Проклятые вечностью
Шрифт:
— Паника — это верный вестник смерти! — проговорила она, пытаясь успокоить сама себя. — Сейчас, первым делом, я должна найти медальон.
Спустившись по винтовой лестнице, ведущей в подземелье, девушка направилась по ответвленному коридору, уходившему вглубь скалы узким тоннелем, где находился потайной ход, через который она провела беглецов. Обшарив каждый дюйм пола, но так и не найдя заветную вещицу, Селин обреченно сползла на каменные плиты, обхватив голову руками. Казалось, что в это мгновение против нее и против ее решения воспротивились высшие силы преисподней, все сильнее подталкивая ее к бездонной пропасти
— Не это ли ищешь? — проговорил надменный мужской голос в нескольких метрах от него.
— Крэйвен? Что ты здесь… — закончить она не смогла, потому что сверкнувшая во мраке стальная цепь, на которой будто в полете зависла летучая мышь, раскинувшая в стороны свои перепончатые крылья, заставила ее в ожидании прикусить язык. Знал ли Крэйвен о том, что узники сбежали из серебряной клети? Или же просто проследил за ней, пользуясь ее рассеянностью? Как бы то ни было, дела ее были плохи. В обоих случаях приговор ей — смерть, с той лишь разницей, что второе позволит ей выиграть немного времени.
— Да, даже не заметила, как обронила его где-то в замке… — изобразив глуповатую гримаску на лице, ответила она слегка улыбнувшись.
— И решила поискать ее в тоннеле, которым не пользовались, по меньшей мере, пару десятилетий? — не унимался он, подойдя к ней настолько близко, что Селин могла почувствовать едва заметный аромат лаванды и бергамота, окружавший его ореолом притягательного магнетизма. Если бы она не знала того, кому принадлежал этот парфюм, то непременно сочла бы этот запах привлекательным, но теперь ее дурманил не его одеколон, а страх перед угрозой разоблачения, повисший над ней.
— Я люблю уединение! А где, как не здесь его искать? — совладав с собой, прошептала Селин, чувствуя, как его настойчивая рука обхватила ее за талию и притянула к себе. Их глаза находились так близко друг от друга, что девушка могла разглядеть мельчайшие узоры на его радужной оболочке, а тела практически вплотную прижимались друг к другу.
— Не замечал раньше за тобой подобных желаний…
— Возможно оттого, что плохо меня знаешь! — отозвалась она, желая увести его мысли в противоположную сторону.
— Что ж, это легко исправить! Может, ты позволишь мне разделить с тобой эти мгновения? — практически касаясь ее губ, прошептал он.
— Если уж ты оказался прозорливее меня и нашел медальон, я думаю, что нам стоит пойти к остальным! Сейчас не время и не место для подобных разоблачений, — выхватывая у него цепочку, произнесла девушка и уже порывалась направиться к выходу, когда почувствовала, что он прижал ее к стене, практически поднимая над собой. Его холодная ладонь сомкнулась на ее шее, впиваясь ногтями в нежную кожу.
— Отчего же? На мой взгляд, это как раз-таки самое подходящее место для… разоблачений! По этому тоннелю ты вывела их? Ты помогла им бежать? — прошипел мужчина, глаза которого зажглись синим пламенем.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь! — пропищала Селин, пытаясь отвести его руку.
— А по-моему, очень даже понимаешь! Уезжая, Виктор приказал нанести визит нашим узникам… И что ты думаешь? Их там нет!
— Этого не может быть! Они не могли сломать клетку! К тому же у дверей стояла стража! Или же ты был настолько глуп, что оставил их наедине с пустыми тоннелями? — почти задыхаясь, прохрипела девушка.
—
— Да как ты смеешь оскорблять меня такими подозрениями?!
— А что мне еще остается? Непонятно откуда ты притащила с собой эту псину, которая смеет именовать себя божественным посланником, но по трагическому стечению обстоятельств спустя день вся эта проклятая троица куда-то исчезает, а недалеко от места преступления я нахожу твой медальон! Не многим известны тайные тропинки этого замка, а значит, им кто-то помогал. По мне, так улик более чем достаточно, чтобы приговорить тебя к смерти в солнечной камере. Мы в ответе за то, что совершили, но если ты будешь умницей… — протянул мужчина, оглядев ее с ног до головы взглядом, полным почти животного желания, от которого ей стало не по себе.
— Судить меня может только один из старейшин нашего клана! — прошептала она, наградив его полным презрения взглядом.
— Но поскольку ни одного из них сейчас нет на месте, я могу взять это право на себя! — прошипел мужчина, сильнее сдавив ее горло.
— Ну, это маловероятно! — прошипела Селин, с размаху ударив его под локоть. Издав сдавленное шипение, Крэйвен разжал хватку и тут же почувствовал еще один мощный удар ногой в живот, заставивший его согнуться пополам от острой боли, которая судорогой свела все его тело. Не теряя ни минуты, девушка нанесла ему еще несколько ударов и, что было сил, кинулась прочь по потайному лабиринту, растворяясь в непроглядном мраке.
— Стража! — прокричал ей вослед мужчина, но преследовать ее в одиночку не решился.
О трусливой и тщеславной натуре Крэйвена Селин знала практически всё. Обладая весьма солидными умственными способностями и внешними данными, он не нашел в своей душе места даже для грамма благородства, предпочитая закулисные интриги долгу и чести, а потому она ничуть не сомневалась в том, что если кто-то когда-нибудь вонзит ей в спину кинжал, то это будет именно он.
Добежав до небесной камеры, где не так давно прощалась со своими друзьями по несчастью, девушка, разбивая руки в кровь, стала пытаться отодвинуть тяжелые камни, за которыми припасла еще одну дорожную суму для себя на тот случай, если все в очередной раз перевернется с ног на голову. Подобно Анне, в этот момент Селин искренне жалела, что не обладала крыльями, способными унести ее подальше от эпицентра этих пугающих событий. Обвязав веревку вокруг внушительного валуна, девушка скользнула вниз, искренне надеясь, что успеет достигнуть земли раньше, чем подоспеют карательные отряды.
За спуск, продлившийся не более получаса, девушке показалось, что она прожила целую жизнь, но дальше было еще хуже. Никогда в бессмертной жизни она не чувствовала себя настолько загнанной в угол. Без крыльев, без лошади, не обладая быстротой обращенного оборотня, она превращалась в легкую добычу для преследователей, холодивших ей спину дыханием смерти.
Продираясь сквозь дремучие заросли, девушка то и дело сталкивалась с сопротивлением когтистых лап сухих ветвей, цеплявших ее за одежду; боролась с еловыми ветвями, хлеставшими ее по щекам, а так же с леденящим душу ветром и преждевременным морозом, заставившим покрыться глиняное месиво лесной тропы твердой коркой.