Проклятье шамана
Шрифт:
Шейра широко улыбнулась:
– В свое время ты поймешь, что я имела в виду. Естественно, что ты гордишься своими людьми, так же, как и мы своими. Но ты еще слишком многого не знаешь ни о нашей земле, ни о нашем народе.
Они давно уже пересекли границу деревни и теперь уверенно шагали за Макиэлой, которая все время шла впереди, в нескольких шагах от Шейры и Конана. Две другие охотницы выстроились по бокам и постоянно изучали окрестности. Джунгли казались подозрительно тихими; несколько змей, которые им повстречались, были вялыми, а зачастую и вовсе спящими, и только птицы иногда покрикивали.
– Мы
– Кроме ананси, я не встречал других тварей, которых стоило бы бояться. Вряд ли кто-то еще может помешать нашему продвижению.
– Тебе просто повезло! Ананси сами являются пищей для хищников, еще более страшных. Держи свое оружие наготове, ибо наши собственные копья бессильны против крадунчиков.
– Крадунчиков?..
– Старики называют их вугундами. Вугунда нападает столь бесшумно, что жертва не успевает ее даже заметить. Они охотятся поодиночке, никогда не объединяются к стаи, как ананси. Раниоба, что была до меня, видела, как они дрались между собой: та, что была побольше – а самки крадунчиков всегда крупнее самцов, – заживо сожрала супруга. Старики говорили, что видели вугунду ростом в два раза выше Юконы.
– Зверя с такими пропорциями не заметит только слепой, – усомнился варвар.
– Но не крадунчика! Их тела, как…
– Тс-с… – Макиэла поднесла палец к губам и нахмурилась.
Конан огляделся вокруг, гадая, что же все-таки могло ее встревожить. Деревья пока что еще росли редко, и солнце проглядывало сквозь кроны. Они еще не вышли на ту тропу, которая вела в запретные земли.
– Вы слышали звук?.. – Голос Макиэлы был низким, как у мужчины, однако приятным и даже мелодичным.
Конан ничего не слышал, хотя, несмотря на болтовню с Шейрой, не переставал вглядываться и вслушиваться. Листва тихо шептала на ветру, а пузатые насекомые назойливо кружили…
– Я могу повести, – предложил Конан. – Я помню дорогу, да и как вы сами сказали, от вашего оружия сейчас не много толку.
Макиэла рассмеялась:
– Мужчина-чужестранец ведет раниобу и ее трех лучших охотниц по джунглям! Как вам это нравится? Нет, Конан из Киммерии, не стоит даже пробовать.
– Решения здесь принимаю я, – напомнила ей Шейра. – Будь он ганак, я бы с тобой согласилась. Действительно, наши мужчины в лесу, как дети. Однако Конан не первый раз в джунглях, и он уже видел древние стены. Пусть он ведет!
Не проронив ни слова, великанша пропустила Конана вперед и пристроилась за раниобой.
– Мы должны отыскать яйца ананси, пока не поздно.
– Я частенько встречал их на тропе. Птицы находят их весьма съедобными. – Варвар решил умолчать о своем собственном печальном опыте. Он был слегка раздражен насмешками Макиэлы и намеревался теперь доказать деревенщине, чего стоят киммерийцы. Конану доводилось участвовать в самых разнообразных экспедициях. И хотя в большинстве случаев флора и фауна чужих краев были не такими, как на его родине, он быстро адаптировался в любых диких условиях. В действительности в первобытном лесу он чувствовал себя больше дома, чем в переполненном городе. Обычные люди порой были страшней любых, самых дьявольских чудовищ, хотя и называли себя при этом цивилизованными. А бродить по темным городским улочкам было иногда опасней, чем по кишащим хищниками джунглям.
Стоило людям основать города, как они тут же выдумывали свои законы, порой настолько запутанные и противоречивые, что путешественнику или чужестранцу с трудом удавалось в них разобраться. А наказания же за любой проступок были столь жестокими, что казались просто безумными с точки зрения здравого смысла. Сколько раз он покидал города, преследуемый стражниками за нарушение странных местных обычаев. Здесь же, в джунглях Ганаки, так же как и в степях Киммерии или пустынях Шема, он знал хорошо лишь один закон: выживает сильнейший. Конан был варваром и поэтому во многих отношениях был ближе к зверю, чем к человеку.
Полуденное солнце повисло в небе, точно огромная раскаленная добела головня в широкой голубой жаровне. Безжалостная жара превращала джунгли в пылающий зеленый ад.
Пот в три ручья лил с Конанова лица и бисером блестел на загорелом мускулистом теле. Так же как и девушки, он был почти голым. Еще с утра он подыскал себе длинный широкий лоскут змеиной кожи и превратил его в грубую набедренную повязку, причем сделал это не из каких-то там моральных побуждений, а из сугубо практического расчета. Под этим незатейливым нарядом он протащит в деревню рубины. Кроме того, зеленый чешуйчатый пояс служил для его меча чем-то вроде ножен.
Наряды Шейры и ее охотниц также были предельно просты. Узенькие пояса крест-накрест обвивали их изящные талии, выставляя напоказ смуглые бедра. Скромные одеяния в джунглях были весьма удобны, ибо не стесняли движений и не усугубляли и без того невыносимую духоту.
Конан едва сдерживал восхищение. От пупка и до самой шеи тела девушек были абсолютно голыми, за исключением Шейры, которая носила ожерелье. Подобная манера одеваться была широко распространена в Пунте и Зембабве – землях к югу от Стигии. Природа тех королевств была столь же дикой, однако климат казался мягче. Эти же джунгли были так же невыносимы, как парная в туранской бане.
Конан заметил, что ганачки потели меньше: их кожа только поблескивала в тех местах, откуда с него текло ручьем. Краска на его лице давно поплыла, однако от москитов по-прежнему защищала. Бритые затылки охотниц казались куда удобней его собственной черной гривы. Стряхнув с лица пот, варвар оглянулся назад и снова поразился восхитительному виду. Это даже хорошо, что он шел впереди, не замечая своих обольстительниц.
– Вот… – Он указал на гроздь шаров, свисавшую с соседнего дерева.
– Наконец-то! – облегченно вздохнула Шейра и приказала ганачкам остановиться.
Конан припомнил, как на этом участке пути часто встречал разных птичек. Сегодняшнюю тишину могло объяснить лишь одно – присутствие затаившихся хищников.
В тревожном лице Макиэлы отразились его собственные мысли.
– Эта тишина!.. Клянусь Азузой! Джунгли будто бы поджидают нас, как змея в траве, свернувшаяся кольцом и готовая в любую минуту прыгнуть.
– Прежде чем открыть рот, той змее придется познакомиться с моим мечом, – угрюмо проворчал киммериец.
– И с моим копьем! – решительно подхватила Канитра.