Проклятый граф. Том VII. На крючке ярости
Шрифт:
– Вик?? – девушка, на чьей памяти основатель рода от кошки скорее шарахался, полагая ее вселенским злом и носителем проклятия, даже приоткрыла рот, – Марк, если честно… я не совсем уверена, что это хорошая идея.
– Почему? – искренне изумился мальчик, – Нет, я знаю, да, дядя Вик вечно шарахается от Тио, но, мама, она даже спит с ним, когда он гостит у нас!
Альберт негромко вздохнул, пряча улыбку. Ему было, что ответить на последнее заявление.
– Теперь понятно, почему он гостит у нас так редко, – как бы невзначай отметил он и неожиданно махнул рукой, – Ладно, Марк, иди, лови кошку. Только
***
Анри сидел за столом в гостиной, мрачный, как грозовая туча и безмолвно созерцал столешницу под своими руками. Сидящий напротив него довольно молодой мужчина с каштановыми волосами и прозрачно-карими глазами, удивительно похожий на хозяина замка, спокойно следил за ним, покачивая уткнутый острием в столешницу стилет.
В гостиной царило молчание. Молодому наследнику говорить не хотелось, да он и опасался – любое слово могло оказаться тем самым, провоцирующим Чеслава, могло оказаться последним для него. Конечно, Ан сказал, что рыжий поклялся его не убивать… но почему он должен верить клятвам оборотня?
– На что ты так разозлился, что он ухитрился подцепить тебя?
Внезапно нарушивший тишину голос мужчины заставил парня вздрогнуть и немного ссутулиться. Этого человека он уважал, к его словам прислушивался и игнорировать его вопросы не мог.
– На родню, – буркнул Анри и, тяжело вздохнув, провел ладонью по лицу, – Знаете, Виктор, я ведь уже не ребенок. Мои поступки, то, что я сделал… я вообще не знаю – вам рассказали о том, что произошло?
Виктор де Нормонд, основатель рода, известный также как дядя Вик, тонко улыбнулся, легко опуская подбородок. Сообщить о постигшей одного из потомков беде мужчине не то, что успели – он, собственно, и приехал сейчас исключительно по этой причине.
– Я спрашивал не об этом, Анри, – он вгляделся в потомка пристальнее. Парень всегда был любимчиком Виктора, хотя бы уже потому, что невероятно напоминал тому собственного, давно погибшего сына, однако, воспитанием его старый граф никогда не пренебрегал.
И, не взирая на то, что по внешнему виду казался едва ли старше отца молодого человека, всегда внушал тому не только уважение, но даже и почти благоговение – мысль о том, что беседует с человеком, положившим начало всему роду де Нормонд, приводила парня в восхищение.
Правда, сейчас восхищаться он настроен особенно не был. Подоплека слов предка была понятна, отвечать на них не хотелось, как и обсуждать свой несдержанный характер, поэтому юноша предпочел лишь безмолвно надуться и опустить голову еще ниже.
– Я хорошо знаю Чеслава, – спокойно продолжал Вик, не сводя с собеседника проницательного взора, – Знаю, на что он может быть способен. Поймать кого-то на злости и, зацепив этой злостью, как крючком, притянуть к себе – для него раз плюнуть. Но сейчас он ослаблен… – мужчина немного склонил голову набок, – Чтобы притянуть к себе просто разозленного человека, сил у него не хватит, нужен более сильный выброс энергии. Ты возненавидел свою семью в тот миг, Анри?
В голосе основателя рода зазвучало что-то такое, что молодой человек испуганно вскинул голову и даже немного отшатнулся. Ему вдруг почудилось, что стилет, который Виктор продолжал покачивать, уткнув в стол, сейчас полетит ему в голову.
– Я… – он внезапно охрип и, кашляя, попытался объясниться, – Виктор, я клянусь вам, я никогда! Ненавидеть свою семью – я даже мысли об этом бы не вынес! Нет, честно, я был просто очень зол, был в ярости… Почему они не хотят понять и принять моего решения общаться с Анхелем? Я взрослый человек, я могу сам выбирать себе друзей…
– Однако, – прервал его собеседник, едва заметно сужая глаза, – Начал общаться ты с господином Анхелем еще не будучи взрослым, Анри, разве не так?
– Так… – парень вновь поскучнел, опуская голову, – Ну… ну и что? Да, я был маленьким, глупым ребенком, я спас нашего врага, но за пятнадцать лет дружбы успел если не изменить его мнение, то хотя бы смягчить его ненависть! Честно, Виктор, Ан, по крайней мере, теперь может заступиться за меня перед Чеславом, а это уже…
В голове предупреждающе кольнуло, и Анри, осекшись на полуслове, раздраженно потер висок. Быть постоянно под контролем ему, мягко говоря, очень не нравилось.
– Он следит, чтобы я не сболтнул лишнего… – парень скрипнул зубами и на несколько секунд бессильно закрыл глаза, – Какой же я идиот! Если бы не разозлился тогда так, ничего бы не случилось… но и если бы они сразу приняли…
– Анри! – стилет с тихим звоном упал на столешницу; Вик нахмурился, – Прекрати винить всех вокруг! За свои поступки и свои промахи в ответе можешь быть только ты, как перед самим собой, так и перед всем остальным миром. А ты до сих пор, видимо, не можешь и не хочешь понять, какой проступок совершил?
Молодой наследник поморщился.
– Я совершил много проступков.
Основатель рода тихо вздохнул и, сжав на миг губы, покачал головой.
– Мне в твоих словах слышатся его речи, мальчик. На твоей совести проступков не так уж и много, не стоит казнить себя по не вполне понятным причинам. Главная твоя ошибка в том, что ты спас врага, поверил врагу! И сам оказался под ударом.
– Но Ан не причем здесь! – парень негодующе вскочил на ноги, – Что вы… вы все… прекратите же винить его во всех смертных грехах сразу! То, что он ворас, что он дружен с Чеславом, и даже то, что он ненавидел потомков своего рода и рода ла Бошер больше тысячи лет, не значит, что он виноват кругом и всюду! Виктор, я же говорю вам – он заступился за меня перед Чеславом, он защитил меня! И теперь у меня есть надежда, что я не умру, – юноша неожиданно вновь поник, – Если, конечно, рыжая сволочь сдержит клятву, данную Анхелю.
– Время покажет, – не слишком оптимистично отозвался предок и, подняв стилет, вновь упер его острием в столешницу, легко покачивая.
Со стороны коридора, ведущего в хозяйские комнаты, послышался топот маленьких ног, и в гостиную, негодующе дергая хвостом, вбежала песочно-рыжая, очень красивая кошка.
Виктор напрягся, как-то непроизвольно стискивая стилет.
Следом за кошкой, немного запыхавшись от быстрого бега, вбежал пятилетний мальчуган и, резко затормозив, перевел взгляд с одного из присутствующих здесь людей на другого, будто выбирая, кого из них приветствовать первым.