Проклятый город. Однажды случится ужасное...

Ботти Лоран

Вдоль границы круга были аккуратно разложены буквы — весь алфавит. В центре стоял большущий хрустальный бокал на ножке, по сторонам которого лежали еще два квадратика, один с надписью ДА, другой с надписью НЕТ.

Каждый из четверых сообщников прижимал кончики пальцев к ободку бокала. «Ты не должен ничего делать и ни о чем думать, — приказала Бастиану Анн-Сесиль. — Предоставь нам тебя вести».

Они просидели в молчании несколько минут. Бастиан с трудом подавлял желание нервно рассмеяться и в то же время ощущал странное недомогание. Смеяться

хотелось, потому что все происходящее казалось ему смешным. Причиной недомогания было то, что он уже некогда слышал чужие голоса, звучавшие в собственной голове — то есть одинголос, — видел кровавый штрих, перечеркнувший небо в момент смерти его брата, а позже разговаривал с умершим по ICQ. Иными словами, дверь в потусторонний мир уже была для него слегка приоткрыта. Но до сих пор общение с этим миром еще не приносило ему ничего хорошего.

— Он здесь, — внезапно произнесла Анн-Сесиль. — Он пришел…

Они все это почувствовали — бокал слегка завибрировал под их пальцами, и одновременно с этим стало холодно — температура резко понизилась сразу на несколько градусов.

— Кто ты? — спросила Анн-Сесиль.

Никакого ответа. Бокал стоял неподвижно. Но холод еще усилился. Частью сознания, которой Бастиан все еще продолжал воспринимать окружающую реальность, он машинально отметил, что пламя свечи взметнулось от сильного порыва ветра.

— Кто ты? — повторила Анн-Сесиль, на этот раз громче. — Кто бы ты ни был, назови себя! Он тебе приказывает! Ты из его легионов? Ты служишь ему? Кто ты?

Бокал… вздрогнул. Бастиану даже показалось, что он слегка подпрыгнул, как перед этим — пламя свечи. Потом слегка повернулся — почти незаметно — и снова замер. И вдруг… указал на одну букву… другую… третью…

Ж…Ю..Л…Ь…

Сердце Бастиана резко подскочило в груди. Вокруг как будто стало еще темнее — словно лежавший на полу круг вобрал в себя весь свет.

Е…Н…

Он облегченно вздохнул, чувствуя слабое разочарование.

— Жюльен… а дальше?

Бокал медленно поворачивался вокруг своей оси.

Ж…Е…Р…Т…В…А

Анн-Сесиль и Жан-Робен обменялись быстрым взглядом.

— Назови свою фамилию.

Т…Е…Н…Ь…Б…Е..Л…

НЕТ

Бокал вдруг резко повернулся к квадратику с надписью НЕТ — так быстро, что никто не смог удержать пальцы на ободке. Стало еще холоднее. Теперь Бастиан точно знал, что они здесь не одни. Это была очевидность, которую он принял без малейшего протеста. Чужое присутствие было враждебным. Ужасающим.

Анн-Сесиль снова переглянулась с Жан-Робеном, потом они оба взглянули на Бастиана.

— Раньше это никогда не происходило так… быстро. К тому же… странно… такое ощущение, что их двое!

Но едва лишь Анн-Сесиль произнесла эти слова, даже еще раньше, чем ее пальцы снова легли на ободок бокала, он снова начал двигаться: Т…А…Л…Ь…НЕТ…К…О… Бокал продолжал двигаться сам по себе, и все четверо в изумлении отшатнулись: даже мгновенное прикосновение к нему вызывало болезненное ощущение,

как от ожога пламенем или холодом. Идущая от бокала энергия постепенно передавалась им.

— Жюльен, кто ты? Почему ты пришел к нам сегодня? — спрашивала Анн-Сесиль, стараясь говорить повелительным тоном. Она обращалась только к тому духу, который явился первым.

М…А…Р…И…С…О…Ф…И…НЕТ…Ж…Е…Р…Т…НЕТ…Т…Е…Н…Ь…Б…Е..Л…НЕТ

— Что-то не так, Жан-Робен, — с тревогой сказала Анн-Сесиль. — Их слишком много, и я не понимаю, чего они хотят… И есть еще кто-то, кто хочет помешать им говорить!

Бастиан взглянул на нее и понял, что она боится. Затем он перехватил полный ужаса взгляд Опаль и подозрительный — Жан-Робена.

Т…Е…Н…Ь…НЕТ…НЕТ…НЕТ…

Бокал не останавливался ни на секунду — он постоянно дергался от слова НЕТ к очередной букве.

— Да, ты права… мне кажется, надо остановиться, — произнес Жан-Робен.

Холод был как в могиле. При каждом выдохе с губ срывались облачка пара.

— Продолжаем, — решила Анн-Сесиль. — Это… что-то невероятное!

Ж…Е…Р…Т…НЕТ

Т…Е…Н…Ь…Б…Е…Л…НЕТ

НЕТ…Н…Е…Т…НЕТ…

Бокал кружился как юла — так быстро, что они едва успевали соединять буквы в слова. Вжик…вжик…вжик… — каждую долю секунды бокал поворачивался, совершенно четко указывая на ту или иную букву.

Ж…А…Н…Д…Ю…П…Ю…И…

Ж…Е…Р…Т…В…А…Т…Е…Н…Ь…

Б…Е…Л…А…Я…Т…А…Л…Ь…НЕТ

— Я… я боюсь! — вскричала Опаль. — Так никогда не было рань…

В это мгновение бокал разлетелся вдребезги, и все в ужасе вскрикнули.

— Надо остановиться, Анн-Сесиль! — закричал Жан-Робен, вскакивая на ноги.

Анн-Сесиль даже не успела ответить: буквы сами начали выстраиваться на полу в слова, словно легионы враждующих армий.

Л…А…В…И…Л…Л…Ь…Х…О…Ч…Е…Т…Т…Е…Б…Я…

В…И…Л…Ь…Б…У…А…П…Р…О…Ч…Ь…

НЕЕЕЕЕЕЕЕТ

— Анн-Сесиль, прикажи им остановиться!

Это был голос Жан-Робена, но Бастиан его почти не слышал, как не слышал рыданий Опаль и не видел растерянного выражения лица Анн-Сесиль, на котором больше не было очков — они слетели, когда она вскочила с места. Он как зачарованный смотрел на буквы перед собой на полу — поскольку единственный продолжал сидеть.

Ф…Р…А…Н…С…И…С…М…А…Р…Т…Е…Н…Т…Е…Н…Ь…

НЕТ…Н…Е…Т…

— Они хотят, чтобы Вильбуа ушел, — внезапно произнес Бастиан, словно пребывая в трансе. — Он тот, кто мешает им говорить. Это Вильбуа… А другие — это дети… де…

— Анн-Сесиль! Останови это! НЕМЕДЛЕННО!

— Я не могу! Это он! Это все он! — закричала она, указывая на Бастиана.

1…2…Н…О…Я…Б…Р…Я…Т…Е…Н….Ь…

НЕТ…НЕТ…НЕТ…НЕТ…

1…8…7…9…Ф…И…Л…И…П…П…Э…М…И…Л…Ь…О…Г… О…Н…Ь…Т…Е…Н…Ь…Б…Е..Л…

— Это жертвы! — воскликнул Бастиан в полной экзальтации. — Это дети, которых здесь убили и…

— Бастиан! Остановись! Скажи им, чтобы ушли!

1…0…Д…Е…К…1…9…8…8…Ж…Е…Р…Т…

— Бастиан, ты должен закрыть дверь! Иначе они все останутся здесь! Навсегда! Они всегда будут с тобой!