Проклятие ульфхеднара
Шрифт:
— Куда мы едем? — Асвейг едва уняла дрожащий голос. — Ведь не к Кнуту, верно?
Викинг покачал головой и вновь обратил взгляд к мечу, на лезвии которого переливались отблески пламени.
— Мы едем к Датчанину. Но сначала завернём на один хутор. Там я расспрошу о том, как у него дела идут. И как — в ближних одалях, — заговорил он размеренно, словно продолжил свои мысли. — Там живёт Сиглауг, если помнишь ещё такую.
Асвейг усмехнулась, сжав предплечье Ингольва сильнее. Но воспоминания о жесткой хозяйки Скодубрюнне больше не бередили душу с такой силой, как раньше. Пожалуй, только так и можно управлять большим хозяйством. Особенно когда муж уходит в поход и оставляет всё на плечах жены.
— Помню. Думаешь, поможет чем?
Ингольв покосился на неё.
— Теперь нам с ней не за что грызться. Может, конечно, я напомню ей о том, что когда-то случилось. Но и верю, что у неё хватит мудрости не поднимать прошлое из небытия.
Он вдохнул, чтобы сказать ещё что-то, но замолчал, сведя брови.
— Что ты от меня скрываешь, Ингольв? — Асвейг заглянула в его лицо. — Если уж я решила пойти с тобой, то хочу знать о всех твоих умыслах. Иначе как буду помогать тебе?
— А почему ты всё же пошла со мной? — совсем не о том заговорил викинг. Посмотрел так внимательно и серьёзно, будто знать ответ для него было очень важно. — Ведь не потому что я предложил. Ты могла бы отправиться куда угодно. Найти себе мужа. Думаю, охотников нашлось бы немало.
— Ты правда хочешь знать? — она отпустила его руку, теперь желая просто уйти. Но пришлось остаться, потому как Ингольв кивнул. — Это сложно объяснить. И не думаю, что ты поймёшь.
— Вижу, ты так и держишь меня за какого-то зверя? — викинг прищурился, убирая меч в ножны. — Который только рвать зубами способен. Крови чужой жаждать. Ты просто скажи. А там уж разберёмся, пойму я или нет.
— Я просто знаю, что должна быть рядом. Что я оказалась здесь для того, чтобы встретиться с тобой.
Ингольв опустил взгляд и вздохнул. Видно, понял, но его это вовсе не обрадовало. По-прежнему он утаивал многое из того, что тревожило его. Что печалило необходимостью случиться. Он вдруг посмотрел на Эльдьярна, который так и сидел напротив, по другую сторону костра и с подозрением наблюдал за их разговором. На щеках Ингольва дернулись желваки.
— Я хочу не только встретиться с Сиглауг, — глухо проговорил он. — Я хочу увидеть своего сына. Его зовут Одди.
— Я понимаю, — Асвейг едва выдавила хоть какие-то звуки из сжавшегося вдруг горла. — Не нужно было скрывать это от меня так долго. Хакон сказал мне.
Она встала, коротко коснувшись плеча Ингольва. Он попытался удержать её за руку, но его ладонь успела только едва коснуться её. И вдруг накрыло с головой ощущение тщетности происходящего. Будто раз за разом она возлагала на этого мужчину какие-то надежды, а они никак не оправдывались. И вроде старалась не ждать ничего, не думать о том, как могло бы быть, если бы… А всё равно сейчас стало паршиво внутри.
— Присядь-ка со мной, — бросил Лейви, когда она уже проходила мимо.
Асвейг остановилась и без возражений опустилась на землю рядом со скальдом, который перебирал стрелы, проверяя наконечники.
— Что, он снова что-то ляпнул? — Лейви кивнул в сторону Ингольва, но не дождавшись ответа, продолжил: — Я думал, ты уж привыкла к тому, какой он. К сожалению, думает он большей частью о своих интересах. Так что не обижайся на него. Можно только представить, что сейчас творится у него в голове. Все мы наделали в своё время много ошибок, за которые расплачиваемся теперь.
— И ты? — Асвейг невольно улыбнулась, чувствуя, как от мягкого голоса скальда ослабляется хватка, сжавшая что-то в груди.
— А я похож на того, кто всегда поступает только правильно? — Лейви вдруг коротко рассмеялся. — Нет. У меня дома тоже осталось много неразрешённых дел. И сын мой скоро отправится в свой первый поход. А я даже не увижу, как ярл надевает на его руку браслет. Вот так вот. И девушка, которая показалась мне прекраснее всех на свете, оказалась фюльгьёй. И кого? Собственного побратима.
— Ты нравишься Рагне, — захотелось хоть чем-то его поддержать. — Я вижу это.
— Какое теперь это имеет значение? — мужчина усмехнулся, зло выдёргивая очередную стрелу из тула.
— Она вернётся. Ради тебя.
— Я хоть и скальд, а не настолько романтичен, чтобы тешить себя пустыми надеждами, — Лейви вмиг растерял всю насмешливость, которой светились его глаза ещё мгновение назад. — И тебе стоит перестать это делать. Ингольв не изменится. И хоть я рад, что ты пошла с нами, но вряд ли этот путь принесёт тебе что-то хорошее.
— Я знаю.
Асвейг смолкла. И скальд не стал больше ничего у неё выпытывать. У каждого из тех, кто сидел вокруг этого костра, на душе висел свой груз. Её был не тяжелее остальных. Так зачем жалеть себя и корить за выбор, который сделала сама? Она хотела быть рядом с Ингольвом и не видела для себя иного пути. Сколько ещё копий его холодности и решений, ведущих прямиком к смерти, вонзится в её сердце — неизвестно. Но она готова была это вынести, чтобы дойти до конца и узнать, что будет дальше.
Ночью пошёл дождь. Да такой сильный, что даже под сенью деревьев полностью укрыться от него оказалось невозможным. Он не стих и к утру. Все забились под ясень, у которого и расположились на ночлег: его ещё густая крона помогла не промокнуть совсем уж до нитки. К счастью, с рассветом ливень закончился, хоть небо осталось пасмурно-серым, а морось так и продолжила сыпать сверху, раздражая и выматывая.
— Неудачное время для путешествий нам досталось, — встряхивая сырой плащ, проворчал Эльдьярн. — Вот в месяц Тора от пути одни радости. А сейчас только кости квасить.
Блефиди только поддержал его кривой ухмылкой, расчёсывая пятернёй влажные волосы. Он, несмотря на то, что прибыл с юга, слишком на непогоду не жаловался, но, видно, досадовал на неё больше остальных. Пришлось немного задержаться, чтобы переменить одежду на сухую, но скоро все снова погрузились на лошадей и тронулись дальше по раскисшей за ночь тропе.
Но далеко уехать не успели: все как один замерли, когда вдалеке за стеной дождевой пыли проступила тонкая женская фигурка. Она будто не шла, а плыла над землёй, опустив голову и совсем не глядя перед собой. Первым поспешно спешился Лейви и бросился вперёд, а там уж и остальные один за другим узнали в печальной и совсем неподходящей этому месту путнице Рагну.