Проклятие рода
Шрифт:
– Он такой с рождения?
– Нет. Три года назад в замке строили новый подъемный мост. Случилось несчастье, и мой сводный брат случайно упал в ров с водой. Когда его достали, он не дышал. Каким-то чудом удалось его вернуть к жизни, но увы…
– Мне очень жаль его, а кто же за ним ухаживает?
– Хорошая девушка. Ее зовут Валборг Эриксдоттер, дочь священника. У них есть дочь, она родилась еще до того несчастного случая.
– И она не покинула герцога Магнуса?
– Нет. Я просил ее остаться и ухаживать за ним.
– У тебя доброе сердце, мой любимый. – Карин поцеловала Эрика.
– Не уверен, любимая. –
– Просто мало вокруг тебя таки же добрых, как ты людей…
– Ты права. Иногда я ощущаю, - Эрик поднял голову, в его глазах стояли слезы, - что я пасынок всего королевства, а вся окружающая знать играет роли злых отчимов и мачех, стремящихся унизить и лишить меня того, что я имею по праву первородства. Я безуспешно искал, как и положено королю, невест среди разных принцесс, а нашел тебя. И мне удивительно хорошо и спокойно с тобой. Я хочу быть с тобой всегда. И я сделаю тебя королевой!
– Успокойся, родной. – Карин ласково погладила его по голове. – Мне не нужна никакая корона, мне нужен ты один.
Ах, как приятно прогуляться по Стокгольму в новом обличье фрейлины самой принцессы Елизаветы. Знакомые по рынку торговки сперва удивляются, что за знатная дама пожаловала сюда, не боясь запачкать платье, которое стоит наверняка целое состояние и не пугаясь шныряющих повсюду бесцеремонных крыс.
– Ты не узнаешь меня, Сигрид? – Карин обращается к торговке зеленью, рядом с которой она когда-то продавала цветы, еще до поступления в таверну Кантора.
Круглолицая и круто сбитая Сигрид с подозрением вглядывается в незнакомую молодую даму, и вдруг, узнав ту самую девчонку, всплескивает покрасневшими от вечной работы руками:
– Да ты никак Карин! – Торговка в изумлении набирает воздуха, закрывает рот, оглядывает девушку с ног до головы, заодно приметив и сопровождающую ее служанку и двух солдат английской гвардии, что также следовали по пятам. Наконец, она шумно выдыхает и дает волю эмоциям, засыпав смутившуюся Карин лавиной вопросов:
– Дева Мария, это правда та самая девчонка, что торговала подле меня цветами? Ты выскочила замуж? Небось за того красавчика прапорщика, что вечно крутился возле тебя? Он действительно богат? И когда ж это все случилось? Где ты живешь? А мы-то думали – гадали, куда делась Карин. Ну-ка, рассказывай! – Сигрид уже торопила Карин.
– Нет, я не замужем. – По-прежнему смущенно ответила девушка. Сигрид не дает ей открыть рта:
– Ты же к Кантору собиралась? Знать, с ходу подхватила богатого и знатного любовника. – Делает моментальный вывод Сигрид, прекрасно осведомленная каким ремеслом занимаются девушки во всех трактирах. Что ж шлюхам иногда везет. – Он старый? Молодой? Очень богатый? Женат? – Вопросы сыпались, как горох из прохудившегося мешка. За вопросами последовали наставления. – Бери побольше с него. Много не трать. Откладывай. Век ваш, девки, недолог. Один такой попадется, другой, глядишь, подзаработаешь и вырвешься от Кантора, поступишь в услужение в какую-нибудь приличную семью, но лучше уехать из Стокгольма в другой город, где никто тебя не знает, про ремесло твое. – Подмигнув, пояснила торговка. – А там, глядишь, найдешь подходящего муженька из крестьян, хотя они не любят брать из городских, считают нас бездельницами. Воистину дураки, кто работает больше нашего! Нет, крестьянин тебе не нужен. Подмастерье сгодится, или
– Нет, ты не так все поняла. – Румянец стыда еще пылал на ее щеках, ведь Сигрид была абсолютно уверена, что она работает шлюхой. – Господин Кантор – придворный музыкант и он рекомендовал меня ко двору принцессы Елизаветы, сестры нашего короля Эрика.
– Вот оно как… - Несколько разочаровано произнесла Сигрид. – Неужто бывает…
– Что за чудесная метаморфоза? – Прозвучал откуда-то со стороны знакомый голос. Карин обернулась. Перед ней стоял юный красавчик в меховой накидке, под которой виднелись латы.
Прапорщик Максимилиан! Когда-то ей льстило его внимание, его ухаживания. Кажется, она была даже влюблена в него. Потом Максимилиан исчез, наверно ушел в поход против датчан, а Карин взяли в услужение к Кантору. Все это было в другой жизни, близкой и далекой одновременно. Карин словно легла спать и проснулось в совсем ином мире. Встреча с Сигрид, а теперь и Максимилиан, напомнили о прошлом. Но теперь у нее есть Эрик, она любит своего короля и носит под сердцем его ребенка. От прежней влюбленности в Максимилиана не осталось и следа. Он лишь друг, добрый старый друг, покупавший у нее цветы и тут же даривший их ей. Влюбленность, однако, не мешала Карин продавать подаренные букетики еще раз – крестьянская расчетливость, унаследованная от матери брала вверх над угрызениями совести и позволяла заработать пару лишних медяков, но сейчас юная дама устыдилась воспоминаний, и легкий румянец смущения выступил на щеках, что было неверно истолковано Максимилианом.
– Карин, я ошеломлен твоей красотой и твоим нарядом. Когда я вернулся с войны, уже наступила осень, и ты исчезла, я подумал, что отныне жизнь потеряла для меня всякий смысл, но пришла весна, за нею лето, и что я вижу? Ты превратилась в самый прекрасный на свете цветок! Дай я до тебя дотронусь и удостоверюсь, что это не сон, что ты это ты, а не плод моего измученного потерей воображения.
Максимилиан протянул было руку, но один из английских солдат грубо окликнул юного прапорщика:
– Эй, парень, держись подальше от госпожи фрейлины и убери свои лапы!
Максимилиан вспыхнул и схватился за меч.
– Невежа, протри глаза, ты, что не видишь, что разговариваешь с офицером и благородным господином.
– Да мне плевать, кто ты! – Огрызнулся солдат, обходя Карин и становясь перед прапорщиком. – Мы служим в гвардии короля Эрика и охраняем эту молодую даму. Имеем приказ убить любого, кто посмеет ее тронуть.
– Убирайся прочь, щенок, покуда цел.
– Добавил второй англичанин, встав рядом с товарищем. Тонко пропела извлекаемая из ножен сталь. Взбешенный прапорщик в ответ также обнажил свой меч.
– Максимилиан, - взмолилась Карин, увидев, что юноша готов броситься в схватку, - заклинаю тебя девой Марией, успокойся. Эти господа действительно выполняют приказ короля.
– Да хоть самого черта, я не отступлюсь! – В сердцах вскричал юноша. Англичане с недоброй усмешкой заняли боевую позицию.
Вокруг уже стал собираться народ в предвкушении славной схватки.
Чуть не плача, Карин пыталась образумить юношу из-за спин солдат:
– Максимилиан, если я хоть чуточку дорога тебе, то умоляю немедленно спрячь свой меч и уходи отсюда.