Прокурор
Шрифт:
– А вашей старшей он тоже помогает?
– спросил Владимир Харитонович.
При упоминании о ней Марина Антоновна, как показалось Авдееву, насторожилась.
– Собственно, мы вместе с Федором поддерживали ее. Особенно когда Альбина родила. Муж ее бросил... Теперь, правда, посылаем реже. Заработок у нее хороший, но все-таки помогаем. То деньжатами, то одежку внуку... Им знаете сколько надо!
– Значит, Федор Михайлович принимает в этом участие?
– уточнил Авдеев.
– Деньги ведь в семье общие.
–
– А ваш первый муж?
– Он умер, когда ей не было и годика.
– Ясно, - кивнул Авдеев.
– А с Измайловым вы давно знакомы?
Белоус словно сжалась от этого вопроса.
– Марина Антоновна, - мягко сказал Владимир Харитонович.
– Поймите, если бы не известные вам обстоятельства...
– Понимаю... Захара я знаю давно.
– Ну, сколько?
– У нас с ним была хорошая, чистая дружба... Расстались мы двадцать пять лет тому назад. Давно...
– А когда встретились после этого?
– Ну... Тогда, в поезде.
– Она почему-то опустила глаза.
"Пока подтверждается то, что говорил Измайлов", - отметил про себя помощник облпрокурора. А вслух произнес:
– Расскажите, пожалуйста, подробнее о ваших отношениях.
Белоус сначала робко, потом все спокойнее поведала Авдееву, как она, медсестра в больнице, а Измайлов - студент лесного техникума, познакомились в Дубровске. Ходили, как все, в кино, на танцы. Иногда Захар Петрович даже заглядывал к ним домой. Мать Марины всегда усаживала его за стол, короче - привечала. А потом Измайлова призвали в армию...
– А расстались как?
– Хорошо, - поспешно ответила Белоус.
И за этой поспешностью Владимир Харитонович почувствовал нечто такое, которое Марина Антоновна открывать, возможно, не желала бы.
– Значит, говорите, хорошо...
– повторил он.
– А жениться не предлагал?
– Да все молодые предлагают...
– Так уж и все.
– Он, во всяком случае, намекал.
– Погодите, Марина Антоновна, - настойчиво добавил Авдеев.
– Вы уж постарайтесь точнее вспомнить... Конкретно просил вас Измайлов выйти за него замуж или так, для красного словца? Неужели не понимали, где серьезно, а где нет?
– Да как можно серьезно, когда впереди три года армии?
– Вполне возможно. Разве не женятся до армии?
– Женятся, - вздохнула она.
– А сколько таких, кто там других находят.
– Или она.
– Бывает и так...
– Белоус с мольбой посмотрела на Авдеева.
– Зачем ворошить все это? Жизнь, считай, прожита. У меня своя, у него своя...
– Увы, Марина Антоновна, есть зачем ворошить. Видите, какое дело... Ваш муж обвиняет Измайлова, что он бросил вас, когда вы были в положении, и ребенок этот якобы от Захара Петровича.
Марина Антоновна словно вся сжалась от этих слов.
– Так это или нет?
– настойчиво спросил Владимир
И вдруг она, всхлипнув, уронила голову на стол, подставив под лоб руку.
– Господи, и зачем это ему надо было?
– тихо запричитала она.
– Ведь ничего теперь не изменишь... Ничего не вернешь...
Авдеев огляделся, ища графин с водой. Но такового в комнате не оказалось.
– Прошу вас, успокойтесь, - произнес он растерянно.
– Возьмите себя в руки...
Он не мог понять, кого и что имела в виду Белоус. И не инсценировка ли все это? Если да, то зачем?
Марина Антоновна достала откуда-то платочек, промакнула слезы. Растрепанная, заплаканная, с красными потухшими глазами, она сейчас выглядела и вовсе старухой.
– Неужели Федор Михайлович так зол на меня?
– спросила Белоус, впервые назвав мужа по отчеству.
– Неужели он хочет ославить меня на весь мир?
– Прошу ответа на мой вопрос, - настаивал Авдеев.
Она взялась обеими руками за свою седеющую голову и кивнула.
– Первая дочь от Захара. Это правда.
– Та-ак, - выдохнул Владимир Харитонович, не зная, как повести дальше разговор. Он вдруг почувствовал, что почему-то не доверяет этой женщине, не верит. Ему нужны были доказательства.
– Это очень серьезно - то, что вы сейчас сказали.
– Он пристально посмотрел на Белоуса.
– Слышите, очень...
– Вы не верите... Я вижу... Вы знакомы с семьей Захара?
– неожиданно спросила Белоус.
– Да. А что?
Марина Антоновна не ответила, полезла в стол, достала старую дамскую сумочку, долго рылась в ней и, наконец, протянула Авдееву немного пожелтевшую от времени фотографию.
– Пожалуйста, - тихо произнесла она.
Владимир Харитонович взял фото, с которого смотрел на него ребенок лет восьми. С чуть вьющимися темными волосами, ярко очерченным рисунком бровей и родинкой у правой мочки уха. Приглядевшись хорошенько, Авдеев вдруг вспомнил, как впервые попал в дом Измайловых. Они с Галиной и Захаром Петровичем пили чай, а Володя пыхтел над трудной задачей по арифметике, которая ему явно не давалась. Авдеев так и запомнил сына Измайловых - сосредоточенного, серьезного, с испачканными чернилами пальцами.
На фотографии был Володя тех лет.
– Откуда это у вас?
– спросил Владимир Харитонович, не понимая, зачем Белоус дала ему снимок.
– Храню, как любая мать...
– А при чем тут вы?
– Авдеев был совсем сбит с толку.
– Это же Володя Измайлов.
– Это моя старшая дочь. Альбина, - тихо ответила Марина Антоновна. Когда ей было семь с половиной.
– Как?
– вырвалось у Авдеева. Ему на мгновение даже показалось, что Белоус его разыгрывает. Но он тут же отбросил эту мысль - уж больно неподходящий случай.