Проклятие рода
Шрифт:
Все что нужно было Умного Колычеву и Воронцову, как и обещал Перссон, Эрик подтвердил на особой аудиенции в присутствии одного советника и посольского толмача, куда послов провели незаметно для всех.
Выйдя от короля, Колычев заметил:
– Видел, как руки дрожали, а глаза бегали у ихнего каролуса?
– Сам не понимаю, - развел руками Воронцов, - чего так из-за какой-то бабы убивается? Нет, не чета ихний Ирик нашему государю. Иоанн Васильевич братом ему предлагает называться, а тот в сомнения впадает.
– Поживем – увидим! Коль своих послов шлет с нами, от них выведаем, тверды ли его намерения блюсти то, что ныне нам наобещал.
На том и порешили.
– Кого пошлем? – Хмуро спросил король своего советника, когда дверь за московитами затворилась.
– Нильса Гюлленштерна. – Быстро ответил Йоран, словно знал заранее.
– Уверен в нем?
– Я ни в ком не уверен, ваше величество, но канцлер не замечен в чем-либо подозрительном. Все ваши повеления исполняет точно, и не обсуждая. Семья его служит в Вадстене герцогу Магнусу. Единственное пятнышко это его сестра Катарина.
– Что Катарина?
– Слышал, она собирается обручиться с Иваром Иварссоном Лейонхувудом.
Эрик поморщился, но ничего не сказал на это.
– Тяжелое выдалось утро, Йоран. – Устало произнес король. – Слишком много непростых решений принято сегодня и за столь короткий срок. Ступай, и я пойду к Карин, твоему королю надо отдохнуть.
Лишь покинув зал приемов и уединившись в своих покоях принцесса София дала волю слезам. Ее утешала сестра:
– София, помолвка еще не свадьба. Вспомни мою помолвку. Где мой суженый? В плену у поляков. Идет война, принц Магнус принимает участие в сражениях. Все может случится.
К ним присоединилась вдовствующая королева.
– Катарина, попробуй узнать у Эрика, когда он думает устроить свадьбу? – Незамедлительно обратилась к ней Елизавета, продолжая гладить по голове плачущую Софию.
– Ты думаешь, он со мной чем-то делиться? – Хмыкнула в ответ королева. – Пожалуй, никто кроме Перссона не знает, что на уме у нашего короля.
– Все это выдумки проклятого Палача! – Прорвалось сквозь рыдания. – Это он со своей матерью, чертовой колдуньей, делает все, чтобы уничтожить нашу семью. Это он настаивал на смерти бедного Юхана. Ах, если б брат был на свободе…
– И что? Эрик бы его послушал? Сомневаюсь! – Фыркнула Елизавета. – Меня беспокоит другое.
София даже прекратила плакать и возмущенно скинула с себя руку Елизаветы.
– Что тебя может беспокоить больше, чем судьба твоей родной сестры, отданной в лапы грубому немецкому ландскнехту?
– Тебя еще никому не отдали. Невеста еще не жена. – Рассудительно заметила принцесса. – Вспомни нашу мать, обрученную со Сваном Стуре. Переживешь помолвку, а дальше Магнус отправится на войну. Вернется ли он с нее – неизвестно! Не датчане, так кто-нибудь другой, возможно, поможет тебе в твоем горе. – Вдовствующая королева внимательно посмотрела на Елизавету. Эта юная принцесса не по годам рассудительна, умна и решительна. Как все-таки обманчива внешность. На вид курносая простушка, но глубоко посаженные глаза светились мудростью. – Важно другое, - Елизавета наморщила лоб, - фрейлины шепнули мне, что московитских послов сразу после аудиенции в зале тайно провели в кабинет короля, и их сопровождал Перссон, или, как ты его называешь Палач.
– Какое мне дело до каких-то послов! – Вскричала София. – Когда моя собственная жизнь катится в преисподнюю.
– Я почти уверена, - спокойно продолжила Елизавета, не обращая внимания на истерику сестры, - что там обсуждалась судьба жены принца Юхана.
– Дева Мария, - вырвалось у Катарины, - что нам делать?
– Думать и рассуждать! – Отрезала Елизавета, поднялась и стала расхаживать по комнате. – Магнус, избранный тебе в мужья, пожалуй, единственный друг короля еще с детства. Наша матушка, не стоит этого отрицать, была не лучшей мачехой для Эрика. Оттого король недолюбливает все наше семейство, да и прочих, состоящих в родстве с нами. А посему твое замужество не худший выход для нас всех.
– Да как ты смеешь так говорить! – Вспыхнула София.
– Я рассматриваю все ситуации и возможные последствия. – Спокойно ответила ей сестра. – Да, Магнус груб, но разве наш отец был галантным и изысканным кавалером? Отнюдь! Вспомни, как он обошелся с Сесилией! – Вдовствующая королева кивнула. – Нашей матери тоже перепадало от Густава, но она родила ему много детей, и иногда, он все-таки прислушивался к ней.
– Ты думаешь, что София могла бы… - Начала было Катарина, но ее тут же перебили.
– Не хочу даже слышать об этом! – Выкрикнула несчастная невеста и отвернулась, надув губы.
Елизавета посмотрела на нее, вздохнула, но промолчала.
– А что ты думаешь о своей новой фрейлине? – Спросила ее Катарина.
– Карин…? – Принцесса задумалась.
– Да, эта девчонка из простонародья. – Подхватила София, обрадовавшись, что разговор повернул в сторону от ненавистного ей замужества.
– Во-первых, моей фрейлиной она лишь называется. Можно сказать, Эрик создал ей собственный маленький двор – служанки, секретарь, учителя, охрана.
– Ты часто с ней видишься, разговариваешь? Что можешь сказать о ней? – Поинтересовалась королева.
– Встречаюсь. – Кивнула Елизавета. – Например, сегодня на приеме. Сначала она мне показалась обычным увлечением нашего сводного брата, коих было множество. Потом она мне напомнила Агду…
– Чем? Они разве похожи? – Встряла, перебив сестру, София.
– Нет, не похожи. – Элизабет наморщила лоб. – Одна из моих служанок теперь в распоряжении этой Карин Мансдоттер, дочери простого солдата и рыночной торговки, хотя, ее родители умерли.
– И что из этого следует? Какая связь с Агдой? – Не удержалась Катарина.
– Служанка сообщила мне, что по истечению двух месяцев, как эта Карин оказалась среди нас, есть подозрение, что она беременна.
– Беременна? – В один голос воскликнули София и Катарина, всплеснув руками. – Так быстро? – Изумилась вдовствующая королева.
– Ничего удивительного. – Спокойно продолжила Елизавета. – Эрик ночует у нее постоянно, а бывает, что и целыми днями они не выходят из спальни. Она юна, прекрасна, мила и почтительна в общении со мной. О ней хорошо отзываются слуги. Карин быстро постигает все то, чему ее обучают. Эрик приставил к ней Деонисиуса Беурреуса, того, кто обучал его самого. И у меня есть определенные предчувствия, что она пойдет дальше Агды.