Проклятые вечностью
Шрифт:
— А где же Ваш предводитель? Где Виктор? — насмешливо поинтересовался он, окинув вампиров беглым взглядом, но лишь тишина стала ему ответом. Никто не решался первым наброситься на великого властелина ночи. — Так я и думал! Руководит бойцами из тыла. Что уж говорить — истинный командир!
Нападавшие взволнованно переглянулись, но с места не двинулись, в ту же секунду Дракула почувствовал, как к нему подкрадываются со спины, но взмыть ввысь не успел, ибо сразу несколько воинов набросились на его крылья, став неподъёмной ношей. Тогда, будто дожидаясь заветного сигнала к атаке, в бой ринулись остальные. В лунном свете сверкнули серебряные клинки, пики освященных копий, загремело железо, схлестнувшись со стальными когтями. Находясь в своем демоническом облике, вампир предпочитал обходиться без меча, голыми руками разрывая своих жертв
Несмотря на то, что сила, как боевой единицы, была явно на его стороне, враг превосходил его в количестве, а в решающие моменты, это играло не малую роль. Все сильнее его обступали, изрешетив серебряными кольями перепончатые крылья. Боль была адской, но проходила практически мгновенно, затягиваясь слоем кожи, но и этот процесс был весьма неприятным, что только распаляло его злобу, только вот силы постепенно оставляли его, поэтому, приняв свой человеческий облик, он выхватил огромное копье из рук павшего воина, держа своих недругов на расстоянии.
Когда изрядно поредевшие ряды вампиров двинулись на очередной приступ, Дракула краем глаза заметил Ван Хелсинга, обратившегося оборотнем. Напав на врагов с тыла, он внес изрядную смуту в их строй, обращая несчастных в бегство. Ловко орудуя своими клыками и когтями, охотник буквально разрывал на части их плоть, превратив небольшую площадку у главных ворот в кровавое месиво.
— Задержался, так ты рискуешь пропустить все веселье, — ехидно заметил граф, метнув в сторону своего боевого товарища веселый взгляд. В то самое мгновение перед его бессмертным взором предстала совершенно иная битва, произошедшая более четырех веков назад, но навсегда оставившая отпечаток в его памяти. Это было сражение против турок, у самых границ его земель. Первый бой, проведенный вместе с Божьим посланником, ставшим на долгие годы правой рукой господаря Трансильвании. Тогда, получив ранение в битве, Дракула уже и не рассчитывал выбраться с поля боя живым. Взметнув глаза к небесам, он мысленно прощался с тем, что было ему дорого, чувствуя, как все пространство вокруг него постепенно обволакивает алая пелена. Боль в боку была нестерпимой, во рту ощущался металлический привкус крови, а кираса непомерной тяжестью давила на грудь. Никогда еще в смертной жизни грозный правитель не чувствовал себя таким бессильным и обреченным. Не в силах поднять меч, он каждое мгновение ожидал смерти, но эта костлявая старуха будто смеялась над ним, наблюдая за его мучениями, но жизнь преподнесла ему нежданный сюрприз. Помощь пришла оттуда, откуда Владислав даже не рассчитывал ее получить. Почувствовав, как сильная рука притянула его обессиленное тело к себе, Дракула приоткрыл глаза, увидев Ван Хелсинга, затащившего его почти бездыханное тело на своего коня.
В тот миг Дракула действительно поверил в то, что за спиной его новоявленного товарища находятся ангельские крылья, ибо только Божья милость могла уберечь их от верной смерти. Тогда мрачный жнец не смог собрать кровавую жатву, а Дракула сумел избежать плачевного конца. Так началась их дружба, закончившаяся из-за любви и коварных наветов. Как бы то ни было, в тот час граф свято верил в божественное происхождение Гэбрила. Тогда он воочию убедился в том, что истинный облик ангелов расходится с общепринятыми представлениями мастеров эпохи Возрождения. Они были далеко не небесными созданиями, они были огненными, а крылья их на пробу оказались не так легки, ибо на них лежал неподъемный груз божественного долга. Это были не беззащитные создания со светлыми ликами, сошедшие с полотен художников и скульпторов той эпохи — это были настоящие воины: не ведающие жалости, не знающие страха, слепо следующие за волей Создателя. А архангелы, такие как Гавриил, стояли на вершине этой божественной иерархии. Они были совершенны. Они были самым грозным орудием небес.
Лишь за одно мгновение перед глазами Дракулы промелькнули эти бесценные воспоминания, разливая по груди приятное тепло, но скрежет железа за спиной вернул ему ощущение реальности. И вновь разразился бой. С новой силой взметнулись мечи и засияли копья.
Давно не видел свет картины единения в бою вампира и оборотня. Несмотря на прошедшие в ненависти и забвении века, боевые
— Откуда вы узнали про портал? — прорычал Дракула, придавив к земле последнего выжившего солдата, но тот молчал. Признаться, граф уже и сам прекрасно знал ответ на свой вопрос, но точно так же, как и Анна, не желал верить фактам, а точнее, желал услышать их подтверждение из чужих уст. — Я спрашиваю: откуда? — вдавливая его еще сильнее, отозвался он. — Ну же…
— Это… Виктор! — задыхаясь, прошипел несчастный, чувствуя, как кровь из разбитой раны на голове, застилает пеленой глаза.
— Кто сказал об этом Виктору? — не унимался вампир. — Кто?
— Я не знаю! Не знаю! — трепеща всем телом, пищал несчастный.
— Говори! — прокричал Влад, но тот в ответ лишь дрожал, как осиновый лист на ветру.
— Влад, отпусти его, — подходя к ним, проговорил Ван Хелсинг, — он и правда ничего не знает об этом. Он лишь солдат. Его долг выполнять приказы.
— О, я заметил, что думать многие из Вас действительно не приучены, — с ехидством заметил Дракула, вымещая на товарища свою злобу. — Ангел должен быть покорным, не так ли? — с хрустом сворачивая шею своей жертвы, заметил граф.
— Все верно! Мы самые верные из слуг Господа! — со смирением проговорил охотник, наградив вампира надменным взглядом. С тех пор, как завеса тайны его прошлого была приоткрыта, Гэбриэл по крупицам начинал восстанавливать свою память, заглядывая в самые отдаленные закоулки, хранившие воспоминания тысячелетний давности. Все больше он убеждался в правоте Дракулы, а оттого горечь от наказания Всевышнего становилась еще мучительней. Он посмел ослушаться высшего приказа, он поддался человеческим эмоциям, он взбунтовался против собственного Отца и был низвергнут на землю. Он, третий сын Господа, уступивший по мощи лишь Михаилу и Люциферу. Это был непростительный грех, за который, как оказалось, Ван Хелсинг нес повинность не первое столетие, но только теперь, когда память приоткрыла для него двери неизвестности, желание вознестись ввысь, вернуться домой стало нестерпимым, ибо кровь все сильнее бурлила в его венах.
— Быстро, однако, ты принял свою истинную суть! — с презрением заметил граф. — Нужно возвращаться в замок. Здесь больше оставаться нельзя.
За всю дорогу назад ни один из них не проронил ни слова, погрузившись в пугающую атмосферу собственных мыслей. Дракула никак не мог взять в толк то, зачем была нужна эта обреченная на поражение вылазка, но когда, войдя в зал, где они оставили Анну, вампир увидел на гранитных плитах метку, начертанную кровью, все встало на свои места.
— Это был лишь отвлекающий маневр, — рассматривая заключенную в круг и перечеркнутую посередине латинскую букву «V», проговорил Дракула.
— О чем ты говоришь? — поинтересовался Ван Хелсинг.
— О том, что нас обвели вокруг пальца! Вместо того, чтобы гоняться за нами от одного убежища к другому, они сделали так, что мы сами явимся к ним.
— Они забрали Анну?! — воскликнул Ван Хелсинг, инстинктивно сжав руки в кулаки так, что побелели костяшки.
— Да, — коротко кивнул граф, пытаясь прикинуть насколько ходов опережает его противник, явно вознамерившийся стереть с лица земли всех высших вампиров, чтобы безраздельно властвовать над бессмертными. Не успел Дракула закончить, как охотник метнулся вверх по лестнице к наблюдательному пункту, где должна была их ожидать Селин, но, вступив в комнату, замер, словно ледяная статуя.