Проклятие тигра

Хоук Коллин

Потеряв голову, я стала метаться из туннеля в туннель. В некоторых из них оживали сцены из моей жизни. Бабушка манила меня к себе, просила помочь ей сажать цветы. Преподаватель из средней школы задавал мне какие-то вопросы. В одном из коридоров были даже мои родители. Они звали меня. Я хрипло ахнула, слезы брызнули у меня из глаз.

— Нет, нет, нет! — закричала я, срывая голос. — Этого не может быть! Где Рен?

— Келси? Келси! Где ты?

— Рен! Я здесь!

Голос был мой, но кричала не я.

Обернувшись, я увидела, что

Рен бежит навстречу… мне. Только это была не я. Вот же я, здесь! Рен подошел к той, что выглядела, как я, и погладил ее по щеке.

— Келси, ты в порядке?

Я услышала, как она ответила:

— Да, я в порядке.

Ложная Келси повернула голову и торжествующе уставилась на меня, пока Рен целовал ее в щеку. Внезапно ее черты изменились, нос заострился, глаза провалились, а лицо превратилось в череп. Мертвая голова насмешливо ухмыльнулась мне, и я затряслась от омерзения, увидев перед собой смеющийся труп, кишевший червями.

Не помня себя, я бросилась в туннель, вопя Рену, чтобы тот опомнился, но он меня не слышал. Я с разбегу натолкнулась на невидимую преграду и остановилась. Труп смеялся мне в лицо и махал рукой. Потом призрак вдруг помутнел и стал расплываться, так что я больше не могла как следует его разглядеть.

Трясясь от бешенства, я забарабанила кулаками по преграде, но это было бесполезно. Через несколько мгновений невидимый барьер исчез сам собой, и я очутилась в длинном черном коридоре, освещенном факелами и как две капли воды похожем на все остальные туннели.

Я сдалась и стала ходить наугад. Я прошла мимо Рена — несчастного, униженного, корчившегося в рыданиях на земле. Он обливался слезами и горько оплакивал свои несчастья. Он говорил обо всех ошибках, которые совершил, и клял себя за то, что все делал неправильно. Он умолял о прощении, но не мог принять его. Он обвинял себя в совершении немыслимых, чудовищных поступков. Я точно знала, что настоящий Рен не только никогда не совершал ничего подобного, но даже и помыслить об этом не мог. Ложный Рен страдал, все тело его было нелепо скорчено, сломано, один взгляд на него разрывал сердце.

Я пришла в ярость. Нет, это было уже слишком! Видеть кого-то, кто был мне небезразличен, сломленным и превращенным в полное ничтожество было выше моих сил. Кто-то или что-то играло с нами в свои дьявольские игры, и я ненавидела его всей душой. Но страшнее всего была мысль о том, что в одном из туннелей сейчас то же самое происходит с Реном. Кто знает, в каком виде ему показывают меня!

Я бросилась в другой туннель и нашла в нем гордого и сильного Рена, стоявшего ко мне спиной. Приблизившись, я осторожно спросила:

— Рен? Это точно ты?

Обернувшись, он улыбнулся мне своей прекрасной улыбкой, а потом протянул руки и поманил меня к себе.

— Келси! Наконец-то! Почему ты так долго? Где ты была?

Чуть не плача от облегчения, я бросилась ему на шею, а Рен прижал меня к себе. Он обнял меня и похлопал по спине.

Слегка растерявшись, я

спросила:

— Рен? А где рюкзак и гада? — Я слегка отстранилась и заглянула в его красивое лицо.

— Нам они больше не нужны. Ш-ш-ш, хватит, не надо. Просто побудь здесь со мной хотя бы минуту.

Я поспешно отпрянула и попятилась назад.

— Ты не Рен.

— Ну что ты, Келси, — рассмеялся он. — Конечно же, это я. Почему я должен доказывать тебе это?

— Нет. Тут что-то не так. Ты не он!

Я помчалась прочь из туннеля и бежала до тех пор, пока у меня чуть легкие не лопнули, однако спасения не было. Я просто скиталась из одного туннеля в другой. Остановившись, я отдышалась, пытаясь сообразить, что же теперь делать. Рен нес рюкзак и гаду. Он никогда их не бросит. Значит, они до сих пор у него, а я бегала с пустыми руками! Нет, неправда! У меня тоже кое-что было. Я вытащила из кармана джинсов сложенную бумажку и еще раз перечитала предостережения мистера Кадама.

«Если по какой-то причине вы будете разлучены… то не доверяйте собственным глазам. Ваши сердца и души подскажут разницу между иллюзией и реальностью.»

«Не доверять глазам? Ну что ж, это очень даже понятно, — подумала я. — Значит, сердце поможет мне увидеть разницу. Но легко сказать: слушайся сердца. А как это сделать?»

В конце концов я решила, что буду просто обходить лабиринты и смотреть в оба. В каждом туннеле я останавливалась ненадолго, смотрела, а потом закрывала глаза и пыталась разобраться в своих ощущениях. Чаще всего после этого нечисть начинала обхаживать меня с утроенной силой. Миражи уговаривали и умасливали меня, пытаясь заманить за собой в темноту. Но я упрямо продолжала свои скитания, и ни один из коридоров, в которых я останавливалась, не показался мне настоящим.

Войдя в очередной туннель, я остановилась, чтобы осмотреться. Я увидела на полу свое мертвое тело и Рена, стоявшего надо мной на коленях. Склонившись над моим трупом, он внимательно осматривал его. Я услышала его тихий шепот:

— Келси? Это ты? Келси, прошу тебя. Ответь мне. Мне нужно знать, ты это или нет.

Он поднял мое тело с земли и нежно прижал к груди. Я осмотрела его со всех сторон, чтобы убедиться, что рюкзак и гада на месте, но, даже увидев их, не стала спешить с выводами. Хватит с меня предыдущих ошибок! Внезапно Рен сказал:

— Не оставляй меня, Келлс.

Я закрыла глаза и стала слушать его голос, умолявший меня не умирать. Мое сердце бешено забилось — впервые за все это время. Я сделала шажок вперед, но вновь ударилась о невидимую стену.

Тогда я тихо произнесла:

— Рен, я здесь. Не сдавайся.

Он поднял голову, словно услышал меня.

— Келси? Я тебя слышу, но не вижу. Где ты? — Он опустил меня, то есть труп, похожий на меня, на землю, и тот растаял в воздухе.

— Закрой глаза и иди ко мне на ощупь, — посоветовала я.