Проклятие Вальгелля. Хроники времен Основания
Шрифт:
— Не трогай бинты. Пока что кровь остановилась, я приложил к ране листья ацены. Но тебе лучше не делать резких движений.
— Это ты меня перевязал?
— Извини, — немного смущенно заметил Мэдрей. — Я еще не очень хорошо умею. Но я старался.
— Первый раз вижу человека, который добровольно дотронулся до крылатой.
Гвендолен выговорила эти слова и внезапно покраснела. На самом деле она видела такого человека второй раз. Но о первом думать было очень трудно, словно пробиваться через встречный ураган.
— Логан просил тебе передать, что они сегодня уезжают в столицу. Они с Дагаддом
— Энгинн удовлетворился двумя заложниками? — Гвендолен скривила губы. — Я кажусь ему настолько ничтожной, что меня даже нечего тащить с собой?
— Он сказал — передвигаться она все равно сможет еще не скоро. Пусть валяется здесь. А мы торопимся.
— Ну да, — повторила Гвендолен, опуская ноги на пол. При каждом движении в бок вгрызались чьи-то мощные челюсти. — Передвигаться я смогу еще очень не скоро.
Останавливаясь на краткие передышки, она доковыляла до окна и схватилась рукой за притолоку.
— Еще Логан сказал, что сьер Баллантайн дождется, пока тебе станет лучше, и вы сможете все вместе вернуться в Круахан.
Вначале Гвендолен посмотрела на небо. Оно было светло-серое, типично круаханское, безрадостное и высокое. В такое небо хорошо взлетать без всякой надежды, но с уверенностью, что по-другому все равно нельзя. Во дворе, вымощенном мелкими, блестящими от недавно прошедшего дождя камешками, медленно прохаживались двое. Худая женщина в темно-бордовом платье и накидке иа темных волосах опиралась о локоть мужчины. Ее осанка была строгой и неизменной, как погода за окном. Мужчина двигался рядом со спокойной покорностью и что-то говорил. Только один раз, поворачивая по изгибу дорожки, он бросил тоскливый взгляд на окна.
— Все вместе? — Гвендолен не очень понравилось, как звучит ее голос. Но по крайней мере, он не срывался. — Наш Магистр знаний и ремесел иногда бывает очень остроумным. Особенно когда это касается меня.
— Жаль, что в Круахане больше не будет орденских библиотек. А тебе лучше снова лечь. Ты потеряла очень много крови. Голова не кружится?
— Жаль, что я не смогу послушать полностью, что еще придумано про твоего Изира, — не слишком впопад ответила Гвендолен. — Помнишь, когда Поветитель Смерти спросил Астарру про любовь… что она ему рассказала?
Служитель Изира закрыл книгу и покачал головой.
— Ты говоришь, что тебе все известно про любовь, сказала ему Астарра. Но ты ведаешь все про мертвых, а любовь живая. Любовь — такое же существо, как все, что дышит в этом мире. Она может ликовать, мучиться, болеть и плакать, как все живые. Я пришла сюда за Изиром, а моя любовь осталась жить на земле. Ты можешь знать все только о мертвой любви. Живая тебе не подвластна, и рассказа о ней ты не поймешь.
"Значит, раз ваша любовь живая, когда-нибудь она умрет тоже, — ответствовал ей Повелитель Смерти. — Она попадет сюда, и я буду все знать о ней".
"Теперь она никогда не умрет, — сказала Астарра. — Любовь убивают только сами люди. Раз мы оба здесь, она уже не сможет умереть".
"Тогда убирайтесь оба! — воскликнул Повелитель Смерти. — Я дождусь, что рано или поздно вы убьете свою любовь. И я посмотрю, какого цвета у нее глаза, и посмеюсь над ней, когда она в
— А что было потом?
— Изир вернулся к людям.
— А что стало с ним и Астаррой?
— В общем… — Мэдрей немного удивился — Видишь ли… в легенде про это больше ничего не сказано. Разве это так важно? Ведь он вернулся.
— Это же самое интересное! И как вы только не понимаете!
Гвендолен в возмущении передернула плечами и скривилась от боли, спохватившись. Потом с тоской смерила глазами расстояние до подоконника и стала на него забираться, стиснув зубы.
— Ты что такое делаешь? — Мэдрей непонимающе смотрел на нее.
— Когда ты спустишься вниз, увидишь там сьера Баллантайна, — из-за закушенной губы Гвендолен выговаривала слова не очень внятно. — Передай ему — как только я представила себе поездку в Круахан в его… их обществе, мне стало настолько легче, что я отправилась немедленно.
Рыжие крылья несколько раз взмахнули не слишком уверенно, но постепенно их обладательница выровняла полет — лететь ей оказалось неожиданно легче, чем ходить. Сделав небольшой круг над двором, Гвендолен подумала, не вернуться ли за сапогами и плащом, но затем махнула рукой — не в первый раз. На три счета она подладилась под ветер и полузакрыла глаза, собираясь с силами. Путь был неблизкий, особенно если учесть, что летела она не в сторону Круахана, а совсем в другом направлении.
Через две недели в Чертоге Провидения торжественно принимали отряд Гарана Любопытного, прибывший из Эбры. Контрабандисты, не часто въезжавшие в город при свете дня, чувствовали себя слегка неуютно и поэтому держались нагло, беря пример со своего предводителя. Гаран вошел, заложив руки за пояс и широко шагая. При виде Аллария, стоявшего с погасшим видом возле шести кресел генералов Провидения, он широко ухмыльнулся и поискал взглядом Логана с Дагаддом. Те обретались у противоположной стены, стараясь ни на кого не смотреть. Эбер попытался встать с ними рядом, но оба Магистра Ордена мелкими шагами постепенно отодвинулись в сторону. Кресло Гнелля, разумеется, пустовало.
— А где крылатая тварь? — спросил Гаран, как следует насладившись представшей перед ним картиной. — Вы ведь мне ее отдадите?
— Видите ли, почтенный Гаран из Западной пряди, — Энгинн тонко улыбнулся, — дело в том, что кое-кто из моих собратьев тоже имеет относительно нее определенные планы.
— Так а сейчас-то она где? Вы что, ее отпустили?
— Она придет сама, — Энгинн чуть покосился на Аллария. — Вернее, приползет через некоторое время. Это мы знаем точно.
— Страшно польщена, что без меня не обойтись, — с этими словами Гвендолен толкнула ногой ставню, настежь распахивая окно с цветными стеклами. — Спешила как могла, но все-таки не думала, что столь достойное собрание вспоминает мою незначительную личность.
Она была в своем обычном дорожном наряде — темно-коричневом камзоле и с полным вооружением в виде метательных ножей и двух мечей, вандерский за спиной, другой, покороче, у пояса. Волосы растрепаны как прежде — какое-то время Великий Магистр Чаши старалась выглядеть более пристойно и пыталась причесываться, но вновь махнула рукой на это бесполезное занятие.