Проклятие
Шрифт:
Илюша по уши в мифе, а это так опасно для юной, неопытной души. На первых порах всё вроде хорошо, запоров, малоприятная, неуместная ирония, никаких, да эти запоры чистый брех, выдумка! А что есть, зачем приехал? Романтический побег от пассивного прозябания. Одна шальная, завиральная, отнюдь не хамскими генами формулируемая идейка мучит его, донимает, сверлит мозг, — конечно, много воды утекло, а всё же вдруг нападет на след, очень требуется ему в бесконечных архивах покопаться, поработать, разобраться в родословной надо, мечта манит, веление сердца, впивается в прошлое.
В эти самые архивы Илюша окунулся с головой, сколько тут всего, бездна, черт ногу сломит, ловит за ненадежный скользкий хвост истину, которой нет в учебниках истории, ударился, не знает лености, рассеянности, сонливости, одолевающей в архивах многие светлые головы, кропотливая работа и на любителя, пытлив, дерзает, что-то там волнует, дразнит его ум, с жутким чувством пашет почву, судьбой предков очень интересуется, изощрен в догадках, гипотезах. Откопал, выяснил, помните, был среди его предков священник, проклявший
Подозрительно много случайностей, случай на случае, захлестывают, перехлестывают случайности, кривляются, строят рожи, путают карты и кофейную гущу, — трудновыразимая мысль, нащупал, радостно трепещет душа Илюши, исследовательское исступление, страсть, похоть, блуд исследователя, невозможно не поддаться обаянию случая и не увидеть за подлым случаем нечто большее, неслучайное: Небесная канцелярия как бы исподволь старательно готовила встречу отца и дочери, всемогущий Его Величество фатум, перед которым всё живое беспомощно, беззащитно, фатум, потрясший воображение прекрасных греков, да и современное просвещенное сознание, кто, ратуя, пал побежденный лишь роком (Тютчев), отнюдь не преодолело древнее суеверие, и вы нарываетесь, напарываясь на подобный феномен, невольно испытываете священный ужас… Какая-то неукоснительная сила, твердая, хитрая и изворотливая воля (кстати, именно в этих и подобных терминах, если доверять переводчику, Гегель характеризует разум истории) бесцеремонным, беспардонным образом готовила встречу, да, она была записана в книге судеб еще до рождения наших героев (есть такая точка зрения, что судьба троянских героев определилась в момент жаркого соития Леды с лебедем, под видом которого явился сам Зевс: Леда родила Прекрасную Елену!), все силы работают на нее, она кому-то нужна, предопределена, вот должен заголится, расколоться упорный, упрямый орех, разрешится, разгадается хитрый ребус, всё должно получиться, ловкость рук и никакого мошенства, уловлен господин Случай, что бы там ни пряталось под его личиной, интерпретирован в мировой порядок, несмотря на ропот возражений…
Однако в тот момент, когда невероятные трудности подготовки позади, включая социальные катаклизмы, бедствия, две войны, революция, гражданская война, когда встреча вот-вот должна объективизироваться, все само идет, несется на полном скаку, того гляди отец и дочь революционерка стукнутся лбами, так хочется этой встречи, наконец-то, искры из глаз, они узнали друг друга! тут — нежданный досадный ляп, подвох какой-то, врывается откровенная нелепость, начинается лишняя галиматья, загибается отец Анны Ильиничны, умирает от бурного и скоропалительного, отнюдь не романтического голодного поноса, умирает в полусознательном состоянии на нарах, умирает тихо, без причитаний, без проклятий небесам в духе невинного страдальца Иова (если латынь: Иоб, не хорошо! ой, не хорошо! очень неблагозвучно и душе противно). Куда денешься, в лагере все умирают тихо и не рыпаются, покорны судьбе, лагерь есть лагерь, царствие ему, разумеется, протоиерею Илье, Небесное, пострадал за веру православную, так и не вышел из лагеря, предан забвению новомученик, загибается как раз в день прибытия на ОЛП нового этапа; вместо сияющей истины видится лишь ее жалкая, размытая тень на стене пещеры (Платон), и наш Илюша, так уверенно шедший по следу, трахнулся о грозный
А может, работу завершать стало уже скучно и не интересно? акосмия, накосивыкусимия, головотяпство, абсурд, нет чистоты принципа, жизнь таинственна, лукава, готические перехлесты, загадки, символы, именно символична жизнь, а не реалистична, другими словами, в ней недостает порою важных звеньев, все подчиняется классической статистике, напоминает плохой спектакль, в котором не сведены концы с концами, бессмыслица, недодуманности, непродуманности, недоделанности, сбивающие с толка, а все же вдруг в этом есть своя страшная, непостижимая глубина, страшная тайна?!
Дед, то бишь отступник, порвавший с дисседентством, проклятый им, в восторге от откровений внука, увлечен внуком, непутевый дед, несамостоятельный, всегда от чего-нибудь у него голова кружится, романтиком остался, носится с внуком, рассказывает всем ошеломляющую историю семьи (семейки!); они, старый (вообще-то не очень старый) и малый, заявляются (явление!) с докладом на нашу прославленную просвещенную интеллигентскую Кухню (сколько таких явлены было на Кухне!), не посиделки, а тусовка (давно уже живем в отдельных квартирах, забыли о тесноте коммуналок), да, вы не ошиблись, читает лекцию, вещает Илюша, надув щеки, обстоятельно отвечает на наши вопросы, все-то он знает, да, речь в лекции шла о том самым Агранове который подписал постановление на арест Мандельштама! Ой, как интересно! Вот тут-то, у нас, на Кухне (а не в лагере), грянула роковая абсолютно нечаянная встреча, для кого-то и нечаянная радость, дл родителей Илюши — жуткое проклятие Неба, да никто не охмурял исследователя архивов НКВД и ГУЛАГа, глупости, никто ему специально и из вредности не подсовывал упрямую православную Катю…
(если не считать, что этот кто-то есть этот самый, никогда не дремлющий дух самоуничтожения и небытия, князь тьмы, хозяин державы смерти, враг людей, стремящийся сбить всех с истинного пути, он-то всегда все перехитрит, обведет вокруг пальца, козыри в руках у князя тьмы, с ним надо держать ухо остро, бороться не с помочью интеллекта, всяких силлогизмов, очевидностей и доводов разума, а молитвой и постом, если этот страшный и мудрый змий все же существует, а скорее всего это так, и это дело его рук, он результатом своих козней должен быть весьма доволен, может пузо потирать, полный успех! Но Кухня и бывший незадачливый диссидент и ренегат Юра тут не в ответе)
…блондинку, умненькую, самостоятельную, знающую себе цену, очень симпатичная девочка, по всем статьям лапочка, само у молодежи получается, без наших натырок, пришел, увидел, прилип глазами, побежден! начинается вовсе неправдоподобная, невероятная дикая история, настолько она банальна, глянул, клюнул поплавок, без вас не мыслю дня прожить, ранен Катей, бедный наш подранок, лишился разума и сердечного спокойствия, заклинило, горячее сердце, первая любовь, страсти-мордасти, весь мир преобразился в сверхъестественном зареве Эроса, слышать ничего не хочет, Катю ему подавай, без Кати рай — не рай. А там, в Израиле, какие идешки, какие у них ножки, какие юбочки, все, как на подбор, брюнеточки да изящные шатенки (Кузьму бы на них, брюнетки входят важной составной частью в миф о Кузьме), а он блондинку полюбил, русскую…
(обидел было Илюша своего идола, бездумно сморозил, почему у вас, в России, так плохо говорят по-русски? вообще-то в вопросе легко просматривается и гордое сознание своего превосходства над местной фауной, и образец высокомерной и беззаботной бестактности, и всякие там следы русофобии, выглянувшие из черного подполья еврейской психики, знай край! почему-то занесло его; тут-то она ему и залепила! Угостила. Плечиком повела. Поднялась уходить. Просвистеть мимо - прямая угроза у юноши, завертелся волчком, завертишься, разговаривают с ним с позиции силы, да что такого он сказал? Всего-то ничего. Он же ничего эдакого не хотел, не имел в виду, сорвалась шутка, несоразмерная, недоразумение, а к чему привело, девушка оказалась крайне впечатлительной, обрыв духовных нитей, бедный близорукий очкарик, он же угождать рад, он же рыцарь, готов на руках носить, лелеять; откуда она взяла, он же любит Россию, и Катю любит, и Россию, безумно любит, Святая Русь, отечество, я твой! напряженно, долго выясняли отношения, был прощен, поставлено на вид, в другой раз не будет забываться)
…ортодоксально православную, интеллектуалку. Хлебнул эликсир сатаны, любит ее, стервочку длинноногую, шибко православную, сильнее жизни, умопомрачение, наваждение, а вы было вякали, что в аду сексуальной революции и общей, половой распущенности, цинизма невозможны большие чувства, нежные, высокие болезни, невозможны Ромео и Джульетта, да не баба Илюше нужна, не вообще баба, а предназначенная ему, только ему, Катя, свет клином сошелся, смолкни навсегда психоанализ, не годятся твои методы борьбы с неврозами, каверзными завихрениями.