Проклятие Валнира
Шрифт:
— У Империи нет союзников, ты, мародер несчастный, — сказал рыцарь, сидевший у дверей. — Только благодарные соседи, которые прибиваются к ней в трудные времена, как овцы к пастуху.
Райнер осторожно разглядел его. Кроме него самого, рыцарь здесь был единственным дворянином, но Райнер не нашел в нем ничего родственного. Высокий, могучего сложения, с кустистой светлой бородой и пронизывающими голубыми глазами, весь такой герой Империи с головы до ног. Райнер был готов поклясться, что этот малый
— Надо же, как ты предан Империи, которая засадила тебя в каталажку, — сухо сказал Райнер.
— Это ошибка, которую непременно исправят, — ответил рыцарь. — Я убил человека, защищая свою честь. Это не преступление.
— Тот, второй, тоже так думал…
Рыцарь только отмахнулся:
— Мне сказали, это мальчишка.
— И что он тебе сделал?
— Мы натягивали палатки. Этот псих залез на мою территорию, и вот…
— Отличный повод для убийства, нечего сказать.
— Вы издеваетесь, сэр?
— О нет, господин. В жизни бы не посмел.
Райнер перевел взгляд с рыцаря на безбородого лучника, темноволосого паренька, скорее по-детски миловидного, чем красивого.
— А ты, малый? В твои-то годы дойти до жизни такой?
— Ага, — сказал Халс. — Небось кусил кормилицу за сиську?
Мальчик поднял сердитые глаза.
— Я убил человека! Соседа по палатке. Он… — паренек сглотнул. — Он попытался… ну, поиметь меня. И если кто из вас замыслит подобное, я поступлю с ним ровно так же.
Халс расхохотался:
— Размолвка влюбленных, да?
Мальчик вскочил на ноги:
— А ну прикуси язык!
Райнер вздохнул. Ну вот, еще одна горячая голова. Ему понравилась решительность мальчишки. Бесстрашный воробей в ястребином гнезде.
— Тише, парень, — сказал тощий пикинер. — Это всего лишь шутка. Халс, оставь его в покое.
От стены отделилась высокая худая фигура, нервный артиллерист с аккуратно подстриженной бородкой и совершенно безумными глазами.
— Я убежал от собственной пушки. Огонь низринулся с неба. Огонь, да, и он двигался, как человек. Он настигал меня. Я… — Внезапно он вздрогнул, опустил голову и сел.
Несколько секунд все молчали и не глядели друг на друга. «По крайней мере, этот бедолага не лжет», — подумал Райнер.
В помещении остался только один человек, который до сих пор не проронил ни слова и, по всей видимости, не интересовался разговором: толстенький, опрятный, в белой полотняной куртке полевого хирурга. Он сидел лицом к стене.
— А ты, костоправ, — окликнул его Райнер, — ты-то что натворил?
Остальные тут же встрепенулись, испытывая явное облегчение от того, что после странного признания артиллериста наконец можно сменить тему.
Хирург не поднял головы и не оглянулся.
— Нe лезь не в свое дело.
— Тише, сэр. Мы здесь все мертвецы, ваших секретов не выдадим.
Но врач промолчал, только еще больше ссутулился и продолжал смотреть в стенку.
Райнер пожал плечами и откинулся назад, снова оглядывая своих сокамерников и раздумывая над тем, кого бы взять в попутчики. Ну, точно не рыцаря: слишком вспыльчив. И не инженера: уж больно унылый. Возможно, пикинеров, хотя, похоже, те еще ребята.
Шаги в коридоре прервали его размышления. Все обернулись. Замок скрипнул, дверь со скрежетом отворилась, и вошли два стражника во главе с сержантом.
— Встать, подонки!
— Приглашаете нас на последний ужин? — поинтересовался Халс.
— Ща моим сапогом отужинаешь, если не пошевелишься. А ну, марш!
Узники покинули камеру, еле волоча ноги. Снаружи ждали еще двое охранников. Все вышли вслед за сержантом на прохладный вечерний воздух и пересекли грязный двор замка, где размещался гарнизон.
Падали крупные хлопья мокрого снега. Когда Райнер прошел мимо виселицы в центре плаца, у него по спине пробежали мурашки.
Они вошли в цитадель через небольшие ворота и, поднявшись по винтовой лестнице, оказались в помещении с низким потолком, где пахло древесным дымом и каленым железом. Райнер нервно сглотнул и огляделся. Вдоль стен стояли клетки и висели кандалы и разнообразные орудия пытки — дыбы, решетки, железные сапоги. В углу человек в кожаном фартуке калил на огне клейма, мерцающие в полумраке.
— Смотреть вперед! — рявкнул сержант. — Сомкнуть ряды! Смирно!
Узники застыли в центре помещения — кто сразу, кто чуть помедлив — и так прождали, как им показалось, чуть ли не целый час, пока сержант не окинул их грозным взглядом. Наконец, когда у Райнера уже невыносимо заныли колени, у них за спиной распахнулась дверь.
— Вперед смотреть, уроды! — прикрикнул сержант и сам застыл навытяжку.
Теперь Райнер видел тех двоих, ради которых все это затевалось.
Первого он не знал. Это был старый солдат, весь в шрамах, седой, с искалеченной ногой. У него было угрюмое тяжелое лицо, с глазами-щелками под кустистыми бровями. Он был одет в черный с красными разрезами дублет и короткие брюки — форму капитана остландских пикинеров.
Другого Райнер пару раз видел издали — барона Альбрехта Вальденхейма, младшего брата графа Манфреда Вальденхейма из Нордбергбрухе и второго по званию человека в его армии. Он был высок ростом и крепко сбит, явно очень силен, но немного полноват, со скошенным подбородком. Репутация безжалостного человека подтверждалась одним выражением лица, холодного и закрытого, как железная дверь. Он был в синем бархате, край подбитого мехом плаща волочился по полу.