Проклятие эльфов
Шрифт:
Постепенно остальные участники торгов сдавались, и блондин становился все довольнее. В конце концов наступил такой момент, когда никто не перебил предложения его хозяина. Блондин ухмыльнулся во весь рот.
— Двести монет — раз!
Шана зажмурилась и пожелала умереть прямо здесь, на месте. «Я не пойду к нему, нет, ни за что! Это будет хуже смерти! Лучше умереть!..»
— Двести монет — два!
«Я найду нож, осколок стекла, острый камень — что угодно! Я убью себя! Нет, нет!..»
И тут прозвучал новый голос:
— Триста!
Шана распахнула глаза.
Он одним махом перекрыл предыдущую ставку на сотню золотых.
Шепот перерос в ровный гул. Торговец нахмурился.
— Я бы хотел убедиться, что у тебя есть эти деньги, приближенный… — начал было он. Но тут покупатель шагнул на освещенное пространство, и остальные разглядели его ливрею. Ведущий торгов побледнел.
— Прошу прощения… — залепетал он. — Человек лорда Дирана может предлагать любую цену, какую лишь пожелает.
— И я предлагаю вам триста золотых, — холодно сказал русоволосый.
Торговец, покрывшись испариной, повернулся к эльфу — господину блондина-надсмотрщика.
— Лорд Харрлин?
Эльфийский лорд взглянул на человека, стоящего на верхнем ярусе, и пожал плечами, — лишь заструились светло-золотые волосы.
— Ни мне, ни моему лорду и в голову не придет препятствовать желаниям лорда Дирана. Девчонка принадлежит ему.
Он сел на место. Мгновение спустя блондин последовал его примеру. Его лицо было холодным и застывшим — но на мгновение их взгляды встретились, и того, что Шана увидела в его глазах, хватило, чтобы девочка истово поклялась себе никогда-никогда не попадать в руки этого человека.
— Триста монет — раз!
Торговец сделал паузу, но новых предложений не поступило.
— Триста монет — два! Триста монет — три! Продано! Товар передан человеку лорда Дирана! А теперь, почтенные господа и вы, лорды, я предлагаю вашему вниманию изумительно подобранную пару танцоров, мужчину и женщину! Лишь взгляните на их искусство!
Один из приближенных поднялся на помост и свел Шану вниз. Как только они спустились с последней ступеньки, приближенный быстро пристегнул к ее ошейнику поводок.
Эта встряска заставила Шану очнуться.
Девочка еще больше приободрилась, когда приближенный передал поводок русоволосому мужчине. Тот небрежно сунул приближенному тяжелый кошелек. Шана впервые смогла рассмотреть купившего ее человека поближе. У нее упало сердце.
Лицо ее нового хозяина было гордым и надменным. В редеющих русых волосах серебрилась седина, и ей вполне соответствовали морщины, покрывающие широкое лицо. Но среди них не было морщин, появляющихся от улыбок, а темно-карие глаза, тоже окруженные сеточкой морщин, чем-то напомнили Шане ящерицу со скверным характером.
Ливрея мужчины затмевала роскошью даже наряды эльфийских лордов: шелк и бархат, золото и пурпур, настоящие драгоценные камни на ошейнике…
Совсем как на том ошейнике, который она нашла. Только тот был красивее.
— Идем, девочка.
От рывка
— Представить себе не могу, зачем моему лорду понадобилась эта тварь, — доверительно сообщил он молодому приближенному. — Судя по виду, она ни на что не пригодна. Ну да наше дело маленькое — выполнять приказы.
Молодой человек осторожно кивнул и слегка подтолкнул Шану.
— Иди с ним, девочка, — резко произнес он. Кажется, он был очень рад, что видит Шану в последний раз. — Теперь ты принадлежишь лорду Дирану.
Русоволосый мужчина снова дернул за поводок, потом порывисто развернулся и размашисто зашагал прочь от помоста. Шана заспешила за ним, чтобы избежать новых рывков. Когда они добрались до главного выхода, Шана улучила момент и потерла ноющую от ошейника шею. Не окажется ли, что она избежала скверной доли, но получила взамен еще худшую?
Должно быть, этот Диран — настолько могущественный лорд, что все остальные даже не решаются ему прекословить. Это значит, что он превосходит всех в магии. Но что же ему нужно от Шаны?
Наверняка он хочет узнать секрет драконьей шкуры. А если его магия настолько сильна…
Шану начала бить дрожь. Мужчина, сжимавший поводок, не обратил на это внимания. Он лишь раз оглянулся через плечо и спокойно пошел дальше.
Они вышли за дверь и шагнули под солнечный свет Шана смотрела и не могла насмотреться на солнце, на прекрасное, бескрайнее синее небо, на огромный мир, который она раньше воспринимала как нечто само собой разумеющееся. Девочке вспомнились дни, проведенные под этим солнцем, под этим небом. Она даже не осознавала тогда своей свободы — ведь та была чем-то таким простым и привычным…
«Кеман, о, Кеман, что же мне теперь делать?» Шана расплакалась, неожиданно даже для себя самой. Русоволосый мужчина сильнее дернул за поводок. Шану рвануло вперед, но все-таки она не упала. Почти не упала. Шана закашлялась и схватилась за ошейник. Мужчина состроил гневную мину.
— Шевелись, девчонка! Я не могу торчать здесь целый день! — прикрикнул он и снова дернул за поводок. Потом он прибавил шагу — Шана едва-едва выдерживала такой темп. Она бежала, спотыкаясь, ничего не видя из-за слез, застилающих глаза, вцепившись обеими руками в душивший ее ошейник.
Они быстро пересекли двор — настолько быстро, что к тому времени, как они добрались до узкого туннеля, ведущего на большую площадь, Шана едва-едва успела восстановить равновесие. Русоволосый не останавливался ни на мгновение. Он проволок Шану через туннель и вытащил прямиком в шум и толкотню огромной знойной площади, раскинувшейся у самых городских ворот.
Поскольку в толпе мужчина не мог идти так же быстро, Шана получила возможность вздохнуть посвободнее. Некоторое время русоволосый вел ее на поводке, но потом кто-то попытался пройти между ним и Шаной и едва не вырвал поводок у него из рук. Тогда мужчина схватил ее за локоть и толкнул вперед, следя, чтобы она не потерялась в толпе.