Проклятые вечностью
Шрифт:
— Это старейшины! Со стародавних времен в сообществе вампиров установилась своя иерархия. Хотя каждый из нас сам по себе силен и обладает уникальными особенностями, способности новообращенных меркнут на фоне могущества древних сородичей. Патриархи вампиров были и остаются непререкаемыми авторитетами, удерживая власть в своих руках, верша справедливый суд. Если, конечно, можно считать это справедливостью. Многие из них родились раньше основателей ныне существующих королевских династий – они древнее, чем аристократические титулы, которыми их наделили. Не говоря о том, что за своё тысячелетнее существование они накопили не только сверхъестественную
— Ты тоже входишь в совет старейшин? — проговорила она, стараясь увести свои мысли в другом направлении.
— Я мог бы, но не испытываю никакого желания разбираться в чужих конфликтах! — брезгливо заметил он, проникая в ее сознание. — Не успел, Влад, — прошептал вампир, видя, как загорелись глаза Дракулы, наблюдающего за ними. Анна чувствовала, как Мираксис медленно проникает в ее воспоминания, пытаясь отыскать невидимый мост, позволяющий ему проникнуть в душу своего бывшего ученика, но тут же натолкнулся на неприступный барьер, возведённый им. — Что ж, все так, как я и думал! Я увидел достаточно!
— Зачем ты это делаешь? — практически пропищала принцесса, впившись ногтями в его ладонь. Чувство досады и собственного бессилия заставляло ее молчаливо глотать слезы, потому что в этот миг она ощущала себя безвольной марионеткой, за власть над которой боролись два опытных кукловода.
— Исключительно из любопытства. Нет ничего притягательнее тайны, которую так старательно оберегают. Твое сознание — это мост, если Влад закрывает его с одной стороны, я, в свою очередь, могу сделать это с другой. Как бы он ни старался, сейчас твой разум для него закрыт.
— Но почему?
— Скажем так, я не хочу, чтобы он совершал одни и те же ошибки дважды. Ах, ревность… глупая предательница, обнажающая слабости, у нее ледяные объятия и цепкие, как у смерти, пальцы, — произнес Мираксис, глядя на графа.
— Какая трогательная забота! — проговорила она, пропитывая каждое слово ехидством.
— Ты очень красивая женщина: страстная и строптивая, но я не завидую тому мужчине, который завладеет твоей рукой до того, как сумеет завоевать сердце! Ты сведешь его в могилу.
— Что ж, может, на это я и делаю ставку! Раз невозможно изничтожить вас иначе, — не скрывая ненависти в голосе, ответила она. Это высказывание заставило Мираксиса разразиться приступом хохота, который играл на ее нервах, разрывая струны души. — Надеюсь, тебя испепелит жар преисподней.
— Свет меня не слепит, а пламя не опаляет, ибо я тот огонь, в котором дотла сжигаются надежды. Жизнь должна гореть синим пламенем, иначе она скучна.
— Очевидно, вы нашли друг друга, — прошипела Анна, бросив на Дракулу, идущего к ним, полный ненависти взор. — Я буду молиться, чтобы вы сгорели вместе!
— Довольно! — проговорил Дракула. — Нам нужно идти.
— Она просто находка, жаль только бесполезная в нашей игре. Оставь нас! — со смехом отозвался Мираксис, небрежно взглянув на
— Ступай, — слегка кивнув, проговорил Влад, накинув на ее плечи шаль.
— Я хотел поговорить с тобой без свидетелей! — глядя в след удаляющейся Анне, произнес вампир.
— Если опять об этом же…
— Нет, не об этом! Хотя, мог бы обратиться ко мне за советом.
— Зачем? Чтобы ты посоветовал мне убить ее? К этому выводу я пришел самостоятельно!
— Жаль только, что не воплотил его в реальность, но сейчас не о том! Одна из старейшин пропала!
— Как давно? Кто? — не веря своим ушам, спросил Дракула.
— Мирабелла Найт!
— Я не успел с ней встретиться перед советом, — задумчиво произнес Владислав, пытаясь найти какое-то объяснение происходящему. — Дело пахнет мертвечиной!
— Дело пахнет изменой! — отозвался Мираксис.
— Подозреваешь кого-то из совета?
— Подозрение намного хуже знания, ведь у реальности есть пределы, а воображение безгранично!
— Да, в верности дурных предчувствий сомневаться не приходится! Ладно, нам нужно идти, посмотрим, что за оскал скрывают изысканные маски! — коснувшись его плеча, проговорил граф.
С каждым шагом Дракула явственно ощущал, что направляется прямиком в ловушку, но не мог найти в себе силы остановиться, будто какая-то невидимая рука вела его к погибели. Он чувствовал, как медленно веревка затягивается вокруг шеи, чувствовал камень, с которым он определенно пойдет на самое дно, чувствовал, что земля уже не просто дымилась — она горела под ногами, раскрывая для него врата преисподней. Чутье подсказывало, что совет был лишь отвлекающим маневром, скрывающих от посторонних глаз вершившиеся во мраке деяния, но разум никак не мог собрать все кусочки мозаики, чтобы увидеть истину. Фрагментов явно не хватало, а действовать необходимо было сейчас.
Войдя в зал, крышей которому служил огромный стеклянный купол, он воочию убедился в масштабности этого представления. В самом центре на полукруглом возвышении располагались семь кресел, на которых, подобно древним королям, сошедшим с гобеленов, восседали старейшины. Перед ними стояла пара трибун, предназначенных для ответчиков, коими являлись они с Виктором. Но хуже всего было то, что жадными глазами с балконов второго этажа на них взирали зрители, главы тринадцати сообществ, подобно стервятникам собравшиеся, чтобы стать свидетелями сотворения новой истории. Впервые совет пытался разрешить противостояние между патриархами кланов; впервые война между вампирами приобретала такой пугающий поворот; впервые неживым удалось приоткрыть завесу тайны творения, начав новую веху бессмертия. Отыскав взглядом Анну, которой было дозволено пройти в качестве свидетеля, он мысленно попытался ее успокоить, но девушка будто отрешилась ото всего, взирая на разыгрываемое перед ней представление пустыми глазами.
— Что ты ей внушил? — спросил он у Мираксиса, стоявшего по правую руку от него.
— То, чего не сделал ты. Показал ей, сколь она слаба и ничтожна, даже будучи одной из нас. Тебе не о ней сейчас стоит думать, а о них, — вампир кивнул в сторону старейшин, склонившихся над какими-то ветхими свитками.
Дракула скользнул взглядом по залу, а когда обернулся, Мираксис уже растворился, заняв свое место на одном из балконов. Про себя чертыхнувшись, граф горделиво расправив плечи, занял отведенное ему место, наградив Виктора презрительным взглядом.