Проклятые вечностью
Шрифт:
— Вы, смертные, такие ничтожные! Когда не хватает сил, чтобы дать достойный отпор, такие как ты начинают бросаться пустыми угрозами. Это становится скучно! С каждой секундой ты все сильнее приближаешься к праху, смерть уже стоит за твоей спиной, протягивая руки, а я… Я все еще далек от нее и буду возвращаться в этот мир, испив крови людей. Но твоя жалкая жизнь коротка в смирении и добродетели! Так как же ты собираешься меня уничтожить? — с презрением бросил Дракула.
Вампир начал медленно увлекать Анну за собой, бросив на Ван Хелсинга полный презрения взгляд. Накинув на девушку свой плащ, они вместе переступили порог церкви, оставляя позади прошлую жизнь, воспоминания, боль, переходя в новую сферу
Дракула уже собирался взять на руки свою драгоценную ношу в тот момент, когда Ван Хелсинг с силой потянул девушку к себе, с ног до головы окатив святой водой. Издав пронзительный крик, принцесса отскочила в сторону, будто ее обдали кипятком, бросив на своего обидчика полный ненависти взгляд. Но в ту же секунду пылающий в ее глазах огонь угас, возвращая ее взгляду проблеск сознания. Охотник готов был поклясться, что в этот момент на него смотрела прежняя Анна: готовая пожертвовать своей жизнью, чтобы спасти ближнего, нежная и воинственная одновременно, та Анна, которая смогла завоевать его сердце, та, которая не страшилась вступить в бой с силами в десятки раз превосходящими ее собственные.
— Гэбриэл, — прошептала она, протянув руки к своему другу, но в ту же секунду была насильно заключена в стальные объятия вампира.
— Анна! — прокричал Ван Хелсинг, кидаясь к ней, но было уже слишком поздно. В мгновение ока вампир принял свое демоническое обличие и воспарил в небеса, скрываясь в ночном мраке.
В глубине души и принцесса, и охотник знали, что они дошли до точки невозврата и теперь все изменения, которые будут происходить с ними, возымеют необратимый характер независимо от их желаний. На каждого из них легла дьявольская печать, оскверняя их сердца, их тела и их души. Каждому из них судьбой предначертано нести свое проклятие, как крест, делая их зависимыми от света луны и крови. С этого момента каждому из них предстоит тернистый путь, ведущий в неизвестность, за которой находится ночь.
========== Зов луны ==========
Ночь окутала небеса над Трансильванией темной вуалью, на которой, будто бриллианты, рассыпались сияющие звезды, изредка скрывающиеся за пушистыми облаками, изо всех сил старающимися покинуть эту таинственную землю, наполненную восставшими из мрака порождениями ада. Горы погрузились в атмосферу пугающего спокойствия, и в этой повисшей тишине каждый звук, каждый шорох, каждый треск будоражил сознание, воскрешая в нем эфемерные картины, призрачные видения и обманчивые миражи, способные свести с ума.
Испуганно озираясь по сторонам, Карл неуверенно семенил за своим другом, пытаясь не отставать от него ни на шаг. Каждую секунду ему мерещилось, что из-за любого угла на них может выскочить какая-нибудь бессмертная тварь, утаскивая их души в самую глубокую преисподнюю. Колышущиеся на ветру ветви деревьев и кустарников, за которые он то и дело цеплялся, казались ему костлявыми пальцами смерти, которые неизменно заключат его в свои объятия, посмей он остановиться. До замка Анны оставалось не больше пяти минут ходьбы, но и это время умудрилось превратиться в поток, длинною в вечность, наполненный страхом и дурными предчувствиями.
— Ван Хелсинг, Ван Хелсинг, постой! — окликнул он своего товарища, который, казалось, мчался, не разбирая дороги. — Да постой же ты!
— Ты понимаешь, что Анна в руках этого мерзавца? У нас нет ни минуты! — навалившись на дверь, прорычал тот.
Замок распахнул для мужчин свои холодные объятия, пропуская их в свои пустые чертоги. Вздувшийся местами паркет предательски скрипел под ногами, устрашающим звуком разносясь по коридору. Если бы слуги в спешке не покинули эту молчаливую обитель, то сейчас, непременно, сбежались бы в главный зал, чтобы
— Остановись хотя бы на мгновение и послушай меня, — взмолился послушник, преграждая дорогу не в меру пылкому другу.
— Я уже однажды послушал тебя, отступился, вернулся в этот замок, пока Анна была в руках у этих чудовищ — больше, я не совершу такую оплошность, — отталкивая монаха в сторону, прорычал он. В этот момент на его лице отразилась звериная гримаса, заставившая похолодеть кровь в жилах Карла. Однако, сам не понимая откуда в нем такая смелость, он с силой ухватил Гэбриэла за плечо и притянул к себе.
— Чувства к Анне и ненависть к Дракуле застилают твои глаза пеленой, сквозь которую ты не можешь увидеть реальность. Той женщины, которую ты знал, больше нет! Она никогда не вернется! Никогда! У нас сейчас другие заботы — монстр Франкенштейна все еще в их руках. Я даже боюсь представить, что эти нелюди сделают с ним и какие последствия это может иметь! — практически прокричал он, сильнее сжимая пальцы, но тут же отскочил от охотника, как от огня, уставившись на кровавое пятно на груди, проступившее сквозь шерстяную рубаху. — Это же…
— Нет, это… — ухватившись за разодранную рану, которая теперь будто горела огнем, прошипел Ван Хелсинг.
— Это след от укуса! Тебя покусал оборотень! — стараясь подавить приступ паники, пролепетал Карл, вжавшись в стену. — Это значит, что с рождением полной луны ты станешь… — и тут его будто ударила молния, — ведь первое полнолуние — сегодня! Зов луны, зов крови — это может случиться в любое мгновение! — пролепетал послушник.
— Это не самая большая наша проблема, — будто не замечая его реакции, не слыша его слов, проговорил охотник. По правде сказать, он совсем позабыл о своем проклятии, начиная с того момента, как тело возлюбленной подбросили к порогу её собственного дома. Боль, отчаяние, безысходность настолько завладели его разумом, что даже саднившая рана на груди будто перестала напоминать о себе, отступив на второй план, уступая место ненависти, сжигавшей его душу. Он ненавидел вампиров, посмевших похитить принцессу; ненавидел Дракулу, решившего в угоду своей прихоти обречь ее душу на адские муки; ненавидел Карла за то, что посмел остановить его, когда он рвался в погоню; ненавидел себя за то, что не сумел защитить ее. Впервые в жизни ненависть захватила его настолько, что разум не мог найти в его голове ни одну спасительную мысль, способную вытащить его из этого бушующего океана страстей. Всегда выдержанный и рассудительный Ван Хелсинг будто превратился в безумца, поглощенного эмоциями. Кровь оборотня буквально закипала в его венах, заставляя повиноваться первобытным инстинктам, заложенным в каждом звере.
— Разве ты не видишь? — в сердцах бросил послушник. — Уже ничего нельзя изменить! Анна стала его невестой, а ты — слугой. Отныне ей судьбой предопределено возлечь с ним на кровавом ложе, а тебе, молчаливо склонив голову, созерцать картину ее грехопадения. Но, если Бог нас окончательно не оставил, то в память о той Анне, которую все мы так горячо любили, мы должны завершить начатое. Мы должны найти монстра, должны помешать планам Дракулы. Поверь мне, если бы она сейчас была с нами, ее душа желала бы этого больше всего на свете!