Проклятие Валнира
Шрифт:
— В Тилее сейчас лето, — мечтательно сказал Джано.
— В Нульне они меня в жизни не найдут, — пробормотал себе под нос Густав.
— У меня родственники в Кислеве, — сказал Ульф. — Вроде бы.
Райнер покачал головой. Наконец он принял решение.
— Вы совершаете ошибку, ребята. Думаю, нам лучше держаться вместе. — «Ну, или, — подумал он, — мне будет лучше, если вы все защитите меня».
Все обернулись к нему.
Эрих самодовольно улыбнулся:
— Наконец одумался, не так ли, Гетцау?
— Это дикая
— Разумно, — заметил Халс.
— А вот насчет того, куда идти, — продолжил Райнер, — это уже другой вопрос. Я склонен полагать, что капитан Вирт был прав и знамя действительно испорчено. Думаю…
— У тебя нет доказательств, — сказал Эрих.
Райнер проигнорировал его.
— Знала леди Магда об этом, пока мы его не нашли, или нет, но она без колебаний использовала его, когда поняла, в чем дело. — Он почесал в затылке. — На самом деле вопрос в том, что будет с ним делать барон Вальденхейм. Сожжет его, как это сделал бы любой разумный человек, или позволит ей убедить себя, что знамя необходимо для исполнения его планов?
— А с чего ты так уверен, что она вообще вернется с этим знаменем к Вальденхейму? — спросил Франц. — Может, направится на север и доставит его прямо к какому-нибудь вождю-демонопоклоннику?
Райнер покачал головой:
— Она не привязана ни к кому вассальным долгом и служит только себе. Я увидел это в ее глазах. Она жаждет власти над людьми. Вы что, не заметили, как барон Альбрехт вел себя с ней перед началом нашего путешествия? Как он на нее смотрел? Может, он и правит своей армией железной рукой, но ей достаточно поманить его мизинцем. Что бы он там ни возжелал, сначала этого захочет она, а ей, видимо, хочется стать супругой барона Вальденхейма. Барон же стремится стать графомАльбрехтом Вальденхеймом, и вот для осуществления этого плана ей понадобилось знамя.
Ульф нахмурился:
— Но старший брат Альбрехта уже граф Валь… Ох, я, кажется, понял.
— Это лишь предположение, — надулся Эрих. — Вы строите воздушные замки. Даже если леди Магда намеревается использовать знамя в каких-то дурных целях, что, как мне кажется, вообще-то, невозможно, у вас нет доказательств, что барон Альбрехт что-то замышляет.
— Да неужто? — спросил Райнер. — Тогда скажи мне вот что. Если это знамя так важно и его необходимо использовать для защиты Империи, с чего бы Альбрехту не послать батальон пикинеров и эскадрон копейщиков, чтобы сопровождать леди Магду? Почему он отправил не стрелков и мечников, а горстку приговоренных к казни? — Он ухмыльнулся. — Да потому, что он не хочет, чтобы о его замысле стало известно. А нас всех он убьет, когда мы вернемся, — и никто уже точно не проговорится.
— Ваши слова попахивают предательством, сэр, — сказал Эрих.
— Не то слово. — Райнер вздохнул и потер глаза. — А я вот боюсь, что, если барон Альбрехт и леди Магда заподозрят, что мы уцелели и догадываемся об их намерениях, мы можем убегать сколь угодно быстро и прятаться как угодно далеко — все без толку. Они выследят нас и убьют. А с таким клеймом найти нас не составляет труда. Безопасность нам явно не грозит.
— Но ведь есть еще Мариенбург? — сказал Халс. — И Тилея, и Пограничные Княжества. Там знак молота ничего не значит.
— Ну да, — отозвался Райнер. — Это верно. А долго ли ты продержишься, не заскучав по дому? Или пока не захочешь насладиться хохландским элем и колбасками из Карольсбурга? Пока не захочешь услышать голос своей матери?
— Убивец ты. Все это для нас потеряно, — с горечью сказал Халс. — Мы заклеймены.
— Возможно, и не всё, — сказал Райнер. — Насколько я понимаю, есть способ не только сохранить наши шкуры в целости, но и заполучить обещанную награду.
Джано быстренько навострил уши:
— Ну и как?
Райнер пожал плечами:
— Последовать приказу Вирта и предупредить графа Вальденхейма о заговоре его брата.
Мужчины забормотали что-то одобрительное, но Халс расхохотался:
— А ты уверен, что граф Манфред поверит словам убийц и дезертиров — ну, ты ж знаешь, как они нас называют, — а не своему брату и почтенной служительнице Шаллии? А что, если он прикажет убить нас? Или бросит обратно в тюрьму?
Остальные закивали и повернулись к Райнеру.
— Ну да, — вздохнул он. — Тут мне нечего вам возразить. Но должен же быть в Империи хоть один честный граф?
— Вам это лучше знать, милорд, — с издевкой сказал Павел.
— Конечно, это рискованно, но есть ли другой выход? Вы что, хотите провести остаток дней на чужбине? Или здесь, но как преступники, пряча руки и шатаясь с места на место, поскольку по закону Империи вас будут преследовать вечно? Вы уверены, что не желаете вернуться домой? Манфред, скажу я вам, все же наименьшее из зол.
— Не говоря уже о том, что такой поступок будет единственно правильным, — сказал Франц.
Райнер усмехнулся. Халс и Павел громко засмеялись. Джано захихикал.
Халс утер глаза:
— Ой, малыш, ну ты нас и пристыдил.
Все выразили явное одобрение, но Эрих по-прежнему стоял, скрестив руки на груди. Наконец он заговорил:
— Нет, ничего мы не решили. У тебя хорошо подвешен язык, Гетцау, но меня ты не убедил. Единственно правильнымбудет… — Он грозно посмотрел на Франца. — …последовать приказу, данному нам бароном Альбрехтом, и завершить миссию. И поскольку после гибели Вирта я тут старший по званию офицер, я вам приказываю поступить именно так.