Проклятый принц
Шрифт:
Помолчав, словно размышляя говорить мне что-то или нет, все же добавил:
– Ползут слухи, что Вингард заключил союз с морскими драконами. Понятия не имею, как такое может быть. Но если это правда, то шансов на войне у нас нет. Все-таки Ариндейл – островное государство. Если Вингард вторгнется, то большая часть сражений развернется на море. При участии драконов – нам однозначно конец, сама понимаешь.
– Но зачем драконам помогать вингардцам? – я с надеждой смотрела на Натана, но он пожал плечами.
– А кто их знает. Может, по той же причине, почему они предали и так подло напали. Вдруг теперь считают, что раз проклятье
– А попытаться заключить мир вы не пробовали?
– Пробовали лет десять назад, но все наши послы были убиты и на этом переговоры завершились. Сомневаюсь, что с тех пор что-то в Вингарде изменилось. Особенно учитывая их активную подготовку к войне. Тут другой путь нужен.
– И какой же? – уже по одной его интонации я понимала, что он и так этот путь знает.
– Истинная избранница, - ответил он как само собой разумевшееся.
Я еще больше помрачнела.
– Натан, я же просила закрыть уже эту тему. Я не избранница, не раз же тебе говорила, что теперь не чувствую море и магии лишилась совсем.
– Это лишь временно, - он поморщился, словно я озвучила сущую глупость. – Можно сказать, свое рода тебе наказание.
– Наказание? За что?
– Ну как за что, Арина? За своеволие. Пусть не твое лично, но своеволие Дейвена, который так ошибочно поступил и тем самым все подставил под удар. Ему-то что, он мертв, а разгребать теперь нам.
– Натан, я же просила так не говорить, - с трудом сдержав волну раздражения, я резко встала с кресла и отошла к камину.
– Как не говорить, Арина? – а вот Натан явно не собирался эмоции сдерживать, вмиг аж рассвирепел. – Что Дейвен мертв? Уж извини, но он мертв. Мертв уже три месяца. Сколько уже можно это отрицать, а? Сколько ты еще будешь прятаться в иллюзии и придумывать этому нелепые оправдания? Дейвен мертв! И пора бы уже тебе это признать!
Это определенно ненормально, когда так хочется схватить с каминной полки горящий подсвечник и всадить его человеку в глаз. Или нормально? Лично мне уж очень хотелось. Благо, привычка последнего времени сдерживать все эмоции выручала.
– Натан, если ты опять намереваешься поднимать эту тему, то будь уж любезен откланяться, - я красноречиво указала ему на дверь.
Но он даже не вздумал уходить.
– Нет, Арина, ты мне все же объясни, на что ты вообще надеешься, - быстрыми шагами мерил гостиную, бросая на меня настолько гневные взгляды, будто этот разговор бесил его просто невыразимо. – Ты же вроде далеко не глупая, так почему отказываешься признавать очевидное? Три месяца, Арина. Три месяца!
– Дейвен просто может быть сейчас очень далеко!
– я все же не сдержалась.
– А ничего, что он распрекрасно умеет создавать порталы, так что мог уже раз сто вернуться в Вертим? Что, об этом ты как-то забыла? – Натан мрачно усмехнулся. – Или у тебя в запасе есть еще версии? Ну-ка, дай угадаю… - он демонстративно задумался и выдал: - Дейвен потерял память? Чем-то настолько занят?
– Вдруг он в плену у тех же виграндцев. Это бы точно все объяснило! – я сжала руки в кулаках. – Я же говорила тебе и не раз, но ты так и не удосужился даже эту версию проверить!
– Арина, ну какой бред!
– казалось, Натан готов схватить меня и потрясти. – Да будь Дейвен жив, ты бы магически его чувствовала!
Меня едва не трясло, я резко от Натана отвернулась. Как же невыносимо больно было слышать все эти слова… И оттого больнее, что они вторили собственному голосу разума… Но я не хотела верить! До последнего не хотела верить!
Прошло три месяца, но я словно бы все еще смотрела к тот последний миг в глаза Дейвена. Словно бы еще чувствовала тепло его рук, прежде чем он разжал их. Словно бы его магия все еще бережно обволакивала меня, устремляя прочь от верной гибели и от того, кто был мне дороже всего на свете. А потом ничего этого не стало… Лишь в моей памяти, в моем сердце… И я цеплялась за эти крохи. За малейшую надежду. Которую почему окружающие так старательно пытались добить. Никто, кроме меня, не верил, что Дейвен жив. Даже мой собственный голос разума не верил. И только сердце отчаянно не сдавалось…
– Арина, - тяжело вздохнув, Натан подошел ко мне, но я не обернулась, - пойми, пожалуйста, я говорю это не со зла. Мне просто очень больно смотреть, как ты себя чуть ли не заживо хоронишь. Арина… - его ладони легли на мои плечи. – Ты же знаешь, я пытался его спасти. Я бы многое отдал, чтобы мой брат остался жив. Но поверь, шансов тогда вообще не было. Драконы сразу его убили, а море унесло тело. Нам нужно смириться с этим и жить дальше, а не пытаться строить истязающие иллюзии, - поглаживая меня за плечи, стоял позади так близко, что мы едва не соприкасались.
– Пойми, тебе самой же станет легче, когда ты признаешь истину. Хватит уже цепляться за прошлое, пора подумать о будущем, - горячо прошептал он, наклонившись к моему уху, - о том будущем, которое я могу тебе дать…
Хотел развернуть меня к себе, но я резко отстранилась, только сейчас справившись со ступором.
Меня едва не трясло, голос даже зазвенел от эмоций:
– Не трогай меня, я же просила.
– Да ты вообще меня слышишь?! – сорвался он. – Арина, сколько можно?!
Явно с трудом все же совладал с яростью, быстро подошел к столу и, наполнив бокал вином, чуть ли не залпом его осушил.
– Как там у вас на Земле говорят? О мертвых либо хорошо, либо ничего? Вот не хотел я этого делать, но, видимо, придется нарушить данное слово.
– Ты о чем вообще? – я даже не пыталась сдержать презрение. Вот никогда еще Натан не был мне так неприятен, как сейчас. – Не смей говорить про Дейвена гадости!
– А что? Он уже причислен к лику святых? – Натан неприятно усмехнулся. – Знаешь, Арина, я был уверен, что некоторые тайны должны так и оставаться тайнами. Банально потому, что лично меня нещадно мучает совесть. Да, я перед тобой виноват. Виноват так, что никогда не смогу себя простить. Но еще больше я не прощу себя, если позволю тебе и дальше пребывать в блаженном неведении и вот так увядать заживо. Можешь не верить, но я любил брата, дорожил им. Ради него и всего Ариндейла я согласился на этот план. Но тогда я просто не знал, насколько дорога будешь мне ты… Да, я очень ошибся и очень перед тобой виноват. И пусть ты станешь меня презирать после всей этой правды, но пришла пора тебе узнать, каким расчетливым мерзавцем был тот, кого ты все еще оплакиваешь.