Проклятый цветок для Тигра
Шрифт:
– Не будет никакого удара, - беспечно отозвалась она.
Вряд ли у Джина есть секреты, способные отпугнуть ее.
Они встали на колени у чаши и одновременно опустили в нее ладони.
ГЛАВА 17
Джин чувствовал себя пьяным. Накатившее внезапно желание было так сильно, что чуть было не заставило утратить контроль, и это напугало.
Но нельзя просить о доверии и сразу же предать его.
Он хотел Тэруко и раньше, когда она была его невестой. Принцесса
И да - как он ни старался противостоять этому, но влюбленность красивой и знатной девушки льстила. Ласкала тщеславие, утешала уязвленное, после отказа ее сестры, самолюбие.
Она прижималась к нему в темноте - немного испуганная, возбужденная. Девственная, как не до конца распустившийся бутон. И доступная. Весь опыт принца, все его знание о женщинах говорили: если он сейчас пойдет в атаку, Тэруко не станет сопротивляться.
Но она больше не была его женой. Три месяца брака, которых как будто не было. Они поженились летом, сейчас осень перевалила за середину, а ничего не изменилось. Она все так же невинна, он все так же хочет ее.
Злость на нелепую попытку приворота давно прошла. За месяц, который они провели рядом, Джин успел привязаться к оясимской принцессе. В роли наивного мальчишки или ершистой девушки она нравилась ему. Смешная: то милая, то колючая, как ежик. Искренняя, упрямая, боевая девчонка. Она заслуживала большего, чем стать случайным средством для утоления чужой похоти.
Плохо, что он почти не контролирует себя. Как вернется в Шаньчжу, нужно будет наведаться в кёбан, провести жаркую ночь с красоткой-кисэн.
В вытянутой руке тревожно вспыхивал и гас маленький огонек, отбрасывая желтые и красные тени на покрытые влагой стены. Джин порадовался, что успел освоить “светлячка”. Заклинание требовало концентрации, не давало отвлекаться. Например, думать о тонких пальчиках, вцепившихся во вторую ладонь…
Они прошли больше половины пути до входа, но светлее не стало, и Джин мрачно поздравил себя с тем, что худшие прогнозы, похоже оправдываются. Еще с десяток шагов и впереди встала стена из плотно наваленных камней и булыжников. Такая основательная и толстая, словно была здесь с начала времен.
– Ой, - девичьи пальцы стиснули его руку крепче.
– Мы не туда свернули, да?
– Туда, - тяжело ответил Джин.
Он мысленно прикинул толщину возникшей стены. Шагов пять, не меньше. И неизвестно сколько с той стороны, от пещеры до обрыва было пятнадцать шагов. Даже если площадку завалило наполовину, все равно…
– Не пробить, - озвучил он вердикт. Слова упали в темноту, как камни в пропасть.
– Здесь выхода больше нет.
– Что же делать?
– голос Тэруко дрогнул.
Джин обнял бы ее, но во второй руке по-прежнему плясало пламя. Голос принцессы упал до шепота.
– Мы умрем?
– Когда-нибудь - обязательно умрем, - странно, но ее страх помог взять себя в руки. Джин успокаивающе сжал ее ладонь
– Будем искать другой выход. Эти пещеры глубоки и извилисты. Вполне может оказаться, что какой-нибудь из соседних туннелей ведет на поверхность.
Он заглянул в ее расширенные от страха глаза и улыбнулся, всем видом показывая уверенность, которой не ощущал. С удивившей его самого нежностью провел пальцем вдоль девичьей щеки.
– Ты чумазая, Тэру-чан. Вся в пыли.
Принцесса ответила на его улыбку.
– Ты тоже. Давай вернемся к ручью. Только… - она смутилась, как всегда, когда приходилось признаваться в своих слабостях.
– Не гаси огонь, ладно?
– Не буду.
***
В пещере понятия дня и ночи теряют смысл. Здесь всегда темно и тихо. Только звук разбивающихся о камень капель или журчание воды, да порой странные шорохи издалека.
Заслышав шорох, Тэруко вздрагивала и еле сдерживалась, чтобы не прижаться к Джину. В темноте оживали все детские страхи. Казалось, совсем рядом, укрытое тенью за ними наблюдает неведомое чудище. Выжидает, примеряется, как бы половчее откусить руку или ногу.
Хотя, скорее всего, шелестели летучие мыши. Эти бестии облюбовали несколько пещер недалеко от входа, в том числе ту, самую первую, с ручейком. Стоило Джину войти в нее с огоньком в руке, как проклятые твари, возмущенно вереща и попискивая, налетели на пламя. Самханец выругался, утратил концентрацию и “светлячок” в его руке немедленно погас. Тэруко не завизжала только потому, что от страха пропал голос. Она стояла в черной страшной пещере, а мимо, касаясь лица крыльями, проносились неведомые крылатые зверюги, вооруженные острыми когтями и зубами.
Страшная была не темнота сама по себе, но полная беспомощность. Ожидание опасности сразу со всех сторон, чувство, что не сможешь себя защитить.
– Не бойся, - сказал Джин.
– Полетают, угомонятся. Покусай меня демоны, ну у тебя и хватка, - пожаловался он, и девушка только тогда поняла, что вцепилась в его руку так, что пальцам больно.
Они умылись в темноте, Джин наполнил водой флягу, болтавшуюся на поясе.
– У меня есть рисовые лепешки и мясо, - вспомнила Тэруко. Большую часть припасов они с Джином сложили в переметную суму, но принцесса припрятала немного провианта в заплечный мешок. Опыт двух предыдущих побегов говорил, что случится может что угодно, а иметь при себе запас еды на пару дней никогда не лишне.
– Ты умница, - одобрил принц.
– Если что, я могу поймать летучую мышь. Правда, мяса в них на один укус.
– Десять мышек, десять укусов. С голоду не умрем, - улыбнулась Тэруко.
Боги, спасибо за то, что Джин здесь! В одиночку она бы сошла с ума.
Несмотря на толщу камня вокруг, девушка не чувствовала холода. Все у самханцев не как у людей, даже в пещерах тепло! Джин мимоходом обмолвился, что всему виной горячие грунтовые воды. Подземные реки и ручьи пронизывали горы, словно сеть кровеносных сосудов, поднимались от раскаленных недр к поверхности и несли тепло.