Проклятый вор
Шрифт:
Но, должно быть, это же понял и сам аксакал, и отвел взгляд. Он посмотрел сначала на вмиг побледневшего Альгоя, а потом перенес свое внимание на меня. И я почувствовал такую печаль, что захотелось удавить себя собственными руками. Лишь понимание того, что на меня пришелся удар ментальной магии, спасло меня от суицида.
Старый гоблин вернулся к Коль-Кару. Судя по интонации, он задал ему несколько вопросов, на которые молодой гоблин отвечал сбивчиво, пряча глаза.
– С тобой мы поговорим позже,- заключил старик, перейдя на человеческий язык.- Но сначала - вы двое,- обратился он к нам с Альгоем.- Коль-Кар сказал, что вы явились сюда по своей воле. Это правда?
Не совсем, но я все же кивнул.
– Вы пришли, чтобы спасти вашего товарища.
Мне снова пришлось кивнуть - запираться было бесполезно.
– Вы либо смелые, либо глупые,- заключил старый гоблин.- Но ваше стремление помочь товарищу достойно уважения.
Я неопределенно дернул щекой.
– И что теперь прикажете с вами делать?
Мы с Альгоем одновременно пожали плечами.
Старик задумался.
– Следуйте за мной,- сказал он, наконец, и спустился с пирамиды. Мы направились по его стопам, с опаской косясь на окружавших нас со всех сторон гоблинов. У пирамиды собрался, пожалуй, весь многочисленный клан. Здесь были и молодые гоблины, и старые, и совсем еще дети, гоблины мужского пола и женского, маленькие и ростом не уступавшие долговязому Альгою. Одни в набедренных повязках, другие были закутаны в шкуры, третьи - воины - носили кожаные доспехи, усиленные металлическими бляшками и костяными пластинками. Оружия не было только у младенцев. Остальные держали при себе копья, сабли, кинжалы, небольшие булавы, луки. Одно неловкое движение - и нас нашинкуют на канапе. И, судя по выражением физиономий, гоблинам страстно хотелось, чтобы мы совершили какую-нибудь глупость. И только присутствие вождя - думаю, шедший перед нами старик и был вождем клана - удерживало их от кровопролития.
Стойбище клана сат-хе на самом деле находилось в предгорье. С севера его территорию ограничивало течение реки Арагир, правый берег которой нависал над водой отвесными скалами. Но к югу и к востоку все еще простиралось многотравье Бескрайних степей, прореженных некогда скатившимися с гор валунами и каменистыми проплешинами. На западе стояла редкая рощица. Само стойбище представляло собой временный лагерь, защищенный от незваных гостей топорщащимися наружу заостренными кольями и искусственными холмами, на которых располагались неприступные гнездовища, призванные в случае опасности укрыть за своими невысокими стенами лучников, а в мирное время служившие пристанищем для дозорных. Внутреннее пространство было заставлено конусообразными шатрами по форме напоминавшими индейские типи. Самый большой из них стоял неподалеку от пирамиды. Именно туда мы и направлялись.
У шатра дежурили могучие гоблины в латных доспехах. Именно могучие. Размерами они не уступали самым рослым оркам - даже не подозревал, что такие есть в природе.
– Жди здесь,- не совсем приветливо сказал старый гоблин Альгою, а потом обратился ко мне: - А ты иди за мной.
Внутреннее убранство шатра заставило меня в который раз убедиться в непреложной истине: нет ничего более постоянного, чем временное. Совсем иначе я представлял себе жилище кочевника, не задерживающегося на одном месте больше положенного срока. Такое впечатление, будто хозяин шатра обустраивался здесь на века. К тому же предметы, бросавшиеся мне в глаза, никак не связывались в моем понимании с образом диких гоблинов, не продвинувшихся в своем развитии дальше палки-копалки. Не было здесь ни огромного котла, в котором традиционно варили своих врагов обитатели Бескрайних степей, ни костяного трона, на котором после кровавых дел любил восседать беспощадный вождь, ни даже коллекции голов его кровников. Зато стояли шкафы, заполненные книгами и свитками, висели гобелены, изображавшие не кровавые сражения, а мирные трогательные пейзажи. А такие вещи, как пресс-папье, утюг и - о, Боже!
– астролябия и вовсе казались нонсенсом в жилище гоблина. И у меня возникли серьезные сомнения по поводу того, что это всего лишь трофеи, добытые в схватках с подданными королевства Карнеолис. Нет, этими и многими другими предметами регулярно пользовались по предназначению.
– Удивлен?- спросил меня старый гоблин.- Ты, наверное, думал, что все кьяр-ви дики и невежественны и все их помыслы лишь о том, как бы искоренить род улькенов, которых ты, вне всякого сомнения, считаешь вершиной божественного творения?
У меня отвисла челюсть.
Никогда не ожидал услышать ТАКОГО от гоблина.
– Это типичное заблуждение,- продолжал между тем старик.- Нет, я не стану скрывать, что не все кьяр-ви одинаковы. Мы разные, так же как и вы - улькены. Некоторые наши соплеменники вполне подпадают под стереотипы вашего мышления - они на самом деле дики и кровожадны и находятся в постоянной непримиримой борьбе не только с твоими соплеменниками, но и с другими расами. Однако, поверь, не все кьяр-ви таковы. Есть и другие... Ты когда-нибудь бывал в Кра-Кьяре? Впрочем, праздный вопрос. Конечно, нет. Иначе ты бы не был так удивлен, окажись в моем жилище. Так вот, я советую тебе побывать в этом городе. Я готов даже поспособствовать твоему перемещению и гарантировать неприкосновенность, чтобы ты своими глазами мог убедиться в том, что есть и ДРУГИЕ кьяр-ви, а твое мировоззрение устарело и уже не соответствует действительности.
Он продолжал меня удивлять, а я все никак не мог прийти в себя, чтобы хоть как-то отреагировать на его реплики.
– Кстати, меня зовут Пакин-Чак.
– Кириан,- представился я.
– Чаю будешь?- спросил он меня неожиданно.- Я как раз собирался почаевничать, когда начался весь этот шум.
Я неопределенно пожал плечами, что было воспринято как согласие.
Потом мы сидели на пестром ковре, облокотившись о мягкие пуфики и продолжали беседу, попивая крепкий, но приятный на вкус напиток. Вернее, говорил Пакин-Чак, а я внимательно слушал его речи.
– Вы, улькены, должны, наконец, уяснить, что мир - он не такой, каким кажется на первый взгляд. Нет ни абсолютного Добра, ни всезатмевающего Зла. Разве можно утверждать, что охотник убивающий дичь, совершает только лишь неблаговидный поступок? Ведь любое деяние можно рассматривать с разных точек зрения. И то, что с одной стороны кажется злом, с другой может оказаться острой необходимостью, а то и вовсе - благом. Поэтому глупо было бы делить все на белое и черное, очерчивая четкие границы. На самом деле мир - это богатая палитра серого всевозможных оттенков с различным преобладанием того или иного цвета. Запомни это, мальчик и передай другим... А теперь расскажи мне, за что ты получил Божественное Проклятие?
Я чистосердечно поведал свою историю. Скрывать что-либо от этого проницательного гоблина казалось делом безнадежным. Подозреваю, что он знал все не хуже меня самого, просто хотел удостовериться в моей искренности.
– Что ж,- заключил Пакин-Чак, дослушав меня до конца, не перебивая,- воровство уже само по себе тяжкое преступление. А ты к тому же обидел светлоокую Богиню... Нет, тут я тебе ничем не могу помочь, разве что советом: ты на правильном пути, но постарайся успеть в срок.
– Я постараюсь,- заверил я гоблина.- Но...
– Ты хочешь узнать, зачем мои соплеменники похитили твоего товарища и какая участь ему... вернее, ей уготована...- Гоблин замолчал, словно соображая, как преподнести мне неутешительное известие.- Это именно тот самый случай, когда зло совершается ради блага. По ту сторону реки живет великан Орха. Очень беспокойный сосед, скажу я тебе. Однажды он спустился с гор, чтобы перезимовать в долине, но остался здесь надолго, если не навсегда. Дело в том, что перевал Ветров - единственный путь в горы - захватили кьяр-ни - черные гоблины, с которыми у нас давние противоречия. Они перекрыли ущелье и не пускают великана в родные края, требуя от него ответной услуги. Орха зол, но не может до них добраться, а они не намерены уступать. Вот так и живет он здесь уже второе лето. Когда ему становился скучно, он пересекает реку и нападает на наше стойбище. Мы не в силах с ним бороться. На него не действуют никакие уговоры, наши стрелы не причиняют ему вреда, против него бессильна наша магия, поэтому каждый его визит стоит жизни десяткам моих соплеменников. Есть лишь один способ избавиться от его нападок. Раз в тридцать лун мы приводим ему красивую улькенскую девушку, и тогда он оставляет нас в покое на какое-то время... Я вижу в твоих глазах гнев. Да, ты прав: то, что мы совершаем - зло. Но если взглянуть на ситуацию со стороны моих соплеменников, то картина выглядит несколько иначе: мы сохраняем жизни ни в чем неповинных кьяр-ви. Что поделать - я обязан заботиться в первую очередь о своих соплеменниках.
– Вы могли оторвать свои задницы от насиженного места и уйти подальше от этого великана. Вы же кочевники!- воскликнул я в негодовании. Подумать только: этот старый му... гоблин, философствующий по поводу бытия и мироздания, поставляет девушек на забаву какому-то великорослому извращенцу!
– Я знал, что ты не оценишь моей заботы о собственном народе. Улькены говорят: своя рубашка ближе к телу, так? Что касается твоего предложения покинуть насиженные места, то я не могу его принять по причине того, что это священное место, и если оно будет захвачено нашими недругами, может произойти настоящая беда.