Проклятые вечностью
Шрифт:
Чем больше он говорил, тем больше в глазах Селин отражался адский огонь, способный растопить вековой лед. Это была не просто ненависть — это была злость, вызванная неуверенностью и потаенным страхом, выдающая ее тайные намерения.
— Молчишь, может тебе помочь? — проговорил он, бросив мимолетный взгляд на медальон в форме летучей мыши у нее на груди. После чего отступил к столу, пытаясь найти среди груды бумаг черный стилет, который ему так любезно подкинула Алира в ночь, когда забрали Анну. — Это ведь не простое оружие? Не просто символ клана, иначе ты бы не вернулась за ним! Я более чем уверен, что оно хранит в себе какой-то сакральный смысл, — зажав в своей руке холодную рукоять,
— Не стоит преувеличивать ценность вещей. Это всего лишь кинжал — своего рода визитная карточка нашего сообщества, — проговорила она, стараясь предать большее равнодушие своему взгляду.
— Что ж, тогда вовсе не обязательно его беречь, ведь так? Знаешь в чем минус такого оружия? Камень острый, как бритва, но, увы, хрупкий как стекло, — ухмыльнулся он, выхватив с оружейной стены массивный молот. Мгновение спустя один лишь взмах рассек воздух, и тут же вся эта много килограммовая масса обрушилась вниз на кинжал.
— Стой! — отчаянно крикнула Селин, протягивая руки к стилету. Цель была достигнута — оружие замерло в миллиметре от хрупкого острия, придавив его своим весом, но не причинив вреда.
— Итак, — с самодовольной улыбкой протянул он, — я вижу, что ты готова к переговорам! Что это за кинжал? И запомни, не нужно врать. Я ведь теперь оборотень, а собаки хорошо чувствуют ложь…и страх, — слегка помедлив, добавил он.
Внутри у Селин все клокотало от злости. Подумать только, ее обвел вокруг пальца оборотень, не более как два часа назад переживший свое первое перерождение, и теперь, чтобы достигнуть своей цели, она была вынуждена принять его условия, надеясь, что никто больше не узнает об этом позоре. Ей полагалось с гордостью погибнуть от руки ликана, а она еще, по непонятной самой ей причине, отважилась вести с ним разговоры, нарушая все правила, которые с таким трепетом охраняла ранее. Сказать откровенно, было в его поведении что-то притягивающее, чувствовался какой-то стержень, воля, которую не могла побороть волчья кровь. В нем было и милосердие, и благородность, и отвага, и гибкий ум, и преданность, — в общем, все то, что она искренне желала видеть в своих собратьях, но не находила.
— Стилет сделан из метеоритного камня, попавшего на землю с Сириуса еще в незапамятные времена. Его называли “Камнем судьбы”. По легендам сначала он принадлежал правителям Атлантиды, а потом хранился в Тибете, в Шамбале, так как излучал волны, влияющие на судьбы мира. Однако в библейские времена метеорит был разделен. До сих пор ходят сказания о том, что тот, кто сможет собрать все эти артефакты воедино, будет обладать небывалой властью, но это лишь суеверные истории, не более того. Из небольшого осколка сделали знаменитый перстень царя Соломона.
— То самое кольцо, что ему подарил древний оракул? — не веря своим ушам, спросил охотник.
— Да. То самое кольцо, на котором древними символами начертаны слова «все проходит», — проговорила она, — а на внутренней стороне была другая надпись…
— «Пройдет и это», — перебил ее Ван Хелсинг, заканчивая за нее мысль. Признаться, он уже давно забыл об этой древней легенде, забыл о том, что время лучший лекарь, способный зарубцевать многие раны. В этот миг в его сердце зародилась хрупкая надежда на то, что когда-нибудь, если ему удастся пережить эти испытания пройдет, и его боль. Он знал, что на сердце навсегда останется шрам, напоминавшей об этом дне, но может через год, два, десять лет, он все-таки сможет найти покой. Но девушка, будто не замечая его задумчивости, продолжала:
— Еще одна часть была у Александра Македонского. В честь завоевания Персии ему в дар была преподнесена корона в форме лавровых ветвей. Но из метеора было сделано и оружие…
— Что ж, теперь у тебя вдвойне больше причин принять мою сделку. Проведи меня к монстру, дай возможность убить нашего общего врага, и я верну тебе твой кинжал. Клянусь, у меня нет намерения вмешиваться в дела вашего клана. К тому же, если я рискну обмануть тебя, разве не на вашей стороне будет численный перевес?
— У меня нет ни единой причины тебе доверять, — прошипела она, пытаясь проникнуть взглядом в его душу.
— Что ж, если ты не готова рискнуть, значит, этот ножик не так уж и ценен, — с пренебрежением проговорил он, в очередной раз занося над лезвием огромный молот.
— Постой, я согласна, — обреченно проговорила Селин, проклиная себя за то, что допустила подобную оплошность.
— Кстати, раз уж нам предстоит путешествие, то мне хотелось бы верить в то, что ты не всадишь мне нож в спину. Взамен обещаю не делать этого и по отношению к тебе.
— Я не даю обещаний, которые могу не сдержать, — возвращая ему его ухмылку, проговорила она.
— Что ж, вполне резонно. Скоро рассвет, — проговорил он, выглядывая в окно, я так понимаю, днем передвигаться мы не сможем, а значит, выступаем с закатом.
— Хорошо, — согласно кивнула она.
— Тут есть склеп, подвалы, но вот насчет гробов не знаю…
— Это всё глупые бабушкины сказки, — с улыбкой ответила она, искренне радуясь наивному вопросу охотника.
— А что же тебе нужно?
— Обыкновенной темной комнаты вполне достаточно, но, учитывая обстоятельства нашего знакомства, я бы предпочла помещение без окон.
— Это только комната прислуги, — задумчиво потирая подбородок, проговорил охотник.
— Я не привередлива, — заметила она, направляясь вниз по лестнице.
— Откуда ты знаешь, куда идти?
Этот вопрос, над которым она даже не задумывалась, ввел ее в настоящий ступор. Девушка никогда не была в этом доме, никогда даже не слышала о нем или его обитателях, однако по каким-то непонятным причинам многое из того, что она здесь увидела, казалось ей поразительно знакомым.
— Все старые замки строятся по одному принципу, наш — не исключение, — на ходу бросила она, осматривая фамильные портреты.
Что ж, Ван Хелсинг сегодня мог быть доволен собой. Сделка, пусть и заключенная путем шантажа, позволяла ему убить двух зайцев одновременно. С одной стороны подобраться к монстру, чтобы выполнить свой долг перед Богом, с другой стороны — к Дракуле, чтобы выполнить обязательства перед своим сердцем. Только сейчас, когда испытания прошедшей ночи остались позади, он понял, как сильно устал. Все тело ныло тупой мышечной болью, голова раскалывалась, рана от серебряной пули, пусть и затянувшаяся, ныла, напоминая о яде, растекшемся по его венам. Заткнув за пояс злополучный кинжал, мужчина упал на небольшую софу, прикрыв себя небольшим стеганым пледом, и тут же провалился в сон, забыв на время о боли, усталости, долге и чести, которые будто сговорились между собой, чтобы свести его с ума.