Проклятие болот
Шрифт:
– Я ничуть не изменился с детских лет. Какой был, такой и остался. Эх, жаль, воды во фляге не осталось, – он с потряс небольшую фляжку, отцепленную от пояса.
– Возьми мою, у меня есть, – предложил Орагур, протягивая Олиону свою фляжку.
– Озеро близко, в двух шагах. Я быстро туда и обратно.
– Только сильно не высовывайся, и сразу же назад.
Через несколько мгновений Олион был уже у деревьев, растущих на берегу озера. Ничто не нарушало поверхность воды, и в ней, как в зеркале, отражался темный лес и луна над ним. Олион в восхищении замер.
Зеркальная гладь озера внезапно покрылась рябью. Олион отпрянул обратно за дерево.
Из воды высунулась большая перепончатая рука. Вслед за ней на поверхности показалась голова с огромными глазами. Рядом вынырнули еще несколько голов. Прижимаясь к земле, Олион, не отводя взгляд от озера, отполз в глубь леса. А из воды тем временем тихо выбиралось на берег все больше большеглазых высоких фигур.
Тяжело дышащий Олион упал рядом с Орагуром.
– За тобой что, гнались? – не отводя взгляда от леса, спросил Орагур.
– Морохи. Из озера. Много. Меня не видели, – задыхаясь, произнес Олион.
– Поднимай всех. Только тихо, – приказал Орагур.
– С тыла взять нас задумали, ну ничего, будет им ласковая встреча, – скандинав тихо витиевато выругался.
Все ползком без шума заняли свои места. У куч сухого хвороста затаились, готовые поджечь их, двое гвардейцев, Над и Ридон. Команду свистом должен был подать скандинав. Остальные, приготовив луки, затаились за лежащими бревнами.
Долго со стороны озера никого не было видно.
Олион, чуть-чуть высунув голову, всматривался в деревья, но ничего не замечал. Он повернулся было к лежащему рядом Орагуру, но тот прохладной ладонью зажал ему рот. Затем, вплотную приблизил голову к голове Олиона.
– Они здесь, высматривают, – прямо в ухо шепнул он, – темные бугорки на земле – это они.
Только теперь Олион рассмотрел темные, сливающиеся с землей, бугорки на земле. Было их много, но он теперь видел их и с облегчением вздохнул. Орагур, одобряюще сжав его плечо, также стал пристально вглядываться в темноту.
Громкий свист прорезал тишину, и сразу же за ним четыре огонька побежали по сухим веткам. Костры моментально вспыхнули. Стало светло, как днем. Множество неуклюже бегущих высоких фигур, размахивающих большими дубинами, заметались, внезапно оказавшись на свету. Часть их бросилась назад, видимо, перепутав направление, затем, подгоняемая себя гортанными криками, снова пошла в атаку. Но эффект неожиданности, полученный с помощью костров, был полностью использован защитниками лагеря.
Свистнули стрелы. Затем еще раз. Небольшое расстояние надо было пробежать нападающим морохам, но их ноги-ласты не были приспособлены к быстрому бегу по земле, да и многие из них, ослепленные, побежали сначала в другую сторону. Едва ли треть морохов успела добежать до лежащих бревен. А у бревен их встретили умелые мечи опытных гвардейцев, скандинава и братьев Ридона и Нада. Все
Сухие тонкие ветки быстро догорели. Более толстые ветки, располагающиеся под ними, еще только начинали разгораться, и после яркого света костров наступила кажущаяся глазу темнота, хотя небольшие язычки пламени и начали уже кое-где подниматься над разгорающимися толстыми ветками. Их пока еще неяркого света было стало достаточно, чтобы оценить урон, нанесенный нападавшим. Более трех десятков их разбросано перед лагерем. Большинство было убито стрелами. С десяток зарублен мечами.
Люди вглядывались в темноту, ожидая нового нападения. Но вокруг было тихо.
– Они все перебиты! – громко нарушил напряженную тишину Орагур, поднимаясь на ноги.
– Кто-то может быть жив еще, не вставай пока! Берегись! – Олион, подскочив рядом с ним, схватил за руку и, напряженно глядя вперед, потянув вниз. И вдруг ахнул и начал медленно оседать вниз. Орагур подхватил Олиона на руки и с ужасом увидел стрелу, торчащую прямо из середины его груди. Глаза Олиона закатились, и из угла рта побежала тоненькая струйка крови, стекая по щеке и капля за каплей падая на рукав советника.
Не веря в случившееся, Орагур опустил Олиона на землю. К нему подбежали Альрик и Гардис. Увидел торчащую из груди Олиона стрелу, Гардис, крича, что было сил помчался в направлении выстрела. За ним бросились гвардейцы и оба брата. Громкий гортанный крик, похожий на хохот, раздался возле озера. Затем послышался сильный всплеск воды.
– Ушел, сволочь, – чуть не плача, проговорил Пирт, прибегая назад, – в воду ушел. Нырнул – и все. Лук Сима бросил. Из него он стрелял. И когда только научился? Ведь Аватурана говорил, что у них только дубины и есть.
Тем временем все столпились вокруг лежащего Олиона. Орагур, стоя на коленях, вытирал кровь с его лица. Вдруг Олион открыл глаза, и обвел полным боли взглядом собравшихся вокруг людей. Глаза его остановились на Орагуре. Губы зашевелились. Орагур наклонился пониже.
– Их… отбили?.. – скорее прочитал он по губам, чем услышал.
– Да, убили всех. Наши все целы. Тебя только зацепило немного. Сейчас вытащим стрелу и скоро бегать будешь, – стараясь говорить как можно более убедительнее, сказал Орагур.
– Ты тогда не понял… Больно, до чего же больно… – глаза Олиона закрылись. Изо рта снова показалась струйка крови. На рубашке на груди вокруг древка медленно расплывалось красное пятно. Лицо побледнело и черты его как-то враз заострились.
– Что я не понял, что? – переспрашивал Орагур.
– Ну-ка, пусти, – отодвинул его в сторону скандинав. Он стал на колени с другой стороны, крепко зажал стрелу и осторожно, не двигая ее, сломал длинный торчащий вверх хвост. Затем кинжалом осторожно сверху до низу разрезал рубашку и распахнул ее. Возглас удивления вырвался у всех присутствующих людей. Смертоносный обломок стрелы уродливо торчал между небольшими полушариями нежной девичьей груди с острыми глядящими вперед сосками.