Проклятие эльфов
Шрифт:
Последние картинки, промелькнувшие в мозгу жен-шины, подсказали Аларе, какой облик ей лучше всего принять, — одной из повивальных бабок поместья.
Драконица быстро потянулась к потокам силы и пропустила их через себя, перемещая большую часть своей массы Вовне. Алара меняла облик очень осторожно, стараясь, чтобы эта чехарда не повредила ребенку в ее чреве. Чтобы совладать с разницей в размерах, Аларе одновременно со сменой собственного облика пришлось превратить и своего нерожденного ребенка. Эта процедура требовала немалого времени. Когда драконица справилась с ней,
Алара опустилась на колени рядом с истерзанным телом женщины и без особых усилий уложила его поудобнее. Тут она заметила, что взгляд Серины на мгновение слал осмысленным. Во всяком случае, женщина достаточно пришла в себя, чтобы осознать, кто суетится рядом с ней.
Серина шевельнула губами, но не смогла произнести ни слова. Алара осторожно напоила ее. А потом, делая вид, будто она просто поддерживает голову роженицы, драконица принялась осторожно массировать некоторые нервные окончания в том месте, где шея переходит в спину.
Серина судорожно вздохнула. На мгновение глаза ее расширились от удивления — несчастная почувствовала, что боль отступает. Потом она закрыла глаза, защищаясь от света закатного солнца, и снова погрузилась в бред.
Ну, по крайней мере в смысле скорости эти роды были легкими. Но у Серины открылось сильнейшее кровотечение, и Алара с испугом поняла, что с этим она ничего не может поделать. Через несколько мгновений ребенок уже лежал на куске ткани, оторванном от юбки Серины. Вырытое в песке углубление образовывало своеобразную колыбель. Маленькая девочка — такая же уродливая, как любой новорожденный человек.
И когда ребенок выскользнул наконец наружу, мать испустила тяжелый вздох и не вздохнула более.
Алара посмотрела на мокрое, красное, сморщенное крохотное существо и изумилась: с чего вдруг ей вздумалось спасать этого ребенка?
Огонь и Дождь! Да ведь ребенок еще и недоношенный! Его следует просто оставить тут вместе с матерью — это будет лучше всего. Алара даже не знала, как с ним обращаться — вдруг она уже случайно убила его? Что за ужасный звереныш…
Но тут младенец разинул крохотный ротик, и над пустыней разнесся слабый жалобный крик.
Этот писк поразил драконицу с той же точностью и неотвратимостью, как эльфийская стрела — сердце Алары не выдержало. В конце концов, она сама была матерью! Драконица поняла, что не сможет оставить ребенка здесь. Нет, только не после всего, что произошло. В конце концов, это всего лишь младенец. Она наверняка сумеет сообразить, как заботиться о нем. Навряд ли человеческие дети сильно отличаются от других детенышей.
Алара окунула девочку в бассейн и вытерла остатками нарядов Серины. Ребенок не стал выглядеть чище, но зато перестал пищать. Алара безошибочно чувствовала волны голода, исходившие от ребенка. Но девочка больше не плакала — она только уставилась в глаза драконице, словно от рождения умела фокусировать взгляд, — и взгляд этот был до странности разумен.
"У меня слишком разыгралось воображение.
Огонь и Дождь, но что же мне теперь делать с ребенком?
Видимо, забрать его домой".
Алара снова зачерпнула энергии, струящейся из бассейна, пропустила ее через себя и приняла свой нормальный облик. Ребенок лежал на песке, грелся на солнышке и помалкивал. Его молчание постепенно начало беспокоить Алару — а наряду с этим и ощущение, что девочка наблюдает за ней.
Драконица распахнула крылья во всю ширь, впитывая последнее солнечное тепло. Ее огромная черная тень накрыла собою ребенка. Да, лететь нужно прямо сейчас, пока еще можно поймать восходящие потоки. У Кемана есть маленький зверинец. Может, он сможет подсунуть ребенка какому-нибудь зверю, который сейчас выкармливает детенышей.
Алара подцепила когтями тряпичный сверток с младенцем — очень осторожно, стараясь не поцарапать девочку, — и сильным толчком взмыла в кобальтовое небо.
"А знаешь, — сказала она себе, уточнив курс по солнцу и первым звездам и направившись к Логову, — должно быть, в этом Пророчестве и вправду что-то есть. Хм, да. Возможно, именно его я и несу.
И выглядит это вовсе не так эффектно, как звучало в устах слепой старухи-пророчицы. «Дитя драконов, Проклятие эльфов…»
Преследуя садящееся солнце, драконица пересекла пустыню и теперь летела над плоскогорьем. Внизу стада антилоп и оленей выбирались из зарослей кустарника, защищавших их от дневного зноя, и направлялись к водопою и на пастбища. Когда на них падала тень крыл Алары, животные пугались и пускались наутек.
«Не сегодня, вкусненькие зверушки. Сейчас мне не до охоты».
Кроме того, это было бы браконьерством. Если Алара ничего не путала, эта охотничья территория принадлежала другому поселению, Логову Леаналани. В конце концов, это просто невежливо — забираться на земли другого Логова и охотиться без разрешения.
Стада разбегающихся травоядных поднимали целые тучи пыли. Да, в этих краях лето выдалось очень сухим. Последние лучи закатного солнца окрасили клубы пыли в красный и золотисто-красный цвета. По травянистой равнине и зарослям кустарника протянулись фиолетовые тени. Прямо по курсу на кроваво-красном и золотом небе умирало солнце, а за спиной у Алары синева неба сгущалась и переходила в индиго. А сверху на драконицу поглядывал крохотный тусклый месяц.
От равнин поднимался горячий воздух, наполненный запахами пыли и опаленной солнцем растительности. Временами в этой симфонии запахов мелькала слабая мускусная нотка оленя или дыхание скрытой от глаз воды.
Алара продолжала лететь на запад. Наконец на горизонте возникла изломанная черная линия и словно разорвала садящееся солнце пополам.
Это были горы. Теперь уже недалеко…
За непроходимой для эльфов пустыней и за землями, пригодными лишь для охоты, лежали сами Логова, укрытые в горных долинах. Никогда еще дом не казался Аларе таким притягательным. Сейчас даже ребенок, висящий у нее в когтях, представлялся чем-то малозначительным.
Алара так рвалась домой, в родную пещеру, что напрочь позабыла о неоконченной медитации.