Проклятье Айвиэна
Шрифт:
Наблюдая эту мрачную картину, троица воров осторожно продвигалась по улицам. С каждым новым шагом и поворотом атмосфера непривычной пустоты и тишины давила на них все сильнее и сильнее. Энтузиазм от ожидаемой выгоды наоборот, понемногу ослабевал. Вместе с тем окружающий пейзаж все сильнее укоренял в головах толбасцев мысль о том, что город был покинут слишком быстро. Словно злой рок щелкнул пальцами – и Стасерн стал монументом тишины.
Памятуя о внезапно возникшем на их пути осложнении – нежданном патруле – компания делала все возможное, чтобы остаться незаметными для чужих глаз. Тесные улицы города и множество самых разных зданий как нельзя лучше помогали в этом. Отсутствие жителей позволяли быстро передвигаться от тени к тени, не привлекая внимания.
Через десять минут путь привел троицу на рыночную площадь. Вернее, в место, которое когда-то было ей. Теперь его было сложно узнать. Некогда оживленная, теперь эта площадка была первым действительно суровым свидетельством того, что произошло в Стасерне. Стенды и прилавки были безжалостно сломаны. Еда, утварь и даже украшения были беспорядочно смешаны с грязью. Тенты, укрывавшие продавцов от солнца и дождя, накрывали торговые ряды бесформенной массой ткани.
Однако на этот раз рядом с погромом были и следы боя. Обломки стрел, брошенное оружие. И, впервые за время проникновения в город, тела. Несколько облаченных в броню стражников, все еще сжимавших в руках мечи. Среди завалов, что были недавно торговыми рядами, виднелось еще несколько. На краю этой бойни, у стены, покоилось лицом в низ тело какого-то вельможи. Дополняла картину хаоса кровь, хаотичным узором покрывавшая камень под ногами. Такой теперь была рыночная площадь. По крайней мере та часть, что виднелась ворам. И никто из них не сомневался, что это лишь начало.
Сглотнув ком, который вызвала эта мрачная картина, троица двинулась дальше. Они старались не оборачиваться назад. Но это было уже ни к чему. Сцена на месте, что раньше было рынком, достаточно сильно отпечаталась перед мысленным взором воров. В голове начинали роиться мысли о печальной судьбе Стасерна и его жителей.
Спустя несколько минут и поворотов мрачная картина осталась позади. Хаос рыночной площади вновь сменился пустыми улицами. Теперь троица двигалась по более богатой части города – среднему района. Шпили, что начинали медленно расти над крышами домов, красноречиво говорили о том, что воры постепенно приближались к резиденции градоправителя.
К сожалению, желаемого облегчения смена обстановки не принесла. В какой-то мере пейзаж начал еще сильнее угнетать. Следы ужасных событий, опустошивших город, стали попадаться чаще. Разбитые окна. Сорванные с петель двери. Далеко не один раз на глаза попадались тела. Некоторых смерть настигла в их же собственных домах. Мысль о том, что беда оставила свой мрачный след на каждой улице города, лишь сильнее угнетали, а заветный куш прельщал все меньше. Только Изар, казалось, не обращал внимания на следы битвы. Похоже, он поборол первое впечатление и теперь лишь упрямо двигался к верхнему району. А возможно, он попросту не замечал творившегося вокруг и позволил алчности и жадности взять в руки поводья рассудка.
Чувство того, что за ворами наблюдали, усиливалось с каждым шагом. Никакие из предосторожностей, что предпринимали воры при передвижении, не помогали избавиться от него. Однако всякий раз, когда Айвиэн осматривался, он видел лишь опустевшие улицы и стены.
Вскоре долгий и напряженный путь закончился. Воры достигли столь желанного места назначения. Поднявшись по идущей вдоль крепостной стены каменной лестнице, они попали на открытую площадку, к которой примыкали несколько зданий.
Разумеется, воров интересовало лишь одно из них. Впереди возвышался дворец градоправителя. Лазурная черепица фасада сильно выделялась на фоне крепкой серой скалы, в которой была выбита большая часть комнат и залов. Массивные парадные двери, украшенные замысловатыми петлями и пилястрами, покрытыми изящной резьбой, находились в какой-то паре десятков шагов от воров. Одна из створок была маняще приоткрыта.
Пришедшие из Толбаса дельцы переглянулись. Теперь, когда цель была так близка, даже Айвиэн и Сахил с трудом контролировали
Но именно в это момент план шрамолобого мужчины пошел прахом.
Троица уже была почти внутри. Спрятавшись за бочками и поставленными друг на друга ящиками для фуража, компания внимательно изучала просматриваемую со всех сторон площадь. Оставалось сделать один рывок – пересечь ее – и столь желанная добыча окажется на расстоянии вытянутой руки.
На этот раз алчность и спешку сдержало не самообладание, а внешнее препятствие. С противоположной от воров стороны площади приближался громкий лязг металла. Вскоре показался и источник шума – небольшая группа вооруженных людей. Очередной патруль, который намеревался пересечь площадь и, пройдя мимо укрытия воров, вернуться обратно в город.
Стараясь не издавать лишнего шума, Изар повернулся к товарищам и жестами показал то, что и так было понятно: «Мы рванем к двери, когда патруль скроется из виду». Его подельники, находившиеся чуть позади мужчины, кивнули и продолжили наблюдение за двигавшейся по площади компанией.
Внезапно Сахил, следивший за патрулем пристальнее остальных, изменился в лице и сглотнул ком. Осторожно тронув Айвиэна за плечо, он прошептал:
– Айви, присмотрись, – сказал он, не пряча удивления, пропитавшего слова. – Тебе ничего не кажется странным в этой компании? Или это я брежу?
Вопросительно глянув на друга, молодой человек вновь перевел взгляд на пересекавших площадь мужчин. Несколько крепко сложенных южан в разномастной и диковинной экипировке. Не соблюдая какого-либо построения, они почти нога в ногу шли с несколькими облаченными в латы стражниками…
Внезапное осознание отдалось холодом по спине Айвиэна. Его разум, уже успевший поддаться жажде наживы, отказывался принимать столь очевидный контраст в компании, пересекавшей площадь. Лишь указание со стороны вернуло ему трезвость рассудка. Поглощенный алчностью рассудок решил, что несколько захватчиков попросту переоделись в доспехи убитых ими воинов. Однако теперь различия между варварами и теми, кто охранял город, были на лицо. Манера носить оружие, доспехи, рост, телосложение, более аккуратный внешний вид. Лишь одно объединяло членов патруля – все они двигались так, словно ими управляло нечто, известное только им.
Айвиэн невольно сглотнул. Разница между двумя народами людей была столь явной. Молодой человек не мог понять, почему сразу не обратил на это внимание.
– Дошло? – спросил Сахил, видя четкие признаки осознания на лице своего друга. Получив в качестве ответа медленный кивок, мужчина прошептал, – Что за дерьмо тут твориться? Почему они так спокойно идут вместе с…
Слова Сахила прервал новый участник странного спектакля. Из-за шпиля, украшавшего лазурную крышу дворца, вышел еще один южанин. Его одежда была изорвана и пропитана кровью. Несколько ран указывали на то, что часть багровой расскраски принадлежала самому воину. Сделав несколько звонких шагов по черепице, он поудобнее перехватил массивный топор. Затем произошла очередная странность. Южанин на крыше с силой оттолкнулся и спрыгнул вниз. Грохот явно обозначили момент приземления варвара. Пыль, поднятая крупным телом в паре саженей от патруля, не успела осесть, когда вновь прибывший поднялся на ноги. Он вел себя так, словно падение с такой немаленькой высоты не причинило ему вреда. Южанин сделал несколько шагов навстречу остановившемуся посреди площади патрулю и сделал то, от чего кровь застыла в жилах Айвиэна.