалъ св тъ и принималъ его за огни выстр ловъ Севастополя. Эти дальніе огоньки не мелькали, а стояли на м ст ровнымъ четвероугольникомъ. Не было сомн нья, это домъ съ осв щенными окнами. Куда я за халъ? Однако онъ толкнулъ впередъ лошадь. Вотъ и въ здъ въ аллею, по которой лошадь пошла сама какъ домой веселой иноходью. Онъ посмотр лъ на лошадь, — и лошадь была другая, вороная, съ толстой шеей и острыми ушами и длинной гривой. Въ ней чувствительна была сила и игривость, она бойко раскачива[ясь] потопывала по лужамъ и подкидывала спиной и подергивала поводья, поварачивая голову, то направо, то нал во. ⁸⁹

Едва она подъ хала къ крыльцу, какъ въ темное окно высунулась сзади осв щенная женская фигура и по л стниц послышался топотъ. Вышелъ старикъ дядька его и взялъ лошадь.

— [ 1 неразобр.] промокнуть П. Н. — сказалъ онъ. Какая то собачонка съ визгомъ стала верт ться вокругъ лошади.

— Нехорошо, Петръ Николаичь, — сказала женская фигура, — не слушаться жену: я говорила, что будетъ дождикъ. — Вереинъ тотчас узналъ голосъ М. Н., онъ понялъ, что она жена его, но странно, удивился очень мало. Онъ почувствовалъ себя дома и уже давно. Что-то прилило къ сердцу — счастіе. Онъ вошелъ на лъстницу. Все это было ему ново, но знакомо, ужасно знакомо и мило. Этотъ ларь, ручка двери и т. д. Онъ даже вспомнилъ, что у зжая изъ дома почти поссорился съ женой за то, что она не хот ла отнять отъ груди младшаго ребенка, д вочку, которой былъ ужъ 2-й годъ. — Она упрекнула его въ своеволіи, а онъ посм ялся довольно зло надъ н жностью, которую будто она афектировала. — Онъ вошелъ на л стницу. — Все было какъ сл дуетъ. ⁹⁰ Жена

встр тила его. Она много похуд ла, лицо было прозрачно, руки ужасно худы, но та же милая добродушно веселая улыбка, волосы ея были зачесаны назадъ, на ней было пестрое голубаго цв та платье. — Я тебя послушала, мой другъ, — сказала она, ц луя его въ щеку, — я отняла Машу. — Ахъ напрасно, — сказалъ онъ недовольно, — а я хот лъ сказать, что я вралъ утромъ, виноватъ. — Она улыбнулась. — Хочешь чаю, мы пили, но самоваръ ждетъ тебя. — Они вошли въ гостиную, на диван за картами сидела старушка мать Вереина, которая умерла тому назадъ л тъ 8 и теперь постар ла очень. У окна сид лъ старшій братъ. Онъ читалъ вслухъ, подл него стоялъ кудрявый мальчишка,

* II.

ОТРЫВОК ДНЕВНИКА 1857 ГОДА.

[Путевые записки по Швейцарии.]

15/27 Мая. Нынче утромъ у зжали мои соотечественники и сожители въ Кларанскомъ пансіон Кетерера. Я давно уже сбирался идти п шкомъ по Швейцаріи, и кром того мн слишкомъ бы грустно было оставаться одному въ этомъ миломъ Кларан , въ которомъ я нашелъ такихъ дорогихъ друзей; я р шился пуститься въ путь нынче же, проводивъ ихъ.

Съ утра въ 3-хъ нашихъ квартирахъ происходила возня укладки. — Впрочемъ, наши хозяева поняли насъ русскихъ и, несмотря на то, что мы вс хвастались другъ передъ другомъ своей практичностью, укладывали за насъ трудолюбивые муравьи Кетереры.

Долго я пытался достигнуть акуратности н мецкой, но теперь ужъ махнулъ рукой, ут шая себя т мъ, что ежели у меня и пропадаютъ и пачкаются и мнутся вещи больше, ч мъ у Прускаго Генерала, который укладывался два дня не переставая, за то ужъ и никому такъ равнодушно не обойтись безъ пропащей вещи и не носить испачканнаго или измятаго платья. Это тоже русская практичность въ своемъ род .

Въ 8 часовъ мы вс въ посл дній разъ сошлись за Кетереровскимъ чаемъ, въ маленькомъ salon ⁹¹ , съ ситцевыми гардинками и портретами Наполеона въ Берлин и Фридриха съ кривымъ носомъ. Вс были такіе же чистенькіе, общительные, жизнерадостные, какъ и каждый день въ продолженіи 2-хъ м сяцевъ. —

Въ конц чая въ salon вошла наша соотечественница, съ своими д тьми. Она искала квартеру. — Старшему 11-ти л тнему мальчику ея ужасно хот лось идти въ горы, а такъ какъ мн всегда казалось, что ходить по Швейцаріи съ очень молодымъ мальчикомъ, для котораго «еще новы вс впечатл нья бытія», должно быть вдвое пріятн е, я предложилъ матери отпустить его со мной. Мать согласилась, и мальчикъ рысью, раскрасн вшись и отъ радости задирая ноги чуть не выше головы, поб жалъ укладываться. —

Въ 10 часовъ мы вс были въ изв стномъ положеніи укладывающихся людей, т. е. ходили безъ всякаго д ла кругомъ комнаты и растерянными глазами оглядывали лежащіе на полу чемоданы и ст ны комнатъ, все что-то вспоминая. Въ это время прі хали изъ Montreux русскіе барышни съ только что прі хавшей изъ Россіи матерью и еще съ какимъ то господиномъ, тоже русскимъ; потомъ прі хали русскіе изъ Basset, тоже нынче у зжающіе. Благодарный Кетереръ за подарки, которые сд лалъ ему нашъ кружокъ, приготовилъ завтракъ. Не было одной комнаты свободной, везд чемоданы, отворенныя двери, вс комнаты сд лались ничьи. Гости переходили изъ одной въ другую. Было одно время, что какъ будто никто не зналъ, кто у кого и зач мъ, и кто куда детъ, и съ к мъ прощаться. Я зналъ только то, что разстраивается нашъ мирный милый кружокъ, въ которомъ я не видалъ, какъ прожилъ 2 м сяца, и эти 2 м сяца, я чувствовалъ, останутся навсегда дорогимъ воспоминаніемъ моему сердцу. Это чувствовали, кажется, и вс .

Въ 12 часовъ вс тронулись провожать первыхъ отъ жающихъ, мужа съ женой П[ущиныхъ]. Я над лъ свой ранецъ, взялъ въ руки Alpenstock, ⁹² подарокъ прусскаго 95 ⁹³ л тняго Генерала, и вс тронулись п шкомъ до парохода. Насъ было челов къ 10; правда, что большая часть изъ этихъ людей были р дко встр чающіеся превосходные люди, особенно женщины, но на всемъ нашемъ обществ въ это утро лежала одинаковая общая вс мъ печать какого-то трогательнаго чувства благодушія, простоты и любовности (какъ ни странно это выраженіе), я чувствовалъ, что вс были настроены на одинъ тонъ; это доказывали и ровныя, мягкія походки, и н жно искательные звуки голосовъ, и слова тихой пріязни, которыя слышались со вс хъ сторонъ. — Удивительно спокойно гармоническое и христіанское вліяніе зд шней природы. —

Погода была ясная, голубой, ярко-синій Леманъ, съ б лыми и черными точками парусовъ и лодокъ, почти съ трехъ сторонъ сіялъ передъ глазами; около Женевы въ дали яркаго озера дрожалъ и темн лъ жаркой воздухъ, на противуположномъ берегу круто поднимались зеленыя савойскія горы, съ б лыми домиками у подошвы, — съ разс лиными скалы, им ющими видъ громадной б лой женщины въ старинномъ костюм . На л во, отчетливо и близко надъ рыжими виноградниками, въ темно-зеленой гущ фруктовыхъ садовъ, видн лись Монтрё съ своей прил пившейся на полускат граціозной церковью, Вильневъ на самомъ берегу, съ ярко блестящимъ на полуденномъ солнц жел зомъ домовъ, таинственное ущелье Вале съ нагроможденными другъ на друга горами, б лый холодный Шильонъ надъ самой водой и восп тый островокъ, выдуманно, но все таки прекрасно торчащій противъ Вильнёва. Озеро чуть рябило, солнце пря[мо] ⁹⁴ сверху ударяло на его голубую поверхность, и распущенныя по озеру паруса, казалось, не двигались. —

Удивительное д ло, я два м сяца прожилъ въ Clarens, но всякой разъ когда я утромъ или особенно передъ вечеромъ, посл об да, отворялъ ставни окна, на которое уже зашла т нь, и взглядывалъ на озеро и на зеленыя и далью синія горы, отражавшіяся въ немъ, красота осл пляла меня и мгновенно, съ силой неожиданнаго действовала на меня. Тотчасъ же мн хот лось любить, я даже чувствовалъ въ себ любовь къ себ , и жал лъ о прошедшемъ, над ялся на будущее, и жить мн становилось радостно, хот лось жить долго-долго, и мысль о смерти получала д тской поэтической ужасъ. Иногда даже, сидя одинъ въ т нистомъ садик и глядя, все глядя на эти берега и это озеро, я чувствовалъ, какъ будто физическое впечатл ніе, какъ красота черезъ глаза вливалась мн въ душу.